Вероника Уитни-Робинсон - Дантуинские развалины
– Нам ещё так много предстоит, – выдавила она, стараясь не показывать волнения.
– Но мы уже и многое преодолели, – мягко ответил он. – Уничтожение <Звезды смерти> – уже большая победа.
– Знаю. Это важный успех, источник вдохновения для всего Альянса. В нём воплотились надежды всех тех, кто стоял в нерешительности или страхе. Но это лишь одна победа, и она стоила нам стольких жизней, – устало призналась она.
– Ты права, но Империю ждёт крах, потому что они больше доверяют не людям, а технологиям. Они не понимают, что именно люди решат исход этой войны.
Лея внимательно поглядела на него. На мгновение она разглядела тот же энтузиазм и простодушие, как и при первой встрече, как будто ему под силу покорить всю Империю одной левой. Лея улыбнулась, на душе стало легче.
– Я тоже это понимаю, Люк. Наверное, поэтому меня так тяготит последнее задание.
– Голохрон? – Люк уже знал ответ.
– Да. Имена, хранящиеся в нём, могут помочь склонить чашу весов в нашу сторону. Ты сам сказал, что наша сила в тех, кто работает на общую цель вместе с нами. Если этот список попадёт в руки Империи, это будет означать не только смерть всех тех, кто сочувствует нам, но и наш конец. Насколько нам была нужна помощь изнутри Империи, чтобы уничтожить <Звезду смерти>, настолько же нам нужны эти люди и возможность заглянуть с их помощью внутрь Империи.
– Ты же послала одного из своих лучших агентов на его поиски, так? – Люк придвинулся ближе.
– Да, – Лея уже не скрывала своего беспокойства. – Да, я направила ещё одного в пустоту, может быть, на верную гибель. Ещё одного:
Она опустила голову на колени и крепко зажмурилась. Даже рука Люка, который ободряюще обнял её за плечи, не смогла облегчить бремя, которое несла на себе принцесса Альдераана.
Глава 1
– Куда теперь? – крикнула Даск Мистфлаер, обернувшись к своему коллеге. Она едва слышала себя в шуме толпы.
– Кажется, наши кресла дальше налево, – последовал ответ.
Несколько голов повернулось на необычный голос Тендо Нандона, даже несмотря на шум. Такой голос трудно разобрать, и Даск несколько месяцев приспосабливалась к непривычным звукам его речи.
Нандон был двухметровым иторианцем, которых многие называли <молотоглавы>. Его куполообразная голова сидела на длинной кривой шее. Необычность голоса объяснялась тем, что в верхней части шеи у него было два рта вместо одного, поэтому, когда он говорил, появлялся необычный стереоэффект. Не все понимали, когда он говорил на общегалактическом, и уж почти никто его не понимал, когда он переходил на родной язык.
Даск кивнула и обернулась туда, куда он указывал. Смахнув со лба песчано-коричневые волосы, доходившие ей почти до пояса, она выругалась на себя, что не закрепила их на затылке раньше. Даск терпеть не могла суетиться по поводу своей внешности, считая это слишком женской привычкой. Как она поняла, в Империи нельзя быть слишком женственной, поэтому она изо всех сил старалась походить на мужчину. Девушка даже подумывала коротко остричь волосы. В глубине души Даск была уверена, что именно из-за пола ей не дают возможности полностью раскрыть свои способности. Наверное, теперешнее задание было лучшим тому подтверждением.
Конечно, пыталась успокоить она саму себя, её всего несколько месяцев назад перевели в корпус имперских биоинженеров, но всё равно Даск ещё не почувствовала к себе должного уважения.
Вместо этого она оказалась на сравнительно спокойной и красивой планете Набу на каком-то представлении в звероферме, спонсируемой казино. Подумать только! Не совсем то задание, о котором она могла бы мечтать, и Даск подозревала, что ей поручили собрать генетические образцы тканей и сделать записи о поведении дрессированных животных только потому, что её старшие коллеги считали такое занятие ниже своего достоинства. Поскольку всегда можно узнать нечто ценное из поведения пленных животных, Даск могла быть первой, кто бы поспорил об этом, но она подумала, что совершенно не выиграет, если в очередной раз потерпит в споре фиаско. <Эри> – так называлось новое казино, недавно открывшееся недалеко от Моэнии и уже заявляющее о себе, как о ведущем игорном заведении в галактике. Даск разглядывала толпу ботанов, родианцев, людей, звероторговцев с Кореллии и не могла отделаться от мысли, что собралось действительно много зрителей и эти заявления не столь уж далеки от истины. Рядом с казино воздвигли арену с креслами и импровизированными столами для приёма ставок. Тут были сотни зрителей. Даск видела, что свободных мест практически нет, а позади зрителей толпилось ещё множество зевак. Как имперским учёным, Даск и иторианцу полагались места в первом ряду.
