Кассандра Дженкинс - Оковы Древнего Н-Зота
«Слеза Земли способна помешать Смертокрылу», —прямым текстом предупреждал Ноздорму Сумеречных Советников. А каждый Советник и он сам понимали эти слова по-своему.
Каждый миг Ноздорму говорил правду, он не умел лгать. Просто не каждый способен был понять его.
«Предназначение Тариона — спасти отца», — в другой раз сказал ему Ноздорму. Смертокрыл меньше всего нуждался в спасении каким-то смертным отпрыском. В своем время он рассмеялся в лицо бронзовому дракону.
Сейчас Нелтариону было не до смеха.
«Если ты разомкнешь Оковы, то тоже умрешь, Нелтарион».
Если.
Тогда он был Смертокрылом, а Древний Н-Зот слышал то, что хотел слышать. Смерть во славу Древнего Бога, что могло быть лучше? Н-Зот не дал ему сосредоточиться на этом опасном «если».
«Твое спасение это смерть…» — сказал Ноздорму, когда Смертокрыл разоблачил его в Грим-Батоле, а зачарованная маска Советника легла на стол.
И только теперь, когда больше никто не способен повернуть Время вспять, Нелтарион осознал сокрушающую в своей простоте истину.
Тарион стал Аспектом и разомкнул Оковы Тверди вместо него.
Его спасением стала смерть его сына.
Вот о чем столько времени недоговаривал Ноздорму.
Смертный заменил наделенного Титанами даром Аспекта. Когда имеешь дело с Ноздорму и Временем нужно быть готовым ко всему, но чтобы к такому?
Состояние Джайны не изменилось, напомнил он самому себе. Только поэтому он оказался здесь, на пустынной равнине среди гор, вдали от Редута. Здесь, а не во тьме полуразрушенной крепости, где уже ничего не изменить. Здесь он еще может хоть что-то исправить.
— Аспект Земли? — услышал Нелтарион и обернулся. — Вы просили найти мага. Она здесь, — отрапортовал хроматический гвардеец.
Сильный порыв ветра едва не сбил с ног гномку, семенящую за гвардейцем. Поравнявшись с Нелтарионом, гномка хмуро взглянула на него и проронила:
— Рада услужить, Аспект Земли.
Интересно, подумал Нелтарион, почему она вообще откликнулась на просьбу самого Смертокрыла? И сколько еще в Редуте тех, кто готов вот так просто пойти против Алекстразы?
— Как вас зовут?
— Кенди, — ответила гномка, тряхнув малиновыми косами. — Ваши радужные солдаты сказали, что вам нужен маг. Я согласна помочь, так что оставьте церемонии для Королевы драконов.
— Мне действительно нужен маг, — согласился Нелтарион. — Но я хочу напомнить вам, Кенди, что применять магию сейчас — опасно для жизни.
— Просто скажите, что вам нужно! — взорвалась гномка. — Надо обрушить на Редут снежную бурю? Просите не стесняйтесь!
Она что, действительно считает, что он не справился бы без ее снежной бури, помысли он уничтожить Гранатовый Редут?
— Вот что, Кенди. Редуту и без ваших бурь сейчас не сладко. Мне же нужно выманить тварей, которые реагируют на магию. Только поэтому верные мне драконы доставили вас на самую дальнюю вершину Гранатовой Гряды.
Гномка глядела на него исподлобья и снизу вверх.
— И с чего, прикажите, начать? — проворчала она. — С зачарованных булочек?
— Если это для вас самое простое заклинание, то да, — пожал плечами Нелтарион. — Возможно, вам придется туго из-за запрета Калесгоса, блокирующего магию, поэтому поберегите силы.
Кенди потрясла бесформенную сумку, перекинутую через плечо. Внутри звякнули бутылки. Должно быть, решила, что навсегда покидает Редут, примкнув к рядам безумного Аспекта, и собрала в нее не только эликсиры, но и все свои вещи.
— Есть новости от Хейдива? — спросил Нелтарион гвардейца, что прилетел вместе с Кенди из Редута.
— Без изменений, Аспект Земли, — ответил дракон.
— Спасибо.
Кенди, тем временем, передала второму гвардейцу тяжелую сумку и на ее освободившихся ладонях тут же появилась румяная булочка.
Нелтарион огляделся — ничего. Гномка нахмурилась и сотворила несколько булочек подряд.
— Ну, ладно, Калесгос, — пробормотала она озадаченно, — как насчет этого?
Булочки уже не умещались на ее маленьких ладонях, и она передала гвардейцу, державшему ее сумку, и их тоже. Затем булочки достались и второму дракону. Следующую дюжину кулинарных шедевров пришлось складывать уже на землю. Либо твари не реагировали на кулинарную магию, либо Кенди так и не преодолела запретные заклинания Аспекта.
