Грэм Макнилл - Калтский зверь
Судзаку понимала, откуда в нем эта еле сдерживаемая неприязнь, и не обижалась: она и раньше сталкивалась с таким отношением со стороны праведных граждан Империума. Невозможно сражаться с врагом, не изучив его, но такое знание несло в себе опасность, и многие инквизиторы не устояли перед соблазном тех великих тайн, которые хранили. В глазах Данте она была слишком близко к той грани, за которой начинается ересь и служение демонам.
— Очень хорошо, — ответила она и на мгновение остановилась, чтобы осмотреться, а заодно и справиться со всколыхнувшимся отвращением. Изучение места преступления требовало ясного ума, но заставить себя не чувствовать тошноту и ужас при этом зрелище было практически невозможно. Она обошла разложенные части тел, бесстрастно скользя взглядом по этим следам нечеловеческого насилия и моргая, чтобы зафиксировать детали в моментальных снимках, которые затем сохранялись в блоках памяти.
— Ясно одно: их убили здесь, — сказал Милотас, который двигался вокруг тел в противоположном направлении, наведя зеркальный планшет на залитые кровью стены.
— Почему вы в этом уверены? — спросил Данте. Судя по взгляду, которым он окинул Милотаса, неуклюжая походка саванта для него была признаком какой-то мутации, а не результатом ранения, полученного на службе Империуму.
— Количество крови на стенах и земле достаточно, чтобы сделать такое утверждение с приблизительной точностью в 93, 65 процента, — ответил Милотас, не замечая подозрительных взглядов Данте. — Если бы их убили в другом месте, к площади бы вели заметные кровавые следы. Но их нет, значит, разумно предположить, что они погибли именно здесь.
— Вы доверяете суждениям этого человека в таких вопросах? — допытывался Данте.
— Если Милотас Адельмо говорит, что их убили здесь, значит, так и есть, — сказала Судзаку с откровенной гордостью. — До того как присоединиться ко мне, этот савант работал с Адептус Арбитрес на Кар Дуниаш. Уж поверьте, его статистический анализ следов крови отправлял убийц на тот свет надежнее, чем выстрел из ружья «Сципион».
Было не похоже, что ей удалось развеять сомнения Данте, но больше вопросов он не задавал.
Судзаку отошла назад, чтобы увидеть всю картину целиком, так как останки явно были разбросаны не просто как, а согласно какой-то схеме. Ноги с разбитыми коленными чашечками были выложены в неровный круг, внутри которого куски рук образовали меньшую окружность. Оба круга соединялись лучами из отрезанных пальцев; растянутые куски кожи лежали, словно страницы из какой-то проклятой книги крови.
В центре круга возвышалась пирамида из голов, на щеках и лбах которых кровью жертв были нарисованы неведомые символы. Судзаку не видела в них сходства с более известными печатями Архиврага, и нарисованы они были так же неумело, как и знаки на стенах, — как будто убийца лишь смутно представлял себе, как они должны выглядеть.
— Сколько человек было в отряде Джоэль? — спросила она у Лерато.
— Один сержант, четверо рядовых, — ответил тот, упорно глядя в сторону.
— Вы сказали, что есть один выживший, но здесь останки только трех тел, — сказала Судзаку, хотя с телами обошлись так жестоко, что она сама не сразу поняла, сколько их тут. Только по числу голов удалось установить, сколько жизней оборвалось на этой площади.
Данте встал на колени рядом с пирамидой:
— Здесь четыре головы.
— Госпожа Судзаку права, милорд, — сказал Милотас. — С учетом среднего веса солдата оборонной ауксилии, данные массы показывают, что здесь лежат останки только трех человек.
— Итак, у нас три трупа и один выживший, — резюмировал Данте. — Отсюда вопрос: где же четвертое тело?
— Точно сказать нельзя, — ответила Судзаку. — Может быть, убийца забрал его с собой.
— Зачем это?
— Как трофей? — предположила инквизитор. Она опустилась на колени, чтобы рассмотреть плоть на краях срезов, которыми оканчивались обрубленные шеи. — Может быть, труп нужен ему для какого-то темного ритуала. Или…
— Или? — подсказал Данте, когда инквизитор вдруг умолкла.
— Или он собирается его съесть.
— Каннибал? — прошипел Данте в ужасе.
— Не исключено, — согласилась Судзаку. — Слуги Архиврага непохожи на нас, и правила цивилизованного общежития, которым подчиняемся мы с вами, для них ничего не значат. Существо, которое это сделало, пробыло здесь по меньшей мере полгода, и если мои предположения подтвердятся, для него нет ничего ужасного в том, чтобы есть человеческое мясо.
