Гэв Торп - Отряд ликвидации
Я и пара других штрафников одобрительно киваем. Атаку, как эта, поверьте мне, а я делал такое несколько раз на Олимпе во время торговых войн, нужно делать неожиданной. Я не знаю насколько параноидальны и подозрительны тау в вопросах безопасности, но если у нас есть контакт внутри, то особых сложностей не возникнет.
— Что в этих остальных зонах, Полковник? — спрашивает Таня, указывая на разнообразные залы.
— Боевой купол — это тренировочная зона, Снайпер, — отвечает он, — как и на этом корабле, каждая из этих тренировочных зон представляют собой различный тип местности. Они могут быть модифицированы, чтобы воспроизводить специфические цели и объекты предстоящей кампании. Наш первый дипломатический посланник к тау подтвердил эффективность их тактики, и мы послали агентов наблюдать за их военными комплексами. На этом судне, и аналогичных судах, мы скопировали самые похвальные и практичные стороны их тренировочных программ. Тау по какой-то причине слабо представляют себе опасность слишком сильно полагаться на технологии, поэтому Адептус Механикус не смогли скопировать самые тайные и богохульные системы, применяемые тау. Однако эти корабли представляют собой самые лучшие тренировочные комплексы, которые в данный момент мы имеем в своем распоряжении. Наши техножрецы в данный момент перестраивают три тренировочных ангара в подобие боевого купола, где планируется заманить в ловушку и убить Пресветлого Меча.
Он указывает на зону в центре боевого купола, которая похожа на своего рода узел энергетической системы, окруженный широким залом. Возможно плац или зона посадки.
— Когда новый ангар будет готов, мы начнем готовиться к заданию, — продолжает он, выпрямляясь, — а до тех пор, мы будем изучать конкретные особенности задания, используя это масштабное представление боевой зоны, и продолжим наши общие тренировки. А теперь, все внимание к плану.
ВСПЫШКИ разрывов на бледно желтых полах и стенах ослепляют своей интенсивностью, через дверь вздымается облако черного и резко пахнущего дыма, с сжатым в руках автопистолетом я сижу около прохода. Я уже делал все это десятки раз за последние две недели, ныряю в темноту, перекатываюсь через дым на другую сторону коридора.
Даю очередь по заполненному дымом коридору, прикрывая Квидлона и Страдински, они ныряют вслед за мной, направляясь к проходу в паре метров позади меня. Встав на четвереньки, я ползу к ним и по дороге опустошаю очередью магазин. По дыму туда-сюда шныряют силуэты потенциальных целей. Укрывшись в проходе, я отщелкиваю магазин и откидываю его в сторону, быстро вытаскиваю другой из подсумка на оружейном ремне и мягко вставляю на место.
Про себя начинаю отсчет.
Когда доходит до двадцати, киваю Квидлону, он достает из своего рюкзака лазерный резак и начинает прожигать бронированную дверь. Вокруг рамы разлетаются искры, падают мне на левую руку и ногу, осыпаются на пол. Ручейки расплавленного металла стекают по двери и собираются в лужицу на полу, над которой по мере остывания витает облачко. Я еще раз отсчитываю до двадцати, после чего высовываюсь из укрытия и на полуавтомате даю очередь. Еще пять секунд. Видя, как в проходе передо мной появляется Трост и несется мимо, кидаясь за Таней.
— Дверь открыта, — информирует нас Квидлон, отходит назад и резко бьет ногой, вышибая секцию металла, на месте которой остается достаточно широкий лаз, чтобы пролезть. Трост запихивает свою голову внутрь, затем изгибаясь, исчезает.
— Чисто, — орет он нам через пару секунд. Я даю еще очередь по коридору, пока Квидлон, а затем и Таня, исчезают вслед за экспертом-подрывником, после чего разворачиваюсь и ныряю туда сам. Вставая на ноги на другой стороне, я оглядываю зал в поисках целей.
— Подрывник, дымовая завеса! — рявкаю я Тросту, и он вытягивает гранату из бандольеры поперек груди, большим пальцем воспламеняет запал и кидает ее в центр плаца. Она с лязгом останавливается почти на полпути между нашей позицией и дверью в контрольную комнату станции транспорта. Мгновением позже, быстро заполняя огромное пространство, во все стороны разлетаются синеватые завитки дыма, тем самым ухудшая видимость во всех направлениях.
— Вперед, — говорю я Тане и Квидлону, выскакивая из прохода. Они лязгают по полу вслед за мной. Трост остается сзади прикрывать дырку в воротах.
— Движение, ложись! — кричит Таня и кидается на пол рядом со мной. Я падаю и перекатываюсь, замечая уголком глаз какое-то движение в дыму. Слышится резкий хлопок снайперской винтовки Страдински, за ним следует крик боли.
— Какого фрага? — я слышу крик Троста.
