Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — эрцпринц
Я пробурчал недовольно:
— Ладно, но представьте мне подробный план по расчленению империи и наказанию военных преступников.
Он вышел, а я повернулся к принцессе. Она выпрямилась и посмотрела на меня уничижающе.
— Принц?
— Ваше высочество, — ответил я, — с момента вашего появления сэр Дарабос по моему приказу тут же послал несколько гонцов в направлении возможного нахождения армий Мунтвига. Вы понимаете, с каким донесением.
— Нет, — ответила она дерзко, — не понимаю!
— Я велел сообщить Мунтвигу, — терпеливо сказал я, — что вы, его невеста, такая прекрасная и вежливая, случайно захвачена моими отрядами в плен. Я жду от него сообщения, как и где передать вас в его нежные, без всякого ехидного сомнения, руки.
Она выслушала, поморщилась.
— И что, все еще нет ответа?
— Принцесса, — напомнил я, — вас перехватили год назад? Или хотя бы месяц тому?.. А мы с Мунтвигом на приличных расстояниях друг от друга.
— А вы послали несколько гонцов? — спросила она.
— Да.
— Зачем?
— Я не знаю, — ответил я терпеливо, — где Мунтвиг, потому мои сообщения попадут разным командирам в разных землях. Кто-то доставит послание позже, кто-то раньше.
Она слушала с таким видом, словно собиралась что-то сказать еще, хотя вроде бы все сказано, я запоздало сообразил, что хочет просто побыть здесь и поговорить, очень уж необычные вещи рассказываю, а про посылку гонцов и так наверняка уже слышала от Норберта.
Полог приоткрылся, заглянул бледный и расстроенный Палант, одежда помята, лицо просто желтое.
— Ваше высочество? — проговорил он.
— Ну что? — спросил я. — Давай входи, но там и стой.
Аскланделла тут же, чувствуя его неудачу, посмотрела на меня победно.
— Ну? — повторил я.
Он поклонился.
— Ваше высочество, я приехал поздно, тот мудрец уже закрыл двери на ночь. Я стучал, кричал, бросал камни и палки в окна, но там крепкие ставни… В общем, простоял там целую ночь, а под утро, помня о вашем приказе, снова сел на коня и вернулся.
Я спросил с удовлетворением:
— Ну что, все понял?
Он вытаращил глаза.
— Ваше высочество?
— Не понял, — сказал я с сожалением. — Тогда растолкую. Когда человек хозяин в доме, к нему без приглашения не войдет сам Сатана!..
Он раскрыл рот, а когда понял, смутился, быстро взглянул на опешившую Аскланделлу, поклонился и быстро вышел. Через стенку шатра донесся его быстро крепнущий голос, слышно было, как у костров начинают подниматься люди.
Аскланделла сказала язвительно:
— Подумаешь, дали урок… Он о нем завтра же и забудет.
— Но сегодня побудет хозяином, — сказал я. — Да и не факт, что забудет.
Она пожала плечами с самым независимым видом, а я подумал, что мы как-то незаметно, продолжая враждовать и выказывать другу другу крайнюю степень неприятия, перешли на некую ступень общения, что как-то не совсем правильно и нам обоим не нужно, а с другой стороны, вполне как бы естественно, хотя так и не надо бы… почему-то, но происходит само по себе, что не нравится, не люблю, когда меня что-то ведет, будь это инстинкты, рефлексы или воля Божья.
Похоже, она тоже подумала об этом или чем-то подобном, нахмурилась и взглянула с повышенной степенью неприязни, но, думаю, это останется, обратный переход был бы слишком искусственным, и мы оба ощутили бы неестественность и воспротивились бы чисто инстинктивно, а эта гребаная интуиция в некоторых случаях лучше знает, как нам вести себя и держаться с другими.
— Надеюсь, — произнесла она холодно и красиво поднялась с лавки, — гонцы уже передали ваше послание.
— Это точно, — заверил я. — Теперь все дело в скорости, с которой уже в обширной империи Мунтвига это сообщение дойдет до его ушей.
Она кивнула с той небрежностью, как если бы слуге или конюху, и вышла.
Через полчаса я разбирал с Альбрехтом варианты сотрудничества с местными лордами, когда прогремела дробь копыт, послышались голоса, затем полог отлетел в сторону, и почти вбежал Норберт.
— Ваше высочество, — сказал он с ходу, — в ста милях восточнее от нас вчера-позавчера произошла большая битва между армией Мунтвига и армией Бриттии!
— Точно армией Бриттии? — переспросил я и уточнил, потому что он кивнул. — Королевской армией?