Она заметила впереди два свободных кресла и осторожно направилась к ним. Нандону было неудобно ходить пешком, поэтому она без лишних напоминаний замедлила шаг. Ей не хотелось выглядеть его начальницей, ведь у него свои трудности. Иторианцы проводили большую часть жизни в парящих городах над Итором, никогда не спускаясь на поверхность своей прекрасной планеты, поэтому большинство чувствовало себя комфортно только на кораблях и других искусственных постройках. Более смелые представители их расы отправлялись в путешествия. Тендо Нандон был одним из таких первопроходцев, но от этого ему не становилось удобнее.
Даск ещё только начала знакомиться с особенностями расы иторианцев, однако уже имела представление, насколько те почитают природу. Они просто боготворили свою планету, называли её <Мать-Джунгли>. Если учесть, насколько они уважали экологию родной планеты, неудивительно, что многие из них становились биологами или биоинженерами под впечатлением многообразных форм жизни. И Нандон был одним из лучших биологов, которого знала Даск. Единственная причина, почему она ещё мирилась с теперешним заданием, заключалась в том, что он, в отличие от всех остальных, захотел отправиться вместе с ней.
Даск не приходило в голову, насколько необычно они смотрелись вместе даже среди разномастных зрителей у арены. На человеческую голову ниже Нандона, Даск была стройной девушкой, скрывавшей свою худощавую фигуру в свободных штанах и куртке, которая была велика ей на несколько размеров. Нандон неодобрительно щёлкнул при виде её одежды. Он тоже признавал, что представление на ферме – не столь важное событие, но всё равно надел накидку, которую хранил для торжественных случаев. Он попросил её надеть что-нибудь поофициальнее. Даск сказала, что платьев в её гардеробе не наблюдается, и захихикала при виде его удивления.
– А зачем они мне нужны? – спросила она, сверкнув серыми глазами. – Разве в них можно бегать или лазить по деревьям?
– Они не для этого предназначены, – возразил он.
– Ты тоже сейчас не в платье, хотя эта накидка красиво оттеняет твою серебристую кожу, – сказала она, и оба засмеялись.
Она опять порадовалась, что среди безразличных коллег у неё оказался союзник. Но даже несмотря на дружбу с иторианцем Даск чувствовала себя чужой в стерильных лабораториях.
– Вот и пришли, – она села, стараясь скрыть разочарование.
– Могло быть и хуже, – оптимистично заметил Нандон.
– Как так?
– Мог пойти дождь, – объяснил иторианец, и Даск криво усмехнулась.
Она вздохнула, понимая, что он во всём видел положительные стороны. И был прав. Вчера вечером прошёл сильный дождь, и пока они шли сквозь толпу зрителей, под ногами громко чавкало и хлюпало. Но когда они сели, их кресла неглубоко увязли в землю. Вечер обещал быть длинным.
Тендо прав, сказала Даск самой себе. Мы же биоинженеры, и это наша работа. Смирившись со своим заданием, она вынула инфопланшет и стилус, готовая начать записи своих наблюдений. Но мыслями Даск была далеко. Уже не в первый раз она пыталась осмыслить, куда же вывела её жизненная кривая.
Даск была младшей и единственной дочерью в большой семье. Она выросла на Талусе любимицей четырёх внимательных старших братьев. Даск прошла с ними через все детские приключения: набиралась сил, бегала, лазила по деревьям, ночевала в палатках. Их насмешки и шуточки лишь закалили её характер. Даск считала, что должна стоически сносить их. Когда она была маленькой, то не позволяла себе плакать. Её братья не плачут, поэтому ей тоже не пристало.
Отец трудился в небольшой компании по производству деталей для звёздных кораблей – не такой престижной, как другие компании над Кореллией, но за тяжёлую работу хорошо платили, и он трудился, не покладая рук. Мать вела домашнее хозяйство и перевязывала детям порезы и царапины. Жизнь была простой, но хорошей. К сожалению, она длилась недолго.
Хотя тогда она едва вышла из детского возраста, Даск помнила, что имперцы стали всё настойчивее напоминать о себе тем, кто работал на Талусе. Она помнила, как иногда отец возвращался ночью смертельно уставший. Он всё недоумевал: для чего же используются корабли, которые он помогал строить? Часто они с матерью всю ночь разговаривали об этом. Даск помнила, как выбиралась из кроватки и слушала их. Когда разговор заходил об этом, начинались слёзы и обвинения. Но кроме этого родителей охватывал страх, это чувствовала даже она. Атмосфера в доме накалялась. И однажды настал день, когда отец не вернулся с работы.
