Кассандра Дженкинс - Оковы Древнего Н-Зота
Но в этот миг тьма надвинулась, сгустилась, скрывая счастливые лица. Искра жизни замерцала. То одна ее грань, то другая на долгие секунды погружались во тьму. Алекстраза боролась за жизнь, сражалась против непознанного яда, отдавала всю себя, но искра погасла.
Гном умер.
Алекстраза открыла глаза и осталась сидеть рядом с его телом.
— Не-е-е-е-ет! — закричала гномка, мгновенно все распознав.
Ветер окатил Алекстразу замогильным холодом, словно и не бушевали вокруг Редута костры до самого неба.
— Я помогу вам подняться, Королева, — услышала она рядом с собой голос Малфуриона.
— Вы обещали спасти его! — рыдала гномка в цепких руках гвардейцев.
— Многие уже умерли и многие еще умрут этой ночью, — с горечью в голосе произнес Малфурион. — Мы не увидим рассвета нового дня из-за дыма погребальных костров.
Он взял Алекстразу под локоть и, когда она поднялась на ноги, отвел в сторону от раненых и скорбевших.
— Вы должны подумать и о себе, — подчеркнуто вежливо продолжал Малфурион.
Алекстраза слишком хорошо его знала.
— Что случилось? — прошептала она.
Малфурион протянул ей свиток с разломанной зеленоватой печатью:
— Вести из Хиджала. Рагнарос вернул себе Огненные Просторы. Если так пойдет и дальше, через несколько дней он доберется до Древа Жизни. Ярость огня не знает препятствий. Друиды пишут, что после того, как пали Оковы, стихия словно обезумела.
Каких-то три дня назад Алекстраза считала, что этот мир спасен. Теперь она не была в этом уверена.
— Ты не можешь оставить Редут. Только не сейчас.
— Конечно, — легко отозвался друид. — Зачем менять первый ряд на последний? Гибель этого мира вблизи куда интересней, чем издали.
Алекстраза сжала его руку.
— Друиды отстоят Хиджал, ты должен верить в это!
— Мне нужен шаман, чтобы укрепить мою веру.
— Шаман? — переспросила она.
— Да, мне нужен Тралл. Он один сумел понять мотивы Лейтенанта Древних Богов. Но я не представляю, как быстро доставить его из Подземья в Редут, да еще без применения магии.
Алекстраза обдумала его слова и сказала:
— Мы не можем применять магию в Редуте, но за пределами Сумеречного Нагорья портал мог бы сработать и сэкономить тебе драгоценное время. Обратись к Калесгосу. Думаю, он не откажет тебе.
Впервые в глазах Малфуриона зажглась надежда.
— Ты права, это может сработать.
Она кивнула в ответ. Но Малфурион не сдвинулся с места.
— Что-то еще?
В темных, болотно-зеленых глазах друида плясали искры далеких пожаров.
— Почему ты медлишь? — спросил Малфурион. — Теперь, когда знаешь, что память вернулась к нему? Ты так стремилась задать Аспекту Земли свои вопросы, почему же ты все еще здесь?
Вместо ответа Алекстраза указала Малфуриону в небо. Десятки разных птиц, от хищников до крохотных пичуг, безмолвно парили на ветру в клубах дыма.
Друид непонимающе уставился на Алекстразу.
— Ты ведь не считаешь, что это…
Он недоговорил. Одна из птиц, белая, отделилась от остальных.
Ненадолго она исчезла в черно-серых, рваных клубах дыма, но потом появилась вновь. Белоснежная сова пролетела над их головами так низко, что могла коснуться крыльями, затем взмыла вверх по склону. Отсюда они не могли разглядеть шатер, который располагался дальше, на отшибе, но, глядя вслед птице, Малфурион изменился в лице.
— Теперь я могу идти к нему, — прошептала Алекстраза.
Малфурион покачал головой.
— Я хотел бы сказать, что понимаю, но это не так… Когда ты объяснишь мне, что происходит? Что означают эти птицы? Как ты узнала, что Джайне грозит опасность?
— Скоро. Совсем скоро я расскажу тебе обо всем, Малфурион. Теперь иди.
Алекстраза не стала глядеть ему вслед. Она нашла взглядом Кориалстраза, и тот ответил ей кивком.
Когда Алекстраза направилась вверх по склону, за спиной у нее раздавался чеканный шаг гвардейцев. Ее супруг был категоричен в отношении охраны. Пока черный дракон в Редуте, не стоит пренебрегать безопасностью, сказал он.
Она шла вперед, стараясь не глядеть по сторонам. Ее сердце разрывалось от несправедливости. Смерть правила этой ночью, Малфурион был прав — им не увидеть рассвета.