— С каких это пор наши цели начали кричать? — спрашивает находящийся сзади меня Квидлон. Я вскакиваю на ноги и низко пригибаясь, бегу вперед с Квидлоном по пятам.
Пока я бегу через дым, то замечаю что-то на полу, какое-то комковатое очертание. Подбегаю ближе и вижу, что это Строниберг, распростерт на полу, руки и ноги широко раскинуты. Под ним медленно растекается лужица крови. Согнувшись над ним, я замечаю в его левой щеке входное пулевое отверстие. Я разворачиваю его голову и вижу, что половина черепа раздроблена. Руками я ощущаю, как он слабо дергается. Он еще жив!
— Пппп…. по… помоги мне…, — умоляет Строниберг, его глаза широко раскрыты, а по щекам струятся слезы, смешиваясь с кровью. Он кашляет и сплевывает, пятнами крови на его тунику падают обломки зубов.
Квидлон становится на колени и возится с медпакетом, привязанным к левому бедру Строниберга.
— Все будет хорошо, Сшиватель, все будет хорошо, — говорит Квидлон, вытаскивая нож и срезая медпакет и рывком выдергивая громоздкий подсумок.
Я смотрю на другую сторону лица Строниберга, а если быть точнее, на окровавленные, изорванные останки и думаю о том, что было у него на уме, пока он стоял и наблюдал, как проклятый техножрец копается в моем мозгу своим скальпелем. Меня почти пригвоздила к месту пузырящаяся из раны кровь, и я нерешительно тянусь туда пальцем. Когда я почти дотрагиваюсь до мешанины серого мозгового вещества и темно-красной крови, кажется, Трост хватает меня за запястье и отталкивает в сторону.
— Какого фрага ты делаешь, Последний Шанс? — рычит он на меня, с ненавистью в глазах. — Да ты настоящий псих. Тебя нужно избавить от мучений!
Я отбиваю его руку и отталкиваю, резко выходя из транса. Поворачиваюсь к Стронибергу и склоняюсь над ним.
— Что нам делать, скажи, что нам делать, Сшиватель? — в отчаянье спрашивает Квидлон, рассыпая по полу бинты, шприцы, кровоостанавливающие жгуты и стиммы из медпакета. — Сшиватель, ты должен сказать мне, что делать, я даже не знаю для чего предназначены эти штуки…
— Зе… зеленый пузырек, — отвечает хирург, кровь стекает из уголка его рта, — мне нужно… выпить его…
Квидлон находит пузырек, выдергивает пробку и заливает содержимое в раскрытый рот Строниберга. Проглатывая, врач булькает и задыхается, вспененная кровь теперь так же течет из носа.
— Прокладка… и бинты, — задыхаясь, выдает дальше Строниберг, его рука хлопает по куче барахла на полу, пытаясь на ощупь найти то, о чем он говорит.
— У нас нет времени, — внезапно говорю я, встаю и оттаскиваю Квидлона.
— Что ты имеешь в виду? — хрипло бросает Трост, хватает меня за плечо и разворачивает к себе.
— У нас примерно пять минут до появления цели, — спокойно отвечаю я ему, — Квидлону нужно заблокировать поезда, а Тане нужно попасть в башню наблюдений для выстрела.
— Сшиватель умрет, если мы оставим его, — стонет Квидлон, оглядываясь на Строниберга, который пялится на меня стеклянными глазами.
— Тебе не спасти его, — говорю я, глядя на него в ответ, — пусть мясник подыхает.
Квидлон встает и замирает, Трост смотрит на меня так, словно я лично подстрелил Строниберга.
— Нам нужно прервать тренировку, — рычит он.
— Ага, как же, — рычу я в ответ, — как будто мы сможем прервать задание во время настоящей миссии. Да вы до усрачки тупые. А теперь, возвращайся прикрывать вход, пока я не пустил пулю тебе в лоб! И пусть Снайпер двигает своей задницей сюда, нам нужно идти дальше.
— Ты, — я поворачиваюсь к Квидлону, — дуй в контрольную комнату и отключай подачу энергии на транспорт.
Они стоят как статуи.
— Да прокляни все Император, — ругаюсь я, бью Троста в челюсть, он падает на колени, — пусть мне поможет Император, но если ты сейчас же не уйдешь, я сломаю каждую косточку в твоем гребаном теле!
Он, спотыкаясь, уходит, ругаясь как матрос. Квидлон колеблется секунду, после чего видит мой взгляд. Он хватает оружие с пола и бежит к входу. Дымовая завеса начинает истончаться, и я вижу, что Трост склонился и разговаривает со Страдински, которая, судя по всему, сидит на земле. Я бегу к ним и слышу конец фразы Троста.
— …. убьет тебя, если не выдвинешься, — говорит он ей, тряся за плечо. Он видит, как я приближаюсь, и со всех ног кидается к входу, на бегу скидывая с плеча свой лазган.