— Мне нужна пауза, — выдохнула она, хватаясь за сумку. Из ее недр выудила пузатую бутыль и с жадностью отхлебнула ярко-синей жидкости. — Ешьте, не пропадать же добру, — Кенди кивнула в сторону сдобной горы из булочек.
Нелтарион покачал головой.
— Кхм, — кашлянул гвардеец рядом с ним, — если вы не против, Аспект Земли, я бы взял.
— Берите, берите! — обрадовалась Кенди.
Гвардеец склонился над сдобой, выбрал с десяток и отнес соратникам. Затем вернулся за новой партией. Кенди вспыхнула, как маковый цвет, пока слушала, как дракон расхваливает ее способности, которые, мол, не идут ни в какое сравнение с кулинарными шедеврами других магов. Кенди в ответ восхитилась завидным аппетитом хроматических драконов.
Придется убить ее, думает Нелтарион, стоя в стороне, чтобы хоть как-то сохранить репутацию. Хотя какую, если вздуматься, репутацию? Полоумного убийцы?
— Я никому не скажу, — словно прочитав его мысли, пообещала гномка, когда гвардеец оставил их одних.
— А никто и не поверит.
— Веничка поверил бы, — внезапно шмыгает носом Кенди. — Мой муж. Он так любил сладкое… Мы приехали в Редут молодоженами, а уеду я вдовой… Он умер сегодня ночью. Его укусили эти твари, а Алекстраза не спасла. Она вообще мало кому помогла… Не понимаю, зачем я вам это рассказываю, — добавила она, еще раз шмыгнув носом.
— Против Древних Богов Алекстраза бессильна.
— Вы что, выгораживаете ее?! — взвилась гномка. — Вы же ненавидеть ее должны! Это все знают… Хотя… Простите.
— Я же говорю, вам никто не поверит, — повторил Нелтарион и добавил: — Мои соболезнования.
Гномка недоверчиво покосилась на него.
— Ага, — проворчала она и снова хлебнула эликсира.
Несмотря на всю странность этого разговора, на душе у Нелтариона стало легче. После разговора с Алекстразой его боль стала настолько острой, что, казалось, резала изнутри при каждом движении. Многое и сейчас оставалось нерешенным, но в нем крепла уверенность в собственных силах, какой не было и в помине в тот час, когда память только вернулась к нему.
Кенди говорила с ним без пиетета и опаски, говорила как с обычным человеком, кем он никогда, по сути, не был.
Или был однажды. Среди выстроенных заново дворцов Зин-Азшари Джайна говорила с ним также, чем и покорила его. Может, ему просто нужно было кому-то выговориться? И он спутал любовь с чем-то иным?
«Известно ли тебе, какими опасными бывают драконы после одиночного заточения?», вдруг всплывает из глубин подсознания. Ага, думает он, они бывают разговорчивыми, это уж точно.
Все, что произошло дальше, после сказанной им фразы, невозможно забыть. От этих воспоминаний быстрее бьется сердце и хочется совершить невозможное, лишь бы пережить их вновь.
— Ну, я готова, — говорит ничего не подозревающая Кенди, пряча наполовину опустевшую бутыль обратно в сумку. — Готовы? Чувствую, сейчас все получится. Вспомнился мне тут один рецепт… Никто не устоит.
Это она о гвардейцах или подземных тварях? Может, пора напомнить, ради чего ему понадобился маг?
Сосредоточившись на заклинании, Кенди сопровождала шепот ведомыми ей одной плавными движениями рук.
— … и марципановые розочки на верхнем корже, — различил вдруг Нелтарион.
В воздухе рядом с волшебницей материализовались три коржа, каждый последующий меньшего диаметра. Затем чудесным образом появилась кремовая прослойка, а Кенди все двигала руками, рисуя в воображении какие-то замысловатые украшения для волшебного торта.
Но до розочек дело не дошло.
Когда торт покрылся шоколадной глазурью, нервы не выдержали не только у Нелтариона. Земля под ногами Кенди пошла буграми. Волшебница пискнула и метнулась в сторону гвардейцев, прервав процесс покрывания торта глазурью на полуслове.
Нелтарион приказал никому не вмешиваться и шагнул вперед.
Змея была гораздо больше той, что проникла в шатер Алекстразы. Та, по сути, была жалким червяком в сравнении с этой. Позади испуганно всхлипнула горе-кондитер.
Солнце к этому времени взошло высоко, миновав утопленные в дыму равнины. Лучи преломлялись на черных чешуйках, сковавших змеиное тело плотным, словно доспехи, кольцом.
Еще в шатре Алекстразы, впервые коснувшись тела одной из этих тварей и увидев ее вблизи, Нелтарион узнал этот металл. Вот почему он оказался теперь здесь, так далеко от Джайны. Из-за этих тварей. Ведь никто иной в целом Азероте не связан с Древними Богами так сильно, как связан с ними он.