Еще издали она заметила на дереве рядом с нужным ей шатром ту самую белую сову. Ветер трепал ее мягкие перья. Круглыми желтыми глазами она уставилась на Алекстразу. В глубине души она надеялась, что ей не придется лгать Нелтариону. Что кто-то иной расскажет о том, что Изера предпочла утаить от Аспекта Земли.
Но стоило взглянуть правде в глаза, в сердцах усмехнулась Королева драконов, — не многие знали о грядущем ритуале.
Гвардейцы Королевы остановились по другую сторону от хроматической гвардии Аспекта Земли.
В шатре она появилась как раз вовремя, отметила она без особой радости.
— Как же вы покинули Пандарию? — спросил Нелтарион.
Хейдив не успел рассказать о верованиях пандаренах и о том, какую роль во всем этом сыграл Тарион. При виде Алекстразы пандарен осекся и замолчал.
— Нелтарион…
— Не здесь, Алекстраза, — отрезал Аспект Земли.
Выражение его лица и даже голос изменились. Лишнее подтверждение тому, что память действительно вернулась к нему.
Алекстраза медленно приблизилась к Джайне — и сердце ее болезненно сжалось. Та же мраморная бледность кожи и прерывистое дыхание из-за лихорадки, как и у других несчастных на равнинах Редута.
Перед внутренним взором она увидела уже знакомую тьму и искру жизни. Стоило Алекстразе наделить искру силой, и она горела ярче, но недолго. Искра меркла, с каждым разом все сильнее растворяясь во мраке.
У Алекстразы перехватило дыхание.
Слишком свежи были воспоминания. В борьбе за жизнь гнома она проявила упорство, и это привело к его гибели. Она не может позволить себе ошибиться сейчас, когда за ее спиной стоит Аспект Земли.
Она думала о противоядии с тех пор, как Малфурион рассказал ей о предположениях принца Андуина, но не в ее силах определить его природу или сущность. Если противоядие вообще существует…
Ее ответ на вопрос Нелтариона звучит невразумительно, Алекстраза и сама это понимает. Но все, что она может, это отправить других красных драконов, кто будет поддерживать искру жизни. И да помогут им Титаны.
Хейдив отступил назад к очагу, откуда, объятый паром, смотрит на Алекстразу, помешивая содержимое чана. Это напоминает ей о ритуале, к которому сейчас готовится ее сестра Изера. Пандарен хранит молчание, она тоже. Все возможное уже сказано и теперь пора уходить.
Но Нелтарион не сдвигается с места. Его взгляд прикован к волшебнице.
Алекстраза невольно вспоминает, как эмоционально переживала гибель мужа гномка с малиновыми косами. Но по лицу Нелтариона невозможно прочесть ни единой эмоции, его губы плотно сжаты.
Сделай этот шаг, молит Алекстраза, коснись ее руки. Она может умереть в любой момент. Позволь себе быть слабым.
Но Нелтарион не дает волю чувствам. Не говоря ни слова, он выходит наружу. Будь проклята эта драконья выдержка, вздыхает Алекстраза и идет за ним.
Любил ли он кого-то, кроме Джайны Праудмур, думает Алекстраза, пока они идут по Редуту. Раньше она не задавалась таким вопросом. Когда-то Алекстраза говорила Малфуриону, что они не знают, что на самом деле связывало черного дракона с волшебницей. Тогда она не верила, что Смертокрыл вообще способен любить.
Сама по себе любовь драконов к смертным заранее обречена на провал. Но Аспект Земли и Джайна Праудмур не могли лишь наслаждаться друг другом, пусть и на протяжении того короткого времени, что им было отведено. Этого оказалось недостаточно. На их плечи Ноздорму взвалил еще и спасение Азерота.
Дюжина гвардейцев следуют за ней и за ним по пятам. Идти недолго, но путь кажется Алекстразе нескончаемым. Со всех сторон доносятся стоны и плач.
В королевском шатре полумрак. Приглушенный свет сгладил шрамы на лице Нелтариона. Алекстраза предпочла бы яркий свет — без шрамов он слишком похож на Тариона.
«На его месте должна быть ты», проносится в ее мыслях.
Ей не сразу удалось зажечь свечи в канделябре на столе. Спрятав дрожащие руки в складках юбки, Алекстраза какое-то время следила за тем, как загорается и крепнет синеватое пламя. Ее мыслями снова завладел горящий Хиджал.
Нелтарион молчит. Чтобы положить начало разговору, Алекстраза спросила:
— Ты заметил, что отношение Хейдива-Ли к тебе другое? Отличное от остальных обитателей Редута?
— Я знаю, что в их мире не было Смертокрыла, — ответил Нелтарион. — Ноздорму рассказал мне…
Она должна узнать, что известно Нелтариону о Тарионе и что Аспект Времени мог рассказать отцу и утаить от Хранительницы Жизни. Остается только повторить уже прозвучавший однажды вопрос… Но вместо этого она спросила:
