Марианна Алферова - Гробницы Немертеи

— На древнегреческом! — радостно воскликнула Андро. Ноэль кивнул и вновь бросил взгляд на жену. Та уже пришла в себя и держалась безупречно. Что же все-таки раскопали эти двое, если они так нервничают при виде небольшой золотой статуэтки, найденной не ими? Возможно, они нашли какую-нибудь царскую гробницу, сверху донизу набитую произведениями искусства, а не дурацкими черными черепками.

Атлантида представил профессора Брусковского с белым вытянутым лицом, мусолящим в руках свою нелепую желтую шляпу. Ради этого момента он готов был пожелать удачи кому угодно.

— Второе царство, — принялась рассуждать Андро, беря статуэтку в руки. Но, внимательно приглядевшись, покачала головой. — Нет. Не Второе. И не Додинастический период. И эти растущие кустиками волосы. У настоящих кошей они растут сплошь. И… и… Таких изображений мы еще не встречали.

— На Немертее нет статуэток из металла, — напомнил Ноэль. — Еще не найдено ни одной. Гранит и местный мрамор, иногда дерево или мыльный камень…

— Так откуда тогда эта? — Платон пытался выжать максимум из создавшейся ситуации.

— Эта? Из вашей антикварной лавки. — Атлантиде показалось, что Ноэль подавил улыбку.

— Это не немертейская скульптура, — уверенно заявила Андро. — Я сейчас принесу аппарат определения возраста, и мы…

— Не нужно, — сказал Рассольников. — Я провел анализ на Земле-дубль, причем на самом точном приборе. Статуэтке около пятисот лет.

— Пятьсот лет? — Ноэль пожал плечам. — Если вы хоть что-то знаете о культуре Немертеи, то сразу поймете: статуэтка не отсюда.

Пожалуй, теперь он не лгал. И оскорбил походя, но вроде не зло — как истинный аристократ. Но Платон почему-то не обиделся. Хотя и не терпел конкуренции. Просто Ноэль был другой, настолько другой, что говорить о конкуренции не имело смысла.

— А выглядит, как произведение Додинастического периода. Почти.

Выходит, умелая подделка.

Все-таки Руфус нагрел его. Как всегда.

— Послушайте, давайте обедать, — сказала Кресс, — а вашим кошем займемся потом.

Сервизная тележка вкатилась в столовую, везя на подставке тарелки с содержимым бледно-лилового цвета.

— Это наше немертейское блюдо. Суп-пюре, — сообщила хозяйка.

— Мы едим его каждый день, — добавила не без ехидства Андро.

— Очень полезно, — закончил рекомендации Ноэль. Ложки, как показалось Платону, были пластиковые. Но пластик из дорогих. Даже на ощупь похоже на серебро. И только легкость выдает неметалл.

— Чем вы намерены завтра заняться? — спросила Андромаха.

— Надеялся, что вы пригласите меня на раскопки.

— С удовольствием. — У Андро были светлые глаза, казавшиеся совершенно прозрачными на загорелом лице. — А что вас интересует?

Платон вспомнил наставления генерал-майора.

— Столица, разумеется. — Хотя он не надеялся найти в Столице остатки архива или казначейства.

— Столица — это все, что внутри стены! Хорошо. Я разбужу вас на рассвете. И мы отправимся смотреть храм. Только прошу вас, не в белом костюме.

— У меня есть отличный комбинезон для подобных прогулок.

— В петлицу комбинезона вы тоже вставляете цветки кактуса? — поинтересовалась Кресс.

— Ну, что вы…

— Тогда в следующий раз прежде, чем обрывать цветы на чужом подоконнике, подумайте о собственных волосах, — с очаровательной улыбкой добавила Кресс.

— Крессида, дорогая! — воскликнул Ноэль, и в его голосе Атлантиде почудился испуг. Не поддельный, не шутливый — настоящий.

Вернувшись в спальню, Платон вновь придирчиво осмотрел золотого коша.

Что-то в этой фигурке встревожило всех троих, и особенно Ноэля. Но что именно?

Хозяин дома взвесил статуэтку на руке и сказал: «Тяжелый». Разумеется, тяжелый. Ведь кош — золотой. Как кувшинчик. Платон взял в одну руку коша, в другую кувшинчик, купленный у Монтеня. Разумеется, сосуд весил меньше — но ведь он тонкостенный, а кош — литой. Или Ноэль предполагал, что статуэтка внутри полая, а она оказалась литая? Ну и что здесь такого странного? Больше золота и… Другая эпоха? Нет, не то. Эпоха явно ни при чем. То есть тоже при чем… Ничего не получалось. Атлантида сложил золотые вещицы в коробку, запер дверь и лег. Но сна не было. Вокруг сотни загадок и ни одной зацепки. Ни единой. А хотелось немедленно что-то разгадать… хоть что-нибудь… Он закрыл глаза и постарался заснуть. Не получалось. Он не слышал, как открыли дверь (да и заперто было изнутри!), но почувствовал, что в комнате кто-то есть — неизвестный двигался слишком неосторожно — отчетливо можно было различить шорох и странное потрескивание. Платон осторожно встал. Ощутил под босыми ногами тепло деревянного пола.

