Надежда Первухина - Ты в гадалки не ходи
— Молодец, хороший мальчик. Спасибо тебе и все такое. Можешь идти. Или тебя в награду за хорошее поведение еще и чаем с коврижками напоить?
— Нет, не надо! — Он даже испугался.
— Тогда все. Ты свободен.
Я проводила его в коридор, держа Книгу Тысячи Птиц обеими руками. Специально, чтобы этот тип не лез с рукопожатиями.
Он помедлил у двери и спросил:
— Скажи, а может быть, мы с Ладой помиримся?
— Помиритесь вы или снова поссоритесь, приговора Книги отменить нельзя. Вам не быть вместе.
— И все-таки мы попробуем. Мы очень любим друг друга.
— Что ж, удачи.
Я захлопнула за ним дверь и немного послушала тишину, образовавшуюся у меня в квартире. Это была блаженная тишина, прекрасная, как вода лесного озера. Люблю тишину. В ней легче думается.
Но тишина была недолгой. Заворчала Книга:
— Почему ты меня не искала?
— Прости, не было времени. Ну совершенно.
И я рассказала Книге о том, что со мной случилось за эти дни.
— Гадание на воде и крови… — протянула Книга. — Не лучший вариант. Попадание крайне редкое.
— Да, мне уже говорили. Но что я могла сделать без тебя?
— Хочешь, перегадаем?
— Нет, не стоит. Еще из-за каждого бандита переживать — переживательный аппарат зашкалит.
Книга засмеялась. Смеялась она так, словно кто-то мял бумагу.
— А не хочешь погадать о собственной судьбе? — спросила Книга, отсмеявшись.
— Нет, я рисковать не буду. Вдруг меня ждет что-нибудь неприятное.
— Лучше быть подготовленной к неприятностям.
— Как ни готовься, все равно не подготовишься. Неведение лучше. Живут же как-то люди в неведении.
— Ну тогда спрячь меня подальше. Чтобы еще кто-нибудь не спер.
Я спрятала Книгу и почувствовала, что засыпаю. Видимо, треволнения, испытанные мной за последнее время, дали о себе знать. Чтобы позорно не заснуть белым днем, я взяла новый роман Надежды Первухиной, тарелку с бутербродами и удобно устроилась на диване.
И тут я вспомнила о Санди, да так, что роман показался неинтересным, а бутерброды сухими и пресными. Я поставила тарелку на журнальный столик, отбросила книгу…
— Это что со мной такое? — вслух изумилась я. — Я что, в него влюбилась?
Сама мысль об этом заставила меня покраснеть. И тут зазвонил мой мобильник.
— Алло?
— Ника, привет. Это Санди.
— О святая Вальпурга! Что тебе понадобилось от меня?
— Я хотел тебя предупредить.
— Насчет чего?
— Кажется, люди в окружении Сметанина прослышали о том, что ты гадала моему отцу.
— И что?
— Они могут надавить на тебя, чтобы узнать результаты гадания. Им это очень важно. Ника, я тебя прошу: никуда не отлучайся из дома, никому не открывай. Только мне. Я постараюсь приехать незамедлительно.
— Ты что, собираешься поселиться в моей квартире и сторожить меня, как верный пограничный пес Алый?
— Ника, это не смешно. Ты не представляешь, кто такой этот Сметанин.
— Видимо, кто-то очень страшный, раз даже ты его опасаешься.
— Опасаюсь?! Да я боюсь его хуже вируса Эбола!
— Не перестаю удивляться твоей начитанности. Ты меня восхищаешь, Санди. Ну все, привет. И спасибо за предупреждение.
— Ника, будь осторожна!
— Буду.
Я отключила телефон и задумалась. Во что еще втянет меня судьба?
Естественно, я не испугалась того, о чем мне говорил Санди. Какой-то бандит Сметанин… Буду я его бояться, как же! Блатной жаргон, малиновый пиджак — нот и все, чем славятся наши отстающие от моды щедровские бандиты.
Сидеть дома и сторожить Книгу было скучно. И я решила, что прогуляюсь в чайную "Одинокий дракон" к Марье Белинской.
Я спрятала Книгу получше, переоделась из лилового свитера в шелковую блузку — на улице ощутимо потеплело, заперла за собой дверь и отправилась в чайную. Идти было довольно далеко, но я решила прогуляться, подышать нежным и пряным осенним воздухом.
На маленьком базарчике, самостийно раскинувшемся возле троллейбусной остановки, щедровские овощеводы и цветоводы торговали кто чем — кто кабачками и тыквами, кто хризантемами. Хризантемы я просто обожала и знала, что Марья Белинская их тоже обожает. Поэтому купила букет больших и пышных мраморно-белых хризантем и решила, что иду в "Одинокий дракон" не с пустыми руками.
