Пауки и иерархи (Рейн 6) - Валерия Веденеева
Как и во время зачитывания прошлого приговора, в зале стояла мертвая тишина. Но если тогда иерархи были просто удивлены, то сейчас лица у них стали такими, будто они судорожно пытались найти происходящему хоть какое-то логическое объяснение.
Благая Сестра, как и в прошлый раз, поклонилась молча; голосование опять прошло с результатом четырнадцать «за», один «воздержавшийся»; и подсудимого увели.
— Ничего не понимаю, — прошептал Таллис. — Хотя… Да нет, чушь! Или все же…
А потом резко встал, чуть ли не бегом спустился с возвышения и приблизился к удивленно уставившемуся на него Теагану.
Впрочем, удивлен был не только Теаган — вообще все присутствующие не сводили с Таллиса глаз. Похоже, такое вот нарушение верховным иерархом протокола заседания было еще более неожиданным событием, чем раздача мягких приговоров его да-виром.
Верховный иерарх, не обращая внимания на чужую реакцию, положил руку Теагану на плечо и повел его к выходу из зала. На Достойных Братьев, дернувшихся было следом, он бросил ледяной взгляд, и они тут же застыли на месте.
Еще мгновение — и глава Церкви вместе со своим наследником скрылись за дверью.
Воцарилось ошеломленное молчание.
Впрочем, царило оно не долго.
— Что это такое было?!! — в пространство вопросила Данта, почти идеально озвучив мои мысли. Правда там, в этих мыслях, присутствовали еще Ишта с его бесами — ну, чисто от неожиданности.
Однако больше никаких нарушений правил собрания не последовало. Иерархи негромко переговаривались и ждали. Мне говорить было не с кем, так что я лишь гадал про себя о том, что произошло.
Пожалуй, единственным ключом была тревога, которую я уловил в бормотании Таллиса перед тем, как он сорвался с места. Но чего он испугался? Теагана он вывел явно для какого-то очень важного, очень срочного разговора.
Может, решил, что тот опять попал в секту, только теперь такую, которая требовала от своих членов доброты? Хм, а секты, продвигающие милосердие, вообще бывали? Что-то я в этом сомневался…
Или же Таллис подумал, что Теаган начал новую интригу и милосердие к подсудимым было необходимо для ее успеха?
Но ни первая, ни вторая версии не объясняли, почему Таллис встревожился настолько, чтобы перебить заведенный порядок. Обсудить это все можно было бы и после суда…
Где-то минут через пятнадцать дверь открылась — это, наконец, вернулись Теаган и Таллис, все еще о чем-то негромко говорившие. Теаган при этом выглядел одновременно раздраженным, позабавленным и даже, я бы сказал, обескураженным, а вот Таллис казался слегка смущенным.
Впрочем, оба быстро замолчали и их лица приобрели почти одинаковое нейтрально-доброжелательное выражение. Что ж, было ясно, от кого Теаган научился своим маскам.
Полностью игнорируя все направленные на него взгляды, Таллис спокойным шагом поднялся к трону, сел и махнул рукой.
— Продолжайте.
Достойные Братья тут же исчезли за дверью и вернулись с новым подсудимым, охранником Сантори Матиасом.
С ним все оказалось просто. Единственным вмененным ему преступлением — в котором он с готовностью признался — было покрытие святотатственных действий Сантори за дополнительную оплату от иерарха.
— Ты, сын людей Матиас, проведешь три месяца в Залах Покаяния Ахара, а потом отправишься служить на Границу со стандартной оплатой, полагающейся ее стражам. Если проявишь себя достойно, то через три года твоя привязка к Границе будет снята и ты сможешь уехать или остаться.
Было неясно, показался ли магистрам третий приговор тоже чрезмерно мягким — за происходящим они следили цепко, но удивленными уже не казались. Голосование тоже прошло по привычной схеме.
У Сантори было пятеро охранников. Все оказались замешаны, все получили одинаковый приговор.
А потом вновь возникла заминка. Вместо Достойных Братьев, ведущих очередного подсудимого, появился вир Теагана и что-то зашептал ему на ухо. Теаган выслушал молча, потом повернулся к Таллису и поклонился.
— Верховный магистр, мне только что сообщили, что сын людей Сантори воспользовался невнимательностью стражи и, боясь наказания, пытался покончить с жизнью. Случилось это здесь, во временных камерах. Прошу позволения лично проверить ситуацию и удостовериться в том, что подсудимый в состоянии предстать перед судом. Думаю, что это не займет много времени.
— Конечно, да-вир, делай что должен, — Таллис благосклонно кивнул. Внезапная беседа с Теаганом значительно улучшила его настроение — о чем бы они там ни говорили.
И, кстати…
Когда Теаган покинул зал, я повернулся к Таллису.
— Верховный магистр, простите, но я не могу перестать думать о том, как вы сорвались с места после второго приговора. Что случилось?
Тот посмотрел на меня с сомнением, явно раздумывая, стоит ли отвечать. Но потом на его лице вновь промелькнуло то слегка смущенное выражение, которое я заметил, когда они с Теаганом вернулись.
— Я испугался, что Теагана подменили, — сказал он со вздохом.
— Что? — вырвалось у меня. — То есть как? И кто?
— Подменили так, как это обычно и делают, — Таллис пожал плечами. — Двойником-человеком или демоном-мимиком. А на счет того, кто это сделал — одним из вариантов был ты.
На это обвинение я смог только недоуменно моргнуть.
— Да-да, я уже проверил, Теаган абсолютно настоящий, — Таллис махнул рукой. — Ты уж не обижайся на старика — но что еще я должен был подумать? Резкое изменение привычного поведения — это классический признак подмены, а тот Теаган, которого я знаю, никогда бы не пощадил виновных в богохульстве. Он бы их всех, до последнего охранника, сгноил в Залах Покаяния. Будь то другие преступления, еще ладно, взятки там, воровство, нарушение обетов — но только не осквернение храмов и не искажение образа богини…
Однако дело не только в этом. Просто очень уж ты, парень, подозрительный — и появился ты внезапно и при том невероятно вовремя. Носитель дара