Выкрикнул: «Свет!» Но свет не загорелся. Атлантида схватил тросточку. Вновь рядом раздался шорох. Хлестнул тросточкой наугад. Попал или нет — неясно. Кажется, не попал. Но самого тряхнуло с головы до ног так, словно в него угодил разряд станнера, — и Платон отключился… Он очнулся лежащим на полу. В комнате горел свет. Коробка, где он хранил артефакты, валялась рядом. Пахло горелым. Крошечный замочек на коробке был попросту выжжен. Золотой кувшинчик на месте. А вот кош исчез… Атлантида поднялся, но его тут же затошнило и качнуло куда-то вбок. Он замычал от отвращения и уселся на кровать.

В коридоре раздались шаги. И Платон в последнюю минуту успел схватить кувшинчик и спрятать под подушку. На пороге возникли Ноэль и Кресс, оба в роскошных халатах до полу.

— Что случилось?..

— Ничего особенного… У меня только что украли моего золотого коша. — Супруги переглянулись. Казалось, этот факт их нисколько не удивил. — Вы случайно его не брали?

Кресс надменно сдвинула брови. Ноздри ее тонкого носа затрепетали.

Какой великолепный гнев!

— Нам ни к чему, — отрезал Ноэль.

— Ни к чему? Я заплатил за него десять тысяч кредитов. А теперь он исчез. И как вы справедливо изволили заметить, кош был золотой.

— Вы же слышали — нам он не нужен!

— Может быть, наша очаровательная Андро решила поближе изучить статуэтку? — поинтересовался Платон.

— Она не брала! — зло покусывая губы, заявила Кресс.

Почему она злится? У него исчезла золотая статуэтка, а Кресс злится. Занятно.

— Пойдем к ней и спросим, — предложил Ноэль.

Платон запер дверь, хотя знал, что для таинственного вора это не помеха.

Была ночь, очень светлая немертейская ночь. Здесь все ночи светлы — в воздухе парят тысячи, миллионы, миллиарды светляков, и кажется, что звездное небо спустилось на Немертею.

Атлантида с самым решительным видом направился к дому Андро. Ноэль, поначалу его сопровождавший, остановился невдалеке и наблюдал за происходящим с видом постороннего — как будто это не у него в доме произошло ограбление. Платон уже собирался постучать, но тут в небе, затмевая желтое мутное свечение тумана на дальних холмах и белесое свечение живых звездочек-светляков, вспыхнуло оранжево-желтым, будто брызнуло во все стороны веселым огнем. Золотая светящаяся сеть повисла на мгновение в небе, а потом распалась и погасла. Платон замер, глядя на эту странную картину.

Ноэль тоже смотрел, подняв голову. И в золотом отсвете странного огня Атлантиде показалось, что Ноэль улыбается.

Дверь в дом Андро распахнулась, и она возникла на пороге в короткой ночной рубашке.

— Вы видели?! — крикнула она. — Что это было?

— Я шел пригласить вас на фейерверк, — сказал Платон. — Но не успел…

— Фейерверк? — переспросила Андромаха. — Что это такое?

— Были когда-то такие развлечения. Очень давно. Но в нынешнем веке они вновь входят в моду.

О пропаже ему говорить почему-то расхотелось.

Столица Немертеи. Немертейский храм

Андро явилась, как и обещала, на рассвете. Кресс не торопилась пригласить гостя к столу, так что Платону пришлось довольствоваться стаканом местной браги. После чего они с Андромахой направились к стене.

— Стену построили до или после открытия Немертеи? — поинтересовался Атлантида, когда перед ним распахнулись ворота. Он удивился, что не знает этого факта. Да, он ничего не знает о стене, потому что этой информации не было в сети. Не имелось даже изображений стены.

— Стена древняя, — сказала Андро. — Это несомненно.

— Древнее бластеров?

Она пропустила насмешку мимо ушей.

— Материалу в основании около шести тысяч лет. То есть начало Третьего царства.

Вещи, оставленные в вездеходе, в самом деле никто не трогал, зато какой-то невежливый зверь измазал всю поверхность вездехода липкой желтой слизью, особенно постарался испакостить прозрачный купол. Атлантида неосмотрительно тронул липкую поверхность и туг же перепачкал не только ладони, но и новенький темно-зеленый комбинезон.