Джаспер Ффорде - Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра
Раздались аплодисменты. Плеттенлож попросил высказываться Почтаара.
— Что же, — вздохнул Редмонд, — мой ученый друг явно подтасовывает факты. Согласно нашим данным, уровень Ужасных Вещей продолжает нарастать. Но я хотел бы на мгновение оставить политические игры и заявить под запись, что, хотя это, конечно же, огромная личная трагедия для всех пострадавших, огульное осуждение не поможет нам понять, почему все это происходит. Гораздо важнее посмотреть в корень…
— Опять! — перебил его Ган. — Опять мы видим, как Партия здравого смысла увиливает от ответственности и демонстрирует свою неспособность решительно бороться с неочевидными трудностями! Надеюсь, все безымянные люди, пострадавшие от неопределенных проблем, поймут…
— Я сказал, что мы осуждаем Ужасные Вещи, — перебил его Почтаар, — и должен добавить, что мы изучаем весь спектр Ужасных Вещей, от Просто Раздражающих до Наиужаснейших, и воспользуемся нашими открытиями, если придем к власти.
— Доверить здравосмысленникам осуществлять свои полумеры?! — фыркнул Ган, явно довольный ходом прений. — Допуская существование этих Наиужаснейших, мистер Почтаар задешево продает собственный народ! Мы, партия вигов, всесторонне рассмотрели проблему Ужасных Вещей и призываем к нетерпимости даже по отношению к Слегка Неуместным! Только так мы сумеем остановить Кое-Кого и пресечь совершение ими Ужасных Вещей прежде, чем они перейдут к Чудовищным Извращениям!
Снова жидкие аплодисменты: похоже, слушатели пытались понять, насколько Просто Раздражающие отличаются от Слегка Неуместных.
— Весьма сжато, — заявил Плеттенлож. — В конце первого раунда я даю три положительных очка мистеру Гану за блестящее осуждение непонятно чего плюс еще один бонус за обвинение предыдущего правительства и еще один за успешное переформулирование вопроса для проведения линии партии. Мистер Почтаар получает очко за твердость возражений, но за порицание во время попытки ввести непредвзятое и разумное наблюдение — только два. Итак, в конце первого раунда мистер Ган лидирует с пятью очками, мистер Почтаар имеет три очка!
Под аплодисменты счет появился на табло.
— Следующий раунд нашего шоу называется «Не отвечай на вопрос». У нас вопрос от мисс Айвес.
Встала женщина средних лет.
— Как думают участники: следует ли класть в ревеневый пирог сахар или лучше подслащивать другими добавками, вроде заварного крема?
— Спасибо, мисс Айвес. Мистер Почтаар, не уклонитесь ли от вопроса первым?
— Ну-у, — протянул Редмонд, обшаривая взглядом зал в поисках возможного убийцы, — правительство глубоко озабочено этим вопросом, и я сразу хотел бы указать, что Партия здравого смысла в период пребывания у власти старалась применять куда более разнообразные методы, чем любая партия в истории, и, следовательно, значительно приблизилась к единственно верному способу делать что бы то ни было, даже если тогда мы этого и не знали.
Аплодисменты. Мы с Джоффи переглянулись.
— Дело идет на лад? — прошептала я.
— Ты подожди, пока они не возьмутся за Данию.
— Я, — начал Ган, — категорически отвергаю намеки на то, что мы делаем все не так, как положено! Дабы продемонстрировать это, я хотел бы полностью отклониться от темы разговора и перейти к пересмотру системы здравоохранения, который мы начали в прошлом году. Мы хотим перейти от устаревшей «предупредительной» схемы, которая упорно культивировалась в этой стране, к методике «пока гром не грянет», ориентированной на тех, кто действительно нуждается в медицинском уходе, — на больных. Мы отменим ежегодную поголовную диспансеризацию и введем вместо нее режим трехступенчатой диагностики, сэкономив тем самым деньги и ресурсы.
Снова аплодисменты.
— Отлично, — просиял Плеттенлож. — Я присуждаю мистеру Почтаару три очка за успешное уклонение от вопроса, но мистер Ган заслужил пять баллов: он не только проигнорировал вопрос, но и использовал уклонение для собственной политической пропаганды. Впереди еще шесть раундов, у мистера Гана десять очков, у мистера Почтаара — шесть. Пожалуйста, следующий вопрос.
Молодой человек с крашеными рыжими волосами, сидевший в нашем ряду, поднял руку.
— Я хочу сказать, что датчане нам отнюдь не враги и все это просто циничная выдумка вигов с целью свалить вину за наши собственные экономические просчеты на кого-то другого.
