Обитель душ 2. Эфемерность величия (СИ) - Карпо Катти

— Я никогда не теряюсь, а мое время всегда проходит с пользой. — Хонор кинул на Ланиэль еще один странноватый взгляд и сосредоточил внимание на Зарине.

Ланиэль, никак не отреагировавшая на явное оскорбление, демонстративно прошествовала совсем близко от Хонора и с наигранно беспристрастным лицом плюхнулась на свободное место на кушетке. При этом она слегка потеснила Ловэля, но, похоже, у нее, как и у Имбер, в этот момент напрочь отключился инстинкт самосохранения. Имбер, почуяв всеобщую напряженность, перестала поглощать вафлю и насторожилась. Пара внушительных вафельных кусочков прилипли к ее подбородку, удерживаемые вытекшим кремом—начинкой.

— Надо же, какая идиллия. — Мадам Роберта восторженно оглядела всю компанию. Казалось, они представляли для нее не меньший интерес, как, скажем, те же артисты на арене цирка. Ответные взгляды энтузиазмом полны не были. — Вы команда, да? Очень близки? Соратники, работающие вместе, или компаньоны? Как же еще... Друзья, да?

— Упаси Первосоздатели, — процедил сквозь зубы Хонор. Внутри разгоралось новое пламя раздражения, и юноша, не зная, куда себя деть, вцепился в собственные колени, чтобы оградиться от неконтролируемых эмоциональных порывов.

— С чего вы это решили, Берта?

Удушающая тяжесть взгляда Зарины не смутила мадам Роберту. Промаявшись от безделья довольно долгое время, гадалка была несказанно счастлива гостям, а потому не собиралась лишать себя удовольствия общения с милыми детишками. Даже если те не желали с ней болтать.

— Вы сели в кружок. — Женщина подскочила к столу и поочередно ткнула во всех пятерых ноготком. — Вокруг этого стола. Не сговариваясь, собрались вместе. Вы как бы потянулись друг к другу на бессознательном уровне, как делают это хорошо знакомые друг другу люди, долгое время плодотворно работающие вместе.

— Вы что, посещаете курсы психологического консультирования? — буркнула Зарина. Если кто-то из этой компании и правда успел хорошо ее узнать за время общения, то мог бы перевести фразу как «тетя, отскочи-ка в туман».

— Эзотерика, магия, самокопание, — все это по сути детали, дающие толчок нашему развитию. — Мадам Роберта обрадовалась, что кто-то обратил на нее внимание, а потому начала спешно тараторить все то, что накопилось в ее деятельном разуме.

Имбер, покосившаяся на женщину с равнодушной небрежностью, вновь принялась за вафли. Ланиэль смущенно отвернулась, будто и не замечая нависшую над столом Берту, чьи глаза горели неприкрытым азартом и чья кашемировая шаль уже раза три хлестнула гарпию по лицу, когда гадалка поворачивалась то в сторону сидящих на пуфиках, то к занявшим кушетку. Ловэль издал звук, подозрительно похожий на храп.

— Испытание. Я хочу испробовать на вас мое испытание. — Женщина порылась за пазухой и извлекла мешочек, покрытый черно-бурыми пятнами. — В столичной академии в Апогее, столице Королевства Льва, я посещаю лекции по развитию человеческой индивидуальности, и считаюсь там очень даже одаренной студенткой. Раз вам все равно скучно, то от вас не убудет, если я проведу свое маленькое исследование.

— Лучше на женихов погадайте, — лениво предложила Зарина. — Бюрократишко, тебе нужен женишок?

О своих нынешних потребностях бывший Старший Советник сообщить так и не успел. Вмешалась Берта.

— Нет, нет, потом. С этим потом. Сначала исследование!

— Я не желаю быть подопытным кроликом, — отказалась Зарина.

— Ну, пожалуйста, милочка, — заканючила шестидесятилетняя студентка. — Одно паршивое испытание для друзей, и лучшие вино и сласти Утопии за мой счет.

— Мы вовсе не друзья. — Хонору совершенно не хотелось участвовать в этом фарсе.

— Вы ошибаетесь, мадам.

— Но вы сидите вместе за этим столом, — попыталась возразить женщина. — На лекции профессор говорил, что.

— Мы сели за этот стол, — Зарина ленивым жестом показала на вафли и вино, — потому что тут еда и бухло.

— Аминь! — вскинулась Имбер и вновь вонзила зубы в вафлю, тут же пустившую грустную кремовую слезу.

