Дэн Абнетт - Почетная гвардия

Древняя, потрепанная «Химера» с грохотом въехала в здание склада. Ее турбины закашляли и заскрежетали, стихая. Это была самая старая и раздолбанная машина из арсенала Муниторума, которую приходилось видеть Майло, включая даже те ведра с гайками, которые были переданы конвою почетной гвардии.

Задний люк открылся, и наружу выбрался Даур, так ловко, как только позволяла ноющая рана.

— Лучшее, что смог достать, — сообщил он. — Выбрал среди транспорта, который собираются бросить здесь при эвакуации.

— Фес! — не выдержал Корбек, обходя вокруг грязный зеленый корпус. — Но она на ходу, так?

— Пока да, — ответил Даур. — Чего ты хочешь, Корбек? Чудес?

Второй человек выбрался из «Химеры», высокий, светловолосый, с веснушками и в пардусском мундире. Голова его была обмотана бинтами.

— Это сержант Грир, Пардусская восьмая зенитная рота. Я знал, что никто из нас не сможет сладить с этим чудищем, так что раздобыл водителя. Грир здесь… потому что кое-что должен мне.

— Это он так говорит, — мрачно прокомментировал Грир. — Жду не дождусь отправления.

— Где ты был ранен? — спросил Корбек.

— Случайно задело. Во время драки за скрипторий пару дней назад, — ответил Грир, коснувшись повязки.

Корбек кивнул. Даур был ранен там же. Он сжал руку водителя.

— Добро пожаловать в Армию Подранков, — сказал он.

Примерно в половине седьмого имена рядовых Дерина, Вамберфельда, Нессы и Брагга, а также капитана Даура и полковника Корбека были занесены в логи штаба эвакуации с пометкой — «отсутствующие». Шаттл улетел без них.

В точке сбора дальше на восток через Доктринополь пардусский главный хирург отметил отсутствие сержанта-водителя Грира.

Оба рапорта ушли эвакуационному командованию и попали в ночной лог. Офицер стражи не был чрезмерно этим озабочен. К тому моменту в списке отсутствующих имелось уже больше трехсот имен, и он удлинялся с каждым уходящим с планеты кораблем. Причины пропуска сборов были разные: плохо скоординированные приказы, неверные сведения о пункте сбора, опоздания из-за транспортного коллапса в священном городе, еще незарегистрированные смерти в гвардейских госпиталях. Дошло до того, что некоторые имена в списках эвакуации принадлежали солдатам, погибшим ранее в освободительных боях, но числящимся пропавшими без вести.

Некоторые, очень немногие, были дезертирами. Их имена передавались дисциплинарным офицерам и людям лорда-генерала.

Офицер стражи обратил внимание на эти последние несколько имен главным образом из-за присутствия в списке полковника. Об отсутствии старшего офицера нельзя не отрапортовать.

К восьми часам список очутился на столе комиссара Хилиаса, который к тому моменту уже ушел на обед. Его помощник передал список офицеру дисциплинарной службы, который к девяти тридцати послал команду из четырех человек под предводительством кадета-комиссара к хагийской медицинской школе. Отчет был скопирован подчиненным лорда-генерала Льюго, где его прочел старший адъютант вскоре после полуночи. Он немедленно связался со штабом и сообщил, что не явившегося в точку сбора полковника не обнаружили и в госпитале.

В час ночи был оформлен ордер на арест полковника Кольма Корбека из Танитского Первого-и-Единственного, а с ним еще шести Призраков. Никто не подумал объединить эту пропажу с исчезновением водителя-сержанта Денника Грира из восьмой роты Пардусского полка. Также никому не пришло в голову обеспокоиться отсутствием кучки металлолома в ангарах Муниторума, по недоразумению числящегося машиной класса «Химера».

На тот момент эта «Химера» громыхала в ночи уже в пяти часах езды от города, направляясь на запад по Тембаронгской дороге.

Она сделала одну остановку на полупустой пригородной улочке, как раз за Вратами Пилигримов. Это было около семи утра, когда вокруг царила густая, непроглядная тьма. Грир увидел впереди на дороге размахивающий руками силуэт. Корбек открыл люк на башне и выглянул наружу, почти немедленно крикнув Гриру, чтобы тот остановил машину.

Он спустился с борта, взбив ботинками дорожную пыль, и пошел навстречу.

— Мученик Саббат, — со слезами на глазах выдавил Дорден. — Мой мальчик сказал мне это. Даже не думай, что сможешь уехать без меня.

Глава девятая

ПОДХОДЯ К БХАВНАГЕРУ

Если дорога легка, то цель не имеет ценности.

