Дэн Абнетт - Сожжение Просперо
Ты можешь идти куда захочешь.
Так сказал ему Длинный Клык.
«Ты – скальд, а скальды пользуются значительными правами и привилегиями. Никто в Стае не может запереть тебя, держать на расстоянии или не позволять совать свой нос, куда только пожелаешь».
Хавсер направился в покои ярла.
Огвай обитал в каюте возле ядра корабля. Если «Нидхёгг» был логовом Тра, то его каюта представляла собой темнейшую часть в глубине пещеры, где спал вожак. Она была скудно обставлена и разделена занавесами из металлических звеньев, похожих на кольчугу. Фенрисский глаз Хавсера не нашел в холодных тенях ни намека на тепловой след, а нос учуял лишь слабый запах феромонов на разбросанных по палубе шкурах.
К покоям Огвая примыкал оружейниум. Большинство хранящихся предметов и устройств были трофеями, которые ярл взял с поверженных врагов. Там находилось ксенооружие всех форм и конструкций, которые Хавсер лишь мог себе представить: посохи, жезлы, веера, скипетры, маленькие изысканные машины. На других полках и стойках лежало естественное оружие живых существ: зубы, когти, хребты, шпоры, жвала, жала. Одни из них плавали в сосудах с консервантом. Другие были высушены. Некоторые были отполированы, словно ими собирались пользоваться. На мгновение Хавсер замер, поражаясь гротескным размерам некоторых экспонатов. Один серповидный коготь был с его руку. Или игла размером с гарпун. Он попытался вообразить пропорции существ, которые когда-то обладали ими.
На других стендах размещалось огнестрельное оружие и клинки. Хавсер прошелся вдоль ряда, пока не нашел коллекцию кинжалов и коротких мечей.
Там находилось и несколько атамов. Некоторые из них были изготовлены на Фенрисе. Консерватору в душе Хавсера вдруг стало безумно интересно, где же Огвай раздобыл остальные. Все они представляли собой бесценные реликвии со времен, предшествовавших Эре Раздора.
— Ты мог спросить его.
Хавсер резко повернулся, без колебаний схватив один из атамов и выставив его в сторону тени, откуда донесся голос.
— Это один из множества вопросов, которые тебе бы хотелось задать ему, не так ли?
— Покажись, — сказал Хавсер.
Что-то выбило атам из его руки. На скальда обрушился болезненный удар, а затем его резко вздернули в воздух.
Хавсера подняли и подвесили за наброшенную шкуру на кончик серповидного когтя. Атам, которым он только что размахивал, торчал в соседней стене. Скальд попытался развязать стягивающий шкуру узел. Он задыхался. Не мог освободить голову. Его ноги отчаянно дергались, словно крутя педали.
Задыхающегося Хавсера сняли и бросили на палубу, где он стал жадно глотать воздух.
Аун Хельвинтр присел возле него, уперев локти в колени.
— Мне все равно, кто ты, — произнес новый рунический жрец. – Но ты не будешь тыкать в меня ножом.
— Я понял свое упущение, и приложу все усилия, чтобы исправить его, — язвительно прокашлял Хавсер.
— Ты что-то искал, не так ли? — заметил Аун Хельвинтр. — Ты что-то искал, а его здесь нет.
— Откуда ты знаешь?
— Ты громко думаешь, скальд.
— Что?
Аун Хельвинтр указал на стойки с кинжалами и атамами.
— Его здесь нет. Особого клинка, который ты искал.
Кожа Хельвинтра была почти льдисто-синей под гривой прямых серебряных волос. У него были продолговатые и острые, словно лезвие, черты лица, а глаза обведены краской. Казалось, он развлекался, будто некий коварный и опасный северный бог-обманщик.
Хавсер смотрел на рунического жреца, стараясь не выказывать тревоги. Он слышал голос Ауна Хельвинтра, но губы жреца при этом не шевелились.
— Твое удивление, Ахмад ибн Русте, — прошелестел рунический жрец, не раскрывая рта, — отражает бессознательное презрение к Шестому легиону астартес.
— Презрение? Нет…
— Ты не можешь его скрыть. Мы варвары, генномодифицированные арктические дикари, вооруженные лучшим оружием, которых отправили выполнять грязную работу для наших цивилизованных хозяев. Так все считают.
— Я никогда не говорил, что… – возразил Хавсер.
— И даже не думал о подобном. Но в глубине души ты чувствуешь превосходство над нами. Ты, цивилизованный человек, прибыл сюда, чтобы изучать нас, будто магос биологис, осматривающий племя первобытных дикарей. Мы живем словно животные и слушаем шаманов. И все же … Великая Терра! Быть может, наши шаманы обладают реальным даром? Настоящими силами? Быть может, они нечто больше, чем одурманенные грибами годи, потрясающие костяными бубенцами и безумно вопящие в небеса?