— А у тебя нестандартное мышление, милочка. Далеко пойдешь. — Мадам Роберта пристально рассматривала Зарину.

— Я уже довольно далеко. — Эштель хотела откинуться на спинку стула, но вспомнила, что сидит на пуфике и это чревато незапланированным падением.

— Так как насчет испытания? — Берта была явно не из тех, кто быстро сдается.

— Хорошо, если вы потом оставите нас в покое. — Хонор усилием воли заставил себя придерживаться вежливых интонаций.

— Не решай за других, Бюрократишко!

— Вот видите, — обрадовалась Берта. — Вы ругаетесь как старые приятели.

— Скорее, как молодые супруги, — вырвалось у Ланиэль. Она неловко дернулась, чувствуя сильнейшее желание заползти под кушетку. И все из-за красноречивых взглядов, посланных «молодыми супругами».

— Давайте свое испытание, Берта, — пробурчала Зарина и скривилась, когда гадалка с готовностью шлепнула свой запачканный мешочек на стол рядом с сундучком с дарами.

— Я шепну на ушко каждому вопрос, а потом вы выберете кое-что из моего мешочка, — возбужденно объяснила она.

— И все? — Ланиэль с опаской следила за гадалкой, словно та бросила на столешницу не безобидный мешочек, а большущий мясницкий нож.

— Да.

Первым выбор мадам Роберты пал на Хонора. Юноша инстинктивно отпрянул, когда гадалка потянулась к нему. Заставив себя сидеть спокойно, пока алые губы Берты что-то ему нашептывали, он все же рискнул прислушаться к вопросу.

Зарина, наблюдавшая за ним в этот момент, увидела, как за один миг гримасы удивления, смятения и растерянности сменили друг друга на его лице, а когда Берта приоткрыла свой мешочек и предложила что-то выбрать из его содержимого, юноша окончательно впал в замешательство. Содержимое мешочка он изучал со скрупулезной сосредоточенностью, как травник, рискующий подобрать вместо целительного корня ядовитую траву. Пару раз за время этого странноватого действа Хонор незаметно, как ему самому казалось, посмотрел на Зарину. Девочка напряглась. Эта затея нравилась ей все меньше и меньше. Наконец, Хонор сунул руку в мешочек и достал нечто маленькое, полностью уместившееся в его кулаке, а потому недоступное для посторонних глаз.

Мадам Роберта перешла к Ланиэль и проделала похожие манипуляции. Гарпия, в отличие от Хонора, ни на секунду не задумалась. Ее цепкие пальцы ухватили предмет, который она быстро спрятала в карман плаща. Ловэль, который ради такого дела удосужился выйти из наигранной спячки, заинтересованно сунул нос в мешочек, но, похоже, не нашел ничего для своей пользы, потому что выбрал свой предмет медленным небрежно скучающим жестом. Имбер, вытерев обмазанные кремом пальцы о жилетку, с ученическим усердием выслушала вопрос, который ей нашептали, а затем с чрезвычайно ответственным видом сделала выбор и тоже спрятала предмет.

Настала очередь Зарины. Улыбающаяся Берта приблизилась к ней и наклонилась, обдав тухловато сладким запахом духов с примесью травяных лекарств. Интересно, был ли вопрос одинаков для всех, или были отличия?

«Когда беда придет на порог, — шепнула Берта, — и смертельная опасность нависнет над вами, чью жизнь ты бросишься спасать? — Открыв мешочек, гадалка водрузила его на колени девочки. — Возьми белый камень, если будешь ты спасать собственную жизнь, или возьми черный, если решишь ты, рискуя собой, спасти жизнь человека, сидящего справа от тебя».

Перед глазами все поплыло. Белые камешки в мешочке смешались с черными.

«Спасти, спасти, спасти...»

Это слово словно вгрызалось в подкорку, разрывая голову изнутри. Мелькали образы, из глубин памяти вырывались резкие звуки. Красный свет, визг шин, секундное прикосновение к мягкому телу, от ее толчка улетевшему в сторону безопасности тротуара, а затем удар по собственной плоти. И боль, боль, боль.

Крик Суслика, и снова боль. А потом просто боль, одна боль. Единственное ощущение.

Никого она не обязана спасать! Ради этой «чистой» девчонки, Эни Каели, она пожертвовала своей чертовой жизнью. И что получилось? Да пусть идут все к черту! Зарина Эштель никому ничего не должна!