Клиффорд Саймак - Волшебный квартет
— Неплохо. Во всяком случае, лучше, чем обращались бы с человеком, который угодил бы в ад.
Глава 21
Катберт лежал на кровати, опираясь головой на подушки, что громоздились в изголовье. На нем был ярко-крас-ный ночной колпак и рубашка с кружевными оборками на рукавах и воротнике. Колпак опускался на самые брови, седые и кустистые, из-под которых глядели глубоко запавшие глаза. Кожа туго обтягивала череп, нос выдавался вперед этаким клювом, рот представлял собой узкую щель между носом и выступающим подбородком. Грудь была настолько впалой, что, казалось, доставала до позвоночника. Из-под одеяла проступали очертания тазовых костей — столь плоским, столь, опять-таки, впалым был живот чародея.
Посмотрев на Данкена, старик хрипло рассмеялся:
— Диана сказала мне, ты гнал их в хвост и в гриву. Молодец! Другого языка они не понимают.
— Я был не один,— ответил юноша.— Мне помогали мои спутники.
— Они зайдут попозже,— прибавила Диана.— Любопытная компания. Вы не обиделись, милорд, на такой отзыв о ваших друзьях?
— Пожалуй, подходящее определение,— отозвался Данкен, однако по голосу чувствовалось, что он не слишком доволен.
— Ты рассказывала мне о них,— проговорил Катберт, обращаясь к Диане.— Собака, конь и маленький ослик. Я хочу увидеть их.
— Собаку пожалуйста,— ответила Диана,— но не коня.
— Я хочу увидеть всех,— заявил Катберт.— Хочу взглянуть на тех, кто показал Злыдням, где раки зимуют. Разрази меня гром, приятно сознавать, что в наших краях не перевелись храбрецы, что еще находятся люди, способные преодолеть страх.
— Конь и ослик просто не поднимутся сюда,— сказала Диана.
— Значит, я спущусь к ним.
— Сэр, вам нельзя напрягаться.
Катберт пробормотал что-то неразборчивое себе под нос и повернулся к Данкену:
— Вот что происходит, когда человек стареет. Нельзя напрягаться! Не разрешают даже дойти до туалета. Мол, есть горшок, им и пользуйся, старый хрыч. Если ходить, то медленно, а лучше вообще не вставать. Кормят какой-то ерундой, якобы желудок не выдержит мяса, а вина наливают на самое донышко. Словом, не делай ничего, что тебе нравится, зато изволь делать всякие глупости.
— Я искренне надеюсь, что вы скоро исцелитесь и вернетесь к прежнему образу жизни,— сказал Данкен,— Однако вам следует проявлять осторожность...
— И ты с ней заодно,— вздохнул Катберт,— Когда она только успевает задурить людям головы? А с виду-то, с виду! Ишь, закатила глазки!
— Сэр,— холодно произнесла Диана,— вам прекрасно известно, что я не имею такой привычки. А если вы не перестанете грубить, я приготовлю вам на ужин похлебку из трав и заставлю съесть все до последней ложки.
— Вот видишь,— хмыкнул Катберт.— Разве против нее можно устоять, в особенности старику вроде меня? Мой тебе совет: после тридцати на свете делать нечего. Ну да ладно, расскажи-ка мне о своих товарищах и о вашей стычке со Злыднями.
— Мы бы все погибли,— сказал Данкен,— когда бы не леди Диана с ее грифоном и не Дикий Охотник...
— Ах, Охотник... как же, как же, помню...— Старик пристально посмотрел на Данкена.— Значит, ты выдаешь себя за Охотника? Ну какой же ты Охотник? Может, вы с ним родственники, но ты — не он. Не пытайся обмануть меня...
— Сэр,— перебила Диана,— я рассказывала вам об этом дворянине. Он вовсе не выдает себя за Охотника. Снова вы навоображали невесть что. Данкен Стэндиш — отпрыск славного рода из северных земель.
— Да-да,— проговорил Катберт,— теперь вспоминаю. Стэндиш, Стэндиш... Если ты и вправду из Стэндишей, какими ветрами тебя занесло в наши края? Почему ты не отсиживаешься на севере, за крепостными стенами?
— Я иду в Оксенфорд,— ответил Данкен.
— Оксенфорд? А, Оксенфорд. Знаю, знаю. Прибежище мудрости. У меня там немало друзей.
Чародей откинулся на подушки и закрыл глаза. Данкен вопросительно посмотрел на Диану. Та жестом велела ему подождать. Некоторое время спустя старик шевельнулся, открыл глаза, сел прямо и уставился на юношу.
— Ты еще здесь,— буркнул он,— Я думал, ты ушел. Извини, что задремал. Ничего не попишешь, старость не радость.
— Вам лучше, сэр?
— Разумеется. Диана говорила, ты хотел о чем-то меня спросить.
— Да, насчет Орды. Архиепископ утверждал...
— Какой такой архиепископ?
— Его милость архиепископ Стэндишский.
