Гэв Торп - Отряд ликвидации

— Буквально, господин, — тяжело повторил Дестриен.

— Хорошо, — улыбка инквизитора вернулась на его лицо с такой же легкостью, как исчезла, — а теперь, вы уже должны быть в пути. Желаю вам попутного ветра от Императора и удачи, капитан.  

Глава четвертая

Возвращение

+++ Знаки ясны, перевернутое Лезвие показалось. +++

+++ Он обязательно должен прибыть. Он ключевой объект. +++

Полковник бесстрастно наблюдает, как мы входим в аудиторию для брифингов. Он стоит позади модели боевого купола тау, скрестив руки на груди. Мы вытягиваемся по стойке смирно около нижних скамеек и ждем его. Кивком разрешив нам садиться, с руками за спиной, он начинает вдоль и поперек мерить шагами подиум.

— Как вы, несомненно, знаете, мы вчера вышли из варпа, — провозглашает он, время от времени глядя на нас, пока ходит туда-сюда. Я заметил, что вчера ночью у меня не было моих варп-снов, и догадался о причине.

— Мы здесь встречаемся с судном, которое отвезет нас в пространство, контролируемое тау. Это судно — боевой корабль тау, на котором под видом дипломатический миссии мы проберемся в Империю Тау и свяжемся с нашими союзниками в их правительстве. Хотя на борту корабля, мы все равно должны оставаться начеку. Экипаж не посвящен в наш тайный план, и мы должны полностью соответствовать образу. Если у них появятся подозрения относительно наших мотивов, вся миссия будет под угрозой. После того как мы погрузимся в шаттл, я раздам каждому из вас индивидуальные инструкции о ваших предполагаемых личностях.

На секунду он делает паузу, с глубокомысленным выражением лица чешет себе ухо, после чего строго смотрит на нас.

— Тау будут пристально наблюдать за нами, — предупреждает он, — перво-наперво, даже если они поверили всему, что им сказали, я вас уверяю, им дали приказ наблюдать и изучать нас при каждой возможности. Второе, растущее напряжение вокруг Саркассы и восстание еще одного ренегата, которого зовут Зоркий Взгляд, означает, что в данный момент тау сильно насторожены. Они также ожидают эскалации конфликта между своей Империей и слугами Императора, так что мы никоим образом не должны ускорить ее. Так что ведите себя как можно лучше и действуйте согласно своей роли в качестве члена мирной делегации.

Я внутренне улыбаюсь от иронии этого утверждения. Последние несколько месяцев я провел, тренирую этих людей, превращая их в жестоких и самых безжалостных убийц, а теперь мы должны попытаться это скрыть от тау. Это будет нелегко. В прошлом я предпринял достаточно попыток смыться, так что Полковник прав. Один слиняет и наши дни сочтены. Да и сам факт того, что нас забирает корабль тау, говорит сам за себя. Он показывает, что наши сообщники в Империи Тау, должно быть, большие шишки. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Плюсом было то, что у них должно быть достаточно власти, чтобы мы все провернули. С другой стороны, я еще ни разу не слышал, чтобы такие люди играли честно. Где-то всегда запрятан туз в рукаве.

И, на мой взгляд, все дельце уж как-то слишком было чистеньким. Так что не ошибусь, если буду держать глаза и уши открытыми. С радостью поставлю на то, что Полковник тоже. Он не новичок в этом деле. Я имею в виду, что во время задания в Коританоруме мы дрались за Инквизицию, а надо еще поискать такое же скользкое, плетущее интриги и ненадежное учреждение. Тем не менее, я бы предпочел иметь их на своей стороне, учитывая обстоятельства.

— Кейдж, первым буду говорить с тобой. Подойдешь ко мне в начале следующего часа, — говорит мне Полковник, прерывая ход мыслей. Полагаю, он хочет поведать мне подлинные факты, а так же посветить в мою собственную личину.

Я СТУЧУСЬ в дверь и слышу, как Шеффер зовет меня внутрь. Когда перешагиваю порог, то удивляюсь, завидев двух охранников по сторонам от стола Полковника. С подозрением глядя на них, я захожу внутрь и закрываю за собой дверь. Они выглядят как стандартные охранники, у них дробовики, черная униформа и затемненные визоры шлемов. Хотя понятия не имею, почему они здесь. Полковник, кажется, читает мои мысли.

— Они здесь, чтобы ты не сделал чего-нибудь сгоряча, — объясняет он, глядя влево, потом вправо, а затем прямо на меня.

— С чего бы это, Полковник? — поспешно спрашиваю я, полностью обескураженный.

— Потому что ты не идешь на задание, Кейдж, — прямолинейно отвечает он.

— Не… не иду? — заикаюсь я, и мой разум бурлит, — я не понимаю, сэр.

— Это очевидно. Твое ментальное состояние больше не подходит для выполнения запланированной миссии, — прохладно заявляет он, — еще один эпизод как в тренировочном ангаре, и это уничтожит всю легенду, под которой мы путешествуем. Брать тебя слишком рискованно.

— Нет, это не так, — отвечаю, — я могу и лучше чем все остальные. Вы не можете просто избавиться от меня!