— Ага! — воскликнул Плеттенлож. — Горячий датский вопрос! Предлагаю мистеру Почтаару первым уклониться от него.
Почтаар сразу как-то сник и нервно глянул на сверливших его взглядами Стрихнена и Запритвора.
— Мне кажется, — медленно проговорил он, — если датчане таковы, как говорит мистер Ган, то я поддержу его.
Он промокнул платком лоб, а Ган начал свою речь:
— Когда я пришел к власти, Англия представляла собой страну, терзаемую экономическим упадком и социальными хворями. В то время никто этого не понимал, и я взял на себя ответственность продемонстрировать любыми имевшимися в моем распоряжении способами глубину пропасти, куда пала великая нация. При помощи своих сторонников я сумел достаточно четко показать, что все не так хорошо, как нам казалось, и что мирное сосуществование с нашими соседями на самом деле является самообманом, иллюзией и паранойей. Все, кто считает…
Я наклонилась к Джоффи.
— И народ верит всей этой чуши?
— Боюсь, что да. Думаю, он работает по принципу «чем больше ложь, тем легче ей верят». Хотя меня это до сих пор удивляет.
— …все, кто мешает этой миссии, — продолжало нести Гана, — являются врагами народа, будь то приспешники Дании или Уэльса, жаждущие ниспровергнуть нашу нацию, или просто невежественные безумцы, не заслуживающие даже голоса, не говоря уже о праве отдать его за кого бы то ни было!
Раздались аплодисменты, но и свист и топот тоже. Я увидела, как полковник Запритвор шевелит губами, записывая на клочке бумаги имена крикунов и высчитывая номера их кресел.
— А датчане-то при чем? — не унимался крашеный. — У них замечательная парламентская система, безупречное соблюдение прав человека, они зарекомендовали себя выдающейся благотворительной работой во время Третьей мировой войны. Так что, по-моему, все вы врете, мистер Ган!
Народ аж рты поразевал, но многие и кивали. Даже Почтаар.
— По крайней мере, сейчас, — начал Ган умиротворяющим тоном, — каждый имеет право на свое мнение, и я благодарю вашего друга за прямоту. Однако я хотел бы обратить внимание слушателей на эмоциональный аспект, который еще не был затронут и который уведет дискуссию от раздражающей недальновидности моей администрации и вернет ее на арену популистской политики. А именно: ужасающие данные о гибели котят и щенков во время правления Партии здравого смысла.
При упоминании о котятах и щенках пожилая часть аудитории встревоженно загудела. Уверенный в успешном повороте дискуссии в нужное русло, Ган продолжил:
— На текущий момент ежегодно около тысячи нежеланных котят и щенков уничтожаются путем смертельной инъекции, доступной любому датскому ветеринару. Как последовательные борцы за права человека, члены партии вигов всегда были категорически против уничтожения нежеланных щенков и котят!
— Мистер Почтаар, — спросил Плеттенлож, — как вы ответите на отвлекающий маневр мистера Гана, касающийся котят и щенков?
— Конечно, — начал Почтаар, — котяток и щеночков очень жалко, но Партия здравого смысла должна донести до понимания каждого, что нежеланных детенышей придется так или иначе устранять, если люди не начнут относиться к своим домашним животным с большей ответственностью.
— Типичный подход здравосмысленников! — рявкнул Ган. — Вы выставляете население слабоумными безответственными идиотами! Партия вигов никогда не выдвинула бы подобного обвинения, нас просто в ужас повергает выходка мистера Почтаара! Я лично даю клятву, что, став диктатором, сделаю проблему дефицита жилья для щенков и котят своей первостепенной задачей!
Народ разразился громкими криками. Я грустно покачала головой.
— Ну что же, — радостно заявил Плеттенлож. — Я присуждаю мистеру Гану все пять баллов за его мастерский уход от ответа плюс два бонусных балла за уход от датской темы. Увы, мистер Почтаар, вы получаете лишь один балл. Вы не только проявили гибкость, согласившись с отвратительной внешней политикой мистера Гана, но и дали честный ответ на вопрос, касающийся котят и щенков! Поэтому в конце третьего раунда мистер Ган вырывается вперед с семнадцатью баллами, а мистер Почтаар отстает от него на десятку. Следующий вопрос от мистера Веджвуда.
— Да, я хотел бы узнать, — прокряхтел престарелый дедушка в третьем ряду, — поддерживают ли участники ток-шоу переход корпорации «Голиаф» на вероподдерживаемую систему менеджмента?
