Пауки и иерархи (Рейн 6) - Валерия Веденеева
— Что же, ты хочешь допросить всех четырех?
— Как минимум их. Но лучше вообще всех магистров — сперва Малого Капитула, а потом Большого.
Взгляд Таллиса стал откровенно недоверчивым, словно он не мог поверить в то, что услышал. Потом он посмотрел на Теагана, будто спрашивая: «Мне это не почудилось?»
— Даже наставнику будет сложно заставить магистров согласиться на такое, — проговорил Теаган. — Рейн, зачем это нужно?
— Затем, что я уверен — ни Великий Древний, ни Белый Паук не остановились бы только на одном магистре. Они бы попытались запустить свои крючки в любого, кто хоть чуть поддался. Слабости есть у каждого человека, даже у того, кто стал иерархом Церкви… И сейчас, с только что состоявшимся судом над Сантори, с известием о том, что Госпожа Магия вновь заговорила с людьми, с новостью об угрозе, исходящей от Великого Древнего, продавить магистров будет проще.
— Проще… — повторил Таллис. — Проще было бы только в том случае, если бы им это лично приказал новый аватар Пресветлой Хеймы. А так нет, проще не будет.
— От катастрофы, которую собирался вызвать Сантори, нас отделяло всего три месяца, — проговорил Теаган. — Наставник, Рейн прав — мы не можем рисковать. Если кто-то из магистров, как и Сантори, стал врагом человечества…
— Нет, чем мы действительно не можем рисковать, так это тем, чтобы настроить всех магистров против тебя! — возразил ему Таллис. — Твое положение все еще слишком шатко!
Хм… Кажется, главную загвоздку я понял…
— Теаган не будет иметь никакого отношения к этому допросу, — сказал я Таллису. — Более того, мы можем представить его такой же жертвой произвола, какой почувствуют себя остальные магистры. Им останется винить разве что вас.
— Представить Теагана такой же жертвой произвола, а? — после паузы произнес Таллис, но по его задумчивому выражению я понял, что угадал — о будущем своего да-вира Таллис волновался едва ли не больше, чем о будущем Обители. Стоило предложить убрать Теагана из-под удара — и моя идея сразу показалась Таллису куда более заслуживающей внимания.
— Ладно, — Таллис хлопнул ладонью по столу. — Раз все летит вверх тормашками и мир сходит с ума, отчего бы и мне не устроить магистрам небольшую встряску?
Похоже, что недовольства остальных иерархов в отношении себя Таллис нисколько не опасался.
Глава 29
Зал, в котором проходили собрания Младшего Капитула, оказался больше, чем зал Капитула Старшего, поскольку младших магистров оказалось тоже больше — около четырех десятков.
Их кресла, не такие роскошные, тоже стояли по кругу, но в несколько рядов, почти не оставляя места для свиты, и трон, предназначенный Таллису и обычно пустующий, среди них сильно выделялся.
Ропот голосов, хорошо слышимый из коридора, стих, едва Таллис прошел через открытую дверь, и пока он поднимался по ступеням к своему трону, молчание стояло мертвое. Об исходе суда над Сантори все, конечно, уже знали, и, судя по выражениям лиц, понимали, что и созыв собрания, и появление верховного магистра не сулят им ничего хорошего.
Я зашел в зал следом за Таллисом, и еще до того, как остановился рядом с его троном, ощутил на себе десятки подозрительных, оценивающих и враждебных взглядов. Вряд ли в зале остался хоть один магистр, который бы к сегодняшнему дню не знал, кто я такой.
— Уверен, всем вам уже известно, что недостойный Сантори, приговоренный к Залам Бьяра, предал Пресветлую Хейму и стал врагом человечества по наущению могущественного демона, — заговорил Таллис. — И этот могущественный демон уже давно запустил в наш мир свои щупальцы — и, возможно, даже в кого-то из вас…
Громкий ропот, поднявшийся в зале, моментально заглушил его слова. Я различал отдельные выкрики вроде «возмутительно», «нелепо», «мы ничем не заслужили…», и прочее в том же духе.
Таллис недовольно нахмурился, а когда, спустя десяток секунд, возгласы не стихли, раздраженно хлопнул ладонью по подлокотнику трона. Камень в его перстне на мгновение блеснул яркой вспышкой и по залу раскатился гулкий удар грома.
Вновь наступила тишина.
— Вы ничем не заслужили? — ядовито повторил он чью-то фразу. — Вы действительно не заслужили мое обвинение? Вы смеете это говорит после того, что сотворил один из вас? И никто среди вас — никто! — ничего не заметил!..
Все молчали.
— К счастью, богиня милостива, — после паузы продолжил Таллис уже более мягким тоном. — По ее воле в Обители появился человек, способный отличать правду ото лжи в словах любого человека, будь то простой стражник или старший магистр со жреческим посвящением.
Мне потребовались все силы, чтобы удержать на лице нейтральное выражение. Нет, Таллис не сказал ничего нового — все это мы обговаривали заранее. Но вот то, как он это сформулировал — слишком уж его слова звучали похоже на описание посланника…
Он ведь не догадался? Я очень надеялся, что нет.
— В моем присутствии каждый из вас ответит на его вопросы, — продолжил Таллис, — и те, кто осмелятся солгать, пусть пеняют на себя…
В центре зала поднялся благообразный старик. У него было тонкое одухотворенное лицо, белоснежная седина, придающая ему почти эфемерный вид, и в целом он выглядел как ожившая картина «мудрого старого духовного учителя».
Сложив руки у груди, он низко поклонился Таллису.
— Со всем должным уважением, верховный магистр, — проговорил он звучным, совсем не старческим голосом, — но такой приказ превышает ваши полномочия. Вы не можете обязать всех нас подвергнуться допросу, если у вас нет доказательств наших преступлений. Это возможно только если сам Малый Капитул проголосует «за».
Таллис нехорошо улыбнулся.
— Верно. Зато властью, данной мне Пресветлой Хеймой, у меня есть право лишить любого магистра его титула. Поэтому сейчас Малый Капитул проголосует по моему предложению — и те, кто скажут «нет», перестанут быть иерархами. У вас у всех есть заместители, верно? Так что найдется, кого поставить вместо несогласных.
У меня возникло ощущение, что никогда в прошлом Таллис не использовал подобного ультиматума — такое ошеломленное выражение появилось на лицах всех без исключения магистров. А благообразный старик упал на свое место с таким видом, будто бы у него подкосились ноги.
Таллис повернулся к черноволосой женщине в зеленой мантии.
— Магистр Аката, прошу, проводите голосование… И, кстати, — добавил он, снова нехорошо улыбнувшись, — тем, кто проголосует «против»