— Могу и избавлюсь, — спокойно говорит он, — штрафная колония "Лишение" лежит в системе, где мы встречаемся с тау. Тебя перевезут шаттлом на внутрисистемный корабль, и будут держать в колонии под стражей до следующего раза, когда ты снова мне понадобишься.

— Вы не можете так поступить! — ору я на него и делаю шаг вперед. Охранники угрожающе выдвигаются, поднимают свои дробовики, и я отступаю.

— Вы не можете снова запереть меня! Если у меня проблемы с головой, то только из-за того, что вы сделали со мной! Это ведь вы издевались над моим разумом последние три года. Я не заслужил такого, чертовски тяжело работая и приводя эту группу в форму. Будь она проклята Императором, вы знаете, что я могу и знаете, что сделает со мной возвращение в камеру!

— Я принял решение, Кейдж, — торжественно произносит он и встает, — или охранники ведут тебя в ангар шаттлов, или я пристрелю тебя прямо здесь и сейчас. Что выбираете, лейтенант?

Я стою на месте, а мои эмоции мечутся между убийственным гневом и сокрушающем горем. Как он может так со мной поступать? И насколько он меня туда упечет? Затем меня поражает мысль, и кровь вскипает в моих венах.

— Вы организовали встречу с тау в системе со штрафной колонией, — рычу я на Полковника, обвиняюще указывая на него пальцем, — вы это давно планировали. Втянули меня в эти тренировки, а затем выбросили. Неблагодарный ублюдок, тебя вообще ничего не волнует?

— Я ни разу не говорил, что ты будешь задействован в настоящем задании, — спокойно отвечает Полковник, словно это полностью его оправдывает.

— Ставлю, что так и есть, — выплевываю я.

— А теперь, Кейдж, ты выйдешь за эту дверь или бойцам открыть огонь? — спрашивает он, пристально глядя на меня. Без слов разворачиваюсь на каблуках и с хлопком отрываю дверь. Прежде чем выйти, я оборачиваюсь.

— Миссия провалится, — медленно говорю я ему, — провалится, потому что меня не окажется там, чтобы вытащить вас из огня, и ни один из этих ублюдков не даст за вас и гроша.

Охрана стремительно следует за мной, когда я тожественно шагаю по коридору.

Внутри меня распирает от злости, и мне хочется взбунтоваться. Мне хочется кого-то ударить. Но на самом деле я хотел бы, чтобы шея Полковника оказалась в моих руках, пока я буду медленно выдавливать из него жизнь. Желание убивать сжигает меня, и в расстройстве я на самом деле скрежещу зубами. Это все, о чем я могу думать. Каждый мускул в моем теле напряжен. Шесть месяцев я провел в камере. Еще три месяца на корабле, потея кровью, дабы обучить эту команду. И ради чего? Чтобы снова гнить где-то в другой тюрьме? Осознание того, что я почти там и снова сражаюсь, исполняю свою роль, дарованную Императором, медленно сводит меня с ума. И Шеффер просто отбирает у меня все это, просто отбрасывает в сторону, как давно и планировал. Он говорил, что нуждается во мне, но это только ложь, да? Я ему не нужен, я был просто полезен. Я просто выполнил за него тяжелую работу. Теперь, когда все готово, ему на меня плевать, ему все равно, что я закончу, выковыривая свои собственные глаза или размазывая мозги по стенкам камеры, проклиная его имя своим предсмертным выдохом. А в это время он идет на задание, и ему достанется моя слава.

Я не позволю ему просто так улететь, ибо это неправильно. Останавливаюсь, тяжело дышу и сжимаю кулаки.

— Давай двигай, Кейдж, — говорит мне один из охранников, чей голос приглушен шлемом. Я поворачиваюсь к нему, готовый вырубить, но другой реагирует быстрее, вбивая приклад дробовика мне в живот. Его второй удар приходится мне в лоб, и я валюсь на пол.

— А он говорил, штоб сразу так сделали, — говорит другой и бьет меня в затылок.

ПРИХОЖУ в сознание уже внутри шаттла. Не в том шикарном что раньше, а в стандартном транспорте с деревянными скамейками и ремнями безопасности с потолка.

Мои запястья скованы вместе длинной цепью, которая проходит через проушину болта, явно не так давно приваренного к палубе. Ноги зажаты тем же образом, на лодыжках висят тяжелые замки. Я еще и туго опутан ремнями безопасности, которые болезненно впиваются мне в плечи, пах и живот. Голова гудит, а кишки болят, над правым глазам я чувствую спекшуюся кровь. Напротив меня сидят два охранника, их дробовики на коленях. Они сняли свои шлемы и негромко переговариваются. Тот, что слева, достаточно стар, его короткие коричневые волосы уже поседели на висках, а на лице отразились все тяжелые годы во флоте. Он, должно быть, тот крепкий ублюдок, что вырубил меня. Второй моложе, возможно ему около двадцати пяти, светлые волосы острижены аналогичным образом, щеки чисто выбриты. Его голубые глаза по очереди смотрят то на меня, то на своего товарища, и именно он замечает, что я очнулся. Он кивает напарнику, тот смотрит на меня.