Несмотря на довольно раннее время, чайная была полна народу. Видимо, это студенты отсиживались здесь после занятий. Я нашла Марью на кухне, где она готовила очередную порцию чая.
— Привет, Марья.
— О, Ника, здравствуй! Какой роскошный букет!
— Это тебе. Держи.
— Ох, мне даже неудобно. Спасибо, Ника. Слушай, сделай божескую милость…
— Да?
— Отнеси вот этот поднос в кабинку возле статуи Будды. А я пока передохну и поставлю твой букет в вазу. Сегодня такой напряженный день.
— Хорошо, я все сделаю.
Я отнесла заказ и вернулась на кухню. Мы с Марьей немного поболтали, и тут колокольчик возвестил о прибытии нового посетителя.
— Пойду встречать, — сказала Марья.
Она вышла из кухни, а я принялась рассматривать батарею глиняных расписных чайников. Они были настолько красивы, что я подумала: вот бы мне на свадьбу подарили такой. В общем, я повредилась умом, это наверняка. Потому что раньше слова "свадьба" точно не было в моем лексиконе.
Марья вернулась, и лицо ее было растерянным.
— Что-то случилось? — спросила я.
— Там тип, который только что пришел… он заказал чай "Черная жемчужина" и попросил меня передать тебе, что очень хочет с тобой поговорить.
— Где он сидит?
— Он прошел в малый зал. Там почти никого, так что ты его сразу узнаешь. Лет тридцати, одет в серый костюм-тройку, на носу тонированные очки. Вообще, впечатляющий мужчина. Слушай, может, это твой тайный поклонник?
— Сомнительно, — ответила я. — Ладно, пойду взгляну на него.
— Я приготовлю чай и тебе. Что ты хочешь?
— Ройбуш с ароматом карамели.
Я вышла и направилась в малый зал. Типа в тонированных очках я увидела сразу. Он действительно выглядел лощеным и респектабельным, но на моего поклонника не тянул никак. При виде меня он с кошачьей грацией поднялся из-за низенького столика.
— Госпожа Рязанова? — спросил он.
— Да, это я.
— Меня зовут Игорь Князев. Прошу вас, присядьте.
— Для чего я вам понадобилась, господин Князев?
— Я сейчас все объясню, только дождемся чая.
Тут как раз вошла Марья с подносом. Сервируя столик, она тревожно глянула на меня. Я послала ей в ответ успокаивающий взгляд: мол, все нормально.
Марья ушла, мы минуты две держали паузу, попивая чай. Господин Князев пристально изучал меня сквозь линзы своих очков, это я заметила. Наконец он поставил на столик пустую чашку и сказал:
— Я не представился до конца. Я не назвал свою должность.
— И какова же ваша должность?
— Я личный астролог господина Сметанина.
Три тысячи чертей! Только этого мне еще и не хватало!
— И для чего же я понадобилась личному астрологу господина Сметанина?
— Все очень просто. Господин Сметанин узнал, что господин Евсеев пригласил гадалку для того, чтобы она предсказала ему будущее.
— А откуда он об этом узнал? — поинтересовалась я.
— У господина Сметанина есть свои источники информации.
— Ага, понятно. И что же вам нужно?
— Мне нужно, чтобы вы в точности пересказали мне, что именно вы нагадали господину Евсееву.
— Зачем?
— Это личное требование господина Сметанина. А его требования не обсуждаются.
— Да уж конечно! Это, вероятно, вам, как астрологу, понадобилось знать результаты гадания, чтобы сопоставить их со своим астрологическим прогнозом. Ведь так?
— В какой-то степени да. Хотя я не верю и не доверяю никаким гадалкам. Астрология как точная наука исключает ту версификацию данных, которыми оперирует гадалка. Ну-с, итак?
— Что "итак"?
Похоже, господин Князев начал терять терпение. На его безукоризненном лбу выступил пот. Господин Князев промокнул лоб столь же безукоризненно белым носовым платком.
— Я плохо объяснил? Или вы недослышали, госпожа Рязанова? Мне нужно знать результаты вашего гадания господину Евсееву! И немедленно!
— Послушайте, вы, — начала заводиться я. — Если вы знакомы с оккультным миром, а я подозреваю, что это совершенно не так, то вы должны знать, что у гадалок есть закон: никогда не рассказывать о результатах гадания противнику того человека, которому гадали. Проще говоря так: "Не рассказывай жене то, что нагадала любовнице". Вам понятно?
— Понятно. Но господин Евсеев — не жена, и господин Сметанин — не любовница. Вы хотите нажить себе неприятностей?
— Похоже, у меня в жизни наступила такая полоса. А теперь позвольте мне мирно наслаждаться ройбушем. Я не скажу вам ни слова.
— Хорошо же, — Князев поднялся с коврика. — Пеняйте тогда на себя, идиотка!