Данте встал рядом с Судзаку.
— И кто же это, по-вашему?
— Видите эти раны на шеях? — Она указала на ровные срезы, которые отделили головы от тел. — Каждому отрубили голову одним точным ударом, а на такое способен только воин огромной силы и вооруженный необыкновенно острым и тяжелым клинком.
Данте сразу же понял, к чему клонит Судзаку:
— Это сделал космодесантник-предатель.
— Нужно поговорить с выжившим, — сказала инквизитор. — Один Железный Воин на Калте еще остался.
Оставив сержанта Лерато и его отряд наводить порядок в Пеласгии Тета-66, Судзаку пошла за Данте к его синему «Носорогу». На машине, вблизи казавшейся еще внушительнее, еще оставались следы сражений: глубокие царапины, оставленные когтями демонов, и вмятины от попаданий снарядов. Двигатель утробно рычал, словно спящий дракон, учуявший в своей пещере посторонних. Матово-черные орудия передней башни повернулись им навстречу, и зловеще застрекотали авгуры целеуказания. Данте даже не посмотрел на орудия, но сложный механизм пассивных датчиков, встроенных в глаза Судзаку, определил, что их просканировал красный объектив дальномера.
— Мэм, эти орудия готовы открыть огонь, — уведомил ее один из телохранителей — его боевая аугметика получила те же данные.
— Знаю, — ответила инквизитор. — Не делайте ничего угрожающего, иначе нас расстреляют на месте.
Телохранитель отключил наручное оружие, и орудия «Носорога» вернулись в положение покоя.
Данте постучал кулаком по люку кормовой аппарели, затем ввел несколько оставшихся неизвестными цифр на большой кодонаборной панели, расположенной рядом с бронещитом. Люк открылся с шипением хорошо отлаженной гидравлики, и изнутри потянуло запахами машинного масла, антисептика, крови и ароматических веществ, которые умиротворяли дикое сердце «Носорога».
Рядовой Келлан, лежавший на покрытых простыней носилках, рассчитанных на габариты космодесантника, казался до абсурдного маленьким. На другом конце отсека экипажа сидели трое огромных воина в отполированных до блеска синих доспехах. Стволы их гигантских болтеров смотрели в пол, а сами они едва обратили внимание, когда аппарель опустилась и внутрь вошли Судзаку и Милотас.
Судзаку ощутила, что ее осмотрели и оценили за одно мгновение, и разозлилась за то, что ее так легко списали со счетов как потенциальную угрозу. Это иррациональное чувство исчезло, едва она увидела четвертого десантника в доспехе грязно-белого цвета — он склонился над Келланом. За спиной у него были герметичные баллоны, от которых тянулись булькающие трубки; раскрытый гололитический дисплей на внушительном предплечье воина показывал неровные линии жизненных показателей пациента.
Символ на наплечнике — посох, обвитый змеями — подсказал Судзаку, что этот воин апотекарий, медик Адептус Астартес. К телу раненого были подсоединены датчики мониторинга и трубки капельниц, но Судзаку пока не могла рассмотреть, насколько обширны повреждения. Она сомневалась, что медик, обученный врачевать тела генномодифицированных сверхлюдей, хорошо разбирается в анатомии простого смертного, но для уточняющих вопросов момент был неподходящий.
— Входите и закройте за собой люк, — резко приказал им апотекарий.
— Лучше не перечьте ему, — посоветовал Данте. — Апотекарий Селен славится своей вспыльчивостью.
Селен развернулся им навстречу; черты лица у него были прямые, словно высеченные из мрамора рукой скульптора, не знавшего о существовании плавных линий.
— Вот и не забывай об этом, если хочешь, чтобы после очередного боя я снова тебя заштопал. — Апотекарий ткнул кулаком в грудь Данте, который поднялся в отсек.
Судзаку и Милотас вошли следом, и инквизитор поразилась, как просторно внутри «Носорога». В транспорте космических десантников не было ничего лишнего: все системы, кроме жизненно важных, были демонтированы, чтобы обеспечить машине большую скорость и маневренность. Если в других «Носорогах» все-таки делались некоторые уступки потребностям экипажа, этот транспорт был просто металлической оболочкой, предназначенной решать единственную задачу: обеспечить безопасность воинам внутри. Все свободное пространство было занято оружием и боеприпасами, и Судзаку почувствовала невольное восхищение такой спартанской эстетикой.