— Чванливый болтун,— заявил Катберт.— Ты со мной не согласен?
— Порой мне казалось, что так оно и есть.
— Ну так что же он утверждал?
— Что Злыдни питаются человеческими несчастьями и что возникновение Пустоши связано с тем, что Орда омолаживается.
— А ты ждешь от меня ответа на вопрос, что такое Зло?
— Если вы знаете, сэр.
— Естественно, знаю. Чем, по-твоему, мы занимались столько лет с моими братьями? А? Мы искали истину. Само собой, мы просто не могли игнорировать Зло. Что ты хочешь узнать?
— Что оно такое, откуда взялось и как все началось.
— Оно пришло на Землю со звезд,— произнес чародей.— Это мы знаем наверняка. Почему — сказать трудно. Может быть, его изгнала некая сила, которой оно не смогло противостоять. Или на звездах не осталось того, чем можно было бы питаться; Зло предпочло смерти от голода поиски иных миров и, по чистой случайности, натолкнулось на наш. Здесь была жизнь, то есть то, чего Злыдням так не хватало. Они прочно обосновались на нашей планете, становясь с каждым столетием все многочисленнее и прожорливее. Если Зло будет распространяться и дальше, в скором времени оно поглотит Землю, а потом, вероятно, отправится подыскивать себе новую жертву. Оно явилось к нам давным-давно, задолго до появления человека. Когда же на Земле появились люди с их способностью к страданию — животные тоже страдают, но не так сильно,— Зло начало собирать богатый урожай. Оно жирело и разрасталось, и теперь сдержать его распространение едва ли возможно. Впрочем, надежда умирает последней. Вот почему я расхваливаю тебя за твое мужество. Я рад, что встретил людей, которые не испытывают страха.
— Вы ошибаетесь,— возразил Данкен.— Я испугался до полусмерти.
— Однако не побежал.
— А что мне оставалось делать, сэр? Бежать было некуда.
— Ты правдив и храбр,— проговорил старик,— Только такой человек может признаться в страхе. Говорят, ты доблестный воин?
— Какое там,— вздохнул Данкен.— Меня учили сражаться, но до тех пор, пока мы не отправились в путь, мне не приходилось обнажать клинок во гневе. Скорее, я земледелец. Мне гораздо интереснее разводить овец и баранов, выращивать хлеб...
— Это хорошо,— одобрил Катберт.— Британия, да и весь мир, нуждается в таких земледельцах. Возможно, даже больше, чем в тех, кто ловко владеет мечом. Тем не менее боец из тебя неплохой.— Он повернулся к Диане,— Забудь о травах, девочка. Я не стану их есть. Каждый день одно и то же — похлебки да супы, а то еще размазня. Скажи мне, парень, как тут не загнуться, с такой-то кормежки?
— Возможно, ваш желудок...— Данкен не окончил фразы.
— Откуда озорнице вроде нее знать, что творится в желудке взрослого человека? Мне нужно мясо. Добрый кусок мяса, поджаренный, но в меру, и обязательно с кровью.
— Помните, что было, когда я последний раз накормила вас мясом? — справилась Диана,— У меня нет большого желания снова вытирать пол.
— Ты просто плохо его приготовила,— заявил Катберт,— Молчишь? То-то. Нет, мне подавай говядину либо седло барашка, и тогда...— Он словно вдруг забыл, о чем говорил, и перевел взгляд на Данкена.— Ты меня о чем-то спрашивал, верно?
— Да,— подтвердил Данкен.— У меня к вам много вопросов. Архиепископ считает...
— Опять ты об этой старой бабе в рясе!
— Он считает, что Злыдни опустошают местность для того, чтобы никто не мешал им омолаживаться. Дескать, они набираются сил, их, возможно, становится больше, а какое-то время спустя Зло вновь начинает распространяться по свету.
— Занятная теория,— пробормотал чародей.— Слыхал я о ней, слыхал. Может, в ней что-то и есть, однако мне представляется, что причина тут в другом: чинимое Злыднями опустошение препятствует развитию человечества. По крайней мере, относительно нашей Пустоши у меня сомнений нет. Никаким омоложением здесь и не пахнет, если и пахло когда-нибудь вообще. Зло напугано. В будущем должно случиться нечто такое, что приводит его в ужас, и потому оно накапливает силы и стремится предотвратить грядущие события. Сдается мне, Зло пребывает в некоторой растерянности, очевидно из-за того, что до сих пор все усилия, какие оно предпринимало, шли насмарку. Сказать по правде, я даже обрадовался, когда узнал, что Замок оказался чуть ли не посреди Пустоши. Я сказал себе, что теперь у меня появится возможность изучать Зло не по старинным книгам, которые, к сожалению, изобилуют неточностями, а вживую. Мне выпала редкая, редчайшая возможность, но дело осложнялось тем, что я лишился верных сподвижников. Впрочем, я решил, что справлюсь и в одиночку, благо мои знания и опыт...