Норберт покачал головой.
— Ваше высочество, таких королевских армий, как у вас, больше нет. Там были войска ряда местных лордов.
— Однако под общим управлением короля?
— Да, — подтвердил он, — Ричмонд Драгсхолм лично водил войска в сражение.
— Только бы не погиб, — сказал я в тревоге. — Бедная Лаутергарда…
— Не погиб, — подтвердил он, и я вздохнул с облегчением. — Армии лордов сражались храбро, хоть и неорганизованно…
— Однако, — сказал я раздраженно, — армия Мунтвига, хотя такая же неорганизованная, сумела попросту задавить их числом. Верно?
Он кивнул, а Альбрехт сказал с великим почтением:
— И как вы догадались?
— Давайте без сарказма, — сказал я, — а что с армией Мунтвига?
— Остановилась, залечивая раны, — доложил Норберт. — Мои люди отслеживают передвижение разъездов, захватывают для допроса. Пока никто не знает, куда двинутся дальше.
— А сколько до Огилви точно? — спросил я. — Мы должны пройти буквально через него.
— Завтра в полдень будем там, — доложил Норберт. — Город вроде бы приличный по размерам.
— Тогда форсированный марш! — распорядился я.
Глава 8
На другой день перед обедом сперва увидели остатки разбитых армий, а потом на горизонте выросли городские стены. Остатки разбитого войска спешат к Огилви, город в самом деле большой, и стены высокие, но я представляю, что едва их впустили, страшная весть о полном разгроме пошла шириться по городу. Мало у кого возникнет желание защищаться яростно, большинство в таких случаях падают духом и начинают думать о сдаче.
Мы прибыли к городу, когда он весь оказался заполненным остатками армии лордов, вернее, той ее части, что не разбежалась вовсе по своим землям и домам, а также местным ополчением, вооруженным чем придется. К тому же часть местных стремилась убежать из города, который явно станет добычей следующей волны мунтвиговских армий, другие же, напротив, спешат укрыться в городе, и на улицах постоянно сталкиваются эти потоки, телеги сцепляются колесами, возчики лупят друг друга кнутами, нередко хватаются за ножи, а к схватке тут же подключаются взвинченные и обозленные люди с обеих сторон.
Норберт докладывал, что везде царит паника и уныние, но это я и сам видел: люди в отчаянии, солдаты разбитой армии не смеют поднять глаза на местных.
— Ладно, — сказал я, — сперва нанесем визит местному бургграфу.
Альбрехт, как вечный оппонент, возразил:
— А стоит ли? Город все равно переполнен, там и взвода не разместить. Но в пяти милях дальше к северу достаточно большой замок, почти крепость.
— Что там за места? — осведомился я.
— Для обороны?
— У нападающего, — напомнил я, — всегда больше воодушевления, чем у обороняющегося.
— Понял, — сказал он, — выберем удобное место и для контратаки. Сэр Дарабос, что слышно о том замке?
Норберт ответил неспешно:
— Чутье вас не подводит, сэр Гуммельсберг. Тот замок выстоял перед яростным штурмом войск Мунтвига, а осаждать его не стали, прошли дальше, где и встретили то злополучное войско местных лордов. Теперь из замка время от времени выезжают воинские отряды и объезжают деревни, защищая крестьян от расплодившихся разбойников.
— Прекрасно, — сказал я, — мне такие хозяева нравятся. Можем остановиться на отдых возле замка. Заодно ободрим хозяина, пусть держится и дальше.
Норберт уточнил:
— Ему уже сообщили, что в этом направлении идет наша армия. Если отнесется… ну, как нам и хочется, то выедет навстречу.
В город Огилви отправилась делегация во главе с Палантом, он должен заверить, что мы, как союзники короля Ричмонда Драгсхолма, всегда и весьма, мир и дружба, если что, только свистните, но не слишком громко, мы всегда поможем, хотя и сами мы бедные, но не проехали мимо.
Через пять миль, как Норберт и обещал, далеко впереди среди зелени появился и поплыл навстречу, медленно увеличиваясь в размерах, изящный, если смотреть издали, замок из плотно поставленных зданий, сверху видно только зеленые крыши и множество башенок с крышами, похожими на острия копий.
Солнце осветило самый верх, оставив две трети в тени, как и весь лес. И это сказочно прекрасно, когда вот так сверкает среди зелени, будто драгоценность, созданная даже не умелыми архитекторами, а ювелирами.
— Я посмотрю, — крикнул я, — что там за!
Никто и рта не успел раскрыть, как Зайчик все понял и рванулся вперед, а через минуту его опередил оплошавший Бобик.