Из Мукрета шоссе бежало дальше на запад, к перекрестку при Нусере, где пересекало священную реку. На север от переправы ее русло разделялось и змеилось истоками среди холмов еще сто пятьдесят километров.

Рассвет второго дня пути оказался мягким и светлым. Живописно простирались равнины вокруг реки, окутанные густым белым туманом. Отряд разведчиков под командованием Маккола вышел из Мукрета в ранний туман и продвигался вперед на средней скорости из-за сниженной видимости.

Гаунт и Клеопас оставили себе три скаутских «Саламандры» с дюжиной Призраков, два «Завоевателя» и два «Разрушителя» из пардусских машин. Главные силы вышли из Мукрета часом позже.

Гаунт намеревался добраться до фермерской общины Бхавнагер на вторую ночь. Это значило, что нужно было пройти почти девяносто пять километров по нормальным дорогам. Но туман уже замедлил их продвижение. В Бхавнагере, как гласили донесения, гвардия могла пополнить запасы топлива для последних этапов пути. Бхавнагер был последним крупным поселением в северо-западном направлении шоссе и расположен на границе пахотных равнин и дождевых лесов, покрывавших подножья Священных Холмов. После Бхавнагера путешествие обещало стать гораздо труднее.

Аятани Цвейл, согласившийся сопровождать главные силы, по личному приглашению Гаунта ехал в командной «Саламандре» комиссара-полковника. Казалось, он был заинтригован имперской миссией: никто не говорил ему о ее цели, но он явно составил об этом свое мнение. Как только они свернут на северо-запад от Лиматы, маскировать направление пути будет уже невозможно.

— Как долго стоят эти туманы, отец? — спросил его Гаунт, пока конвой ехал через бледную, похожую на дым пелену. Было солнечно, и лучи света пронизывали полог то тут, то там, но люди все равно могли видеть только на дюжину метров вперед. Звуки двигателей в тумане усиливались.

Цвейл потрогал длинную белоснежную бороду.

— В это время года порой до полудня. Думаю, туманы уже рассеиваются и скоро поднимутся, а потом быстро исчезнут.

— Вы не очень похожи на других аятани, которых я встретил здесь. Я не хочу обидеть. Они все кажутся привязанными к определенному храму и месту служения.

Цвейл усмехнулся.

— Это храмовые аятани, преданные своим священным местам. Я имхава-аятани, что означает «странствующий священник». Наш орден прославляет святую, проповедуя на дорогах ее путешествий.

— Ее путешествий здесь?

— Не только. Некоторые из моего ордена служат там, — он поднял узловатый палец к небу, и Гаунт понял, что жрец имел в виду космос, космос за пределами Хагии.

— Они путешествуют меж звезд?

— Да, именно так. Они странствуют по дороге ее Великого Похода, военного паломничества в Харкалон, и по долгому кружному пути назад. Это путь длиною в жизнь, и даже дольше. Немногие делают полный круг и возвращаются в Хагию.

— Особенно в эти времена, как я подозреваю.

Цвейл задумчиво кивнул.

— Возвращение Извечного Врага в Миры Саббат сделало такое путешествие смертельным предприятием.

— Но вы собираетесь осуществить ваше священное путешествие здесь?

Цвейл широко улыбнулся, демонстрируя отсутствие большинства зубов.

— В эти дни — да. Но в юности я прошел ее путь среди звезд. Во Френгхолд, прежде чем Хагия позвала меня назад.

Гаунт был слегка удивлен.

— Вы были за пределами этого мира?

— Не все мы ограниченные скромные крестьяне, комиссар-полковник Гаунт. Я видел своих собратьев на звездах и в других мирах. На пути мало чудес. Ничего такого, ради чего я задержался бы. Космос перехвален.

— Я тоже прихожу к такому выводу, — ухмыльнулся Гаунт.

— Главная цель имхава-аятани заключается в прохождении путей святой и помощи верующим и паломникам, которые встречаются нам по дороге. Этакие стражи пути. Мне кажется, оставаться в храме и помогать приходящим паломникам — это слишком мелкая задача для жреца. Путешествие — самая трудная часть. Именно в пути больше всего может пригодиться священник.

— Вы поэтому согласились пойти с нами?

— Я пошел, потому что вы попросили. Вежливо попросили, могу добавить. Но вы правы. В конце концов, вы тоже паломники.

— Называть нас паломниками не совсем…

— А я буду. Вы следуете одним из путей святой, следуете с преданностью и решимостью. В конце концов, вы направляетесь в Усыпальницу.