— Псионики, — прошептал Хавсер.
— Псионики, — улыбнувшись, эхом отозвался Аун Хельвинтр. Теперь он говорил настоящим голосом.
— Я слышал, что у некоторых легионов есть собственные псайкеры, — сказал Хавсер.
— В большинстве действительно есть, — ответил Хельвинтр.
— Но они появляются достаточно редко, — сказал Хавсер. – Мутация…
— Мутация — бесценное сокровище нашего вида, — перебил его Хельвинтр. — Без нее мы были бы обречены на вечный плен Терры. Великие Дома Навигаторов позволили нам дотянуться до дальних звезд. Астротелепаты дают нам возможность общаться через бездну. Но никогда нельзя забывать о предосторожности. О контроле.
— Почему?
— Когда смотришь в бездну, никогда не знаешь, что оттуда может посмотреть на тебя.
Хавсер встал перед руническим жрецом.
— Ты все это устроил лишь для того, чтобы напугать меня? – спросил он.
— Цель в страхе, — ответил Хельвинтр. – На мгновение ты подумал, будто в воздух тебя подняла магия. Какой-то малефик. Много лет назад, у трупа собора, ты чувствовал себя похожим образом.
Хавсер вызывающе посмотрел на собеседника.
— Я могу прочитать твою память, которую ты разделил с Длинным Клыком, — сказал Хельвинтр.
— Ты хочешь сказать, — начал Хавсер, — что мой коллега Навид Мурза был псайкером, а я об этом даже не догадывался?
— В твоем обществе признают и используют псайкеров, скальд. На Старой Терре ты видел их едва ли не каждый день. Но распознавал ли ты их сразу? А на Фенрисе ты бы смог отличить шамана-шарлатана от человека, обладающего даром истинного зрения?
Хавсер сжал губы. У него не было ответа. Хельвинтр наклонился ближе и заглянул в глаза Хавсера.
— Правда в том, что твой коллега скорее всего не был псайкером. Он нашел грубый путь к чему-то еще. И в этом смысл. Это урок. Способность псайкера не существует сама по себе. Она позволяет нам использовать большую силу. Это всего лишь другой путь к тому же самому «чему-то еще». Лучший путь. Самый безопасный путь. Но даже на нем есть свои ловушки. Если хочешь, можешь определить малефик как любое колдовство, совершенное без строжайшего псайкерского контроля.
— Тебя послушать, так я живу во вселенной магии, — язвительно заметил Хавсер.
— Так и есть, — согласился Хельвинтр. – Разве это не вяжется с различными чудесами и ужасами?
— Что насчет ножа? — спросил Хавсер. — Это был тот нож.
— Он не был тем же, — ответил Хельвинтр. — Но что-то хотело, чтобы ты думал именно так. Что-то хотело, чтобы ты думал, будто Шестой легион астартес управлял тобой и когда-то в прошлом вмешался в твою жизнь. Что-то хотело, чтобы ты подозревал нас и считал врагами.
Жрец взял со стойки один из атамов и показал его Хавсеру.
— Огвай пользовался этим ножом, — сказал он. – Теперь ты его узнаешь, не так ли?
— Да, — согласился Хавсер.
— Он был сделан так, чтобы походить на тот, который ты помнишь, — продолжил Хельвинтр. — Что-то проникло в твои воспоминания и изменило их так, чтобы ты настроился против нас.
Хавсер сглотнул.
— Что могло это сделать? – спросил он. — Кто мог это сделать?
Хельвинтр пожал плечами, будто вопрос не очень его волновал.
— Возможно, оно сделало так, чтобы ты научился разговаривать на ювике и вургене по прибытии на Фенрис.
Аун Хельвинтр призывно махнул рукой, хотя Хавсер не сомневался, что жест был лишним. Фит Богобой выпрыгнул из тренировочной клети и подошел к ним.
В тренировочном зале на ротной палубе «Нидхёгга» царил гул. Клеть Богобоя со скрежетом остановилась, хотя остальные были все еще заняты, а вокруг с визгом кружились механизированные дроны с клинками. На покрытой матами палубе некоторые Волки в кожаных доспехах вели тренировочные бои с помощью костяных палок.
Как и остальные воины Богобой в кожаных одеяниях походил на освежеванного человека. В разрезах лоснящейся маски блестели его золотые с черными точечками зрачков глаза. Он тренировался с двумя секирами, но вместо того, чтобы поставить их на стойку, захватил с собой.
— Жрец? — спросил он.
— Для тебя есть работа, — сказал Хельвинтр.
