Битва за Коррин - Андерсон Кевин Джей
После проведения статистического анализа два всемирных разума пришли к заключению, что надвигавшаяся на машины огневая мощь была вполне достаточной для создания серьезной угрозы самому их существованию. Вероятность уничтожения оказалась весьма велика.
Эразм вместе со своим верным учеником Гильбертусом Альбансом стоял на площади и спокойно слушал, как два всемирных разума обсуждают внезапно изменившийся сценарий. После устранения Первичного Омниуса два Несхожих всемирных разума редко прибегали к услугам Эразма, но сейчас они позвали его на совет, так как ситуация сложилась действительно угрожающая.
— Мы находимся в очень затруднительном положении, мой Ментат, — тихо и спокойно произнес Эразм.
Гильбертус не скрывал тревоги.
— Я должен быть с Сереной. Она осталась одна на вилле. Эразм посмотрел на своего воспитанника.
— Ты должен быть со мной и принимать участие в обсуждении путей выхода из того кризиса, в который мы попали. Испорченный клон Серены Батлер не сможет предложить ничего стоящего.
Они оба снова стали слушать горячий диалог между двумя воплощениями Омниуса.
По счастью, в отличие от свергнутого Первичного Омниуса, СеврОм и ТуррОм не имели художественных претензий. Главные изменения, введенные двумя новыми Омниусами, прежде всего коснулись разукрашенного Центрального Шпиля. Убрав все упражнения в живописи и скульптуре бывшего хозяина башни, новые владельцы демонтировали Шпиль и превратили его в сводчатый купол под площадью. Над ним на площади были установлены два пьедестала со сферическими колпаками, под которыми и находились оба воплощения всемирного разума.
Ранее мысли ТуррОма и СеврОма отличались между собой радикально и все больше расходились с мыслями их низложенного сотоварища. Но теперь общая беда — появление на орбите Коррина огромного вражеского флота — заставила оба разума работать над одной проблемой.
— Согласно доступным нам данным, человеческий флот теперь может подавить нас своей силой, — сказал СеврОм. — Если его вооружение соответствует построенным нами моделям, то даже наш оборонительный флот не сможет выдержать удар людей, если они используют всю силу и не остановятся перед большими потерями.
— Маловероятно, что они решатся на такое самопожертвование, — возразил ТуррОм. — Это не соответствует тем данным, какие мы накопили за последние двадцать лет.
Эразм понял, что пора вмешаться в разговор.
— Мы полностью изолированы здесь, на Коррине, и не можем знать тех побуждений, которые на этот раз движут хретгирами, которые изменили их отношение к конфликту. Мне думается, что они всецело предались новому воплощению своего религиозного безумия. Не ждите, что люди будут действовать согласно вашим принципам.
— Запустить на орбиту больше кораблей. Усилить оборону.
— Мы не можем произвести больше гель-контурных командных схем, чем у нас уже есть. Наши ресурсы исчерпаны, хотя наши горнорудные роботы и сканеры минеральных веществ ведут в коре планеты разведку новых жил редких элементов. Однако, как представляется, мы достигли критического порока. Ресурсы Коррина истощены. Мы уже мобилизовали все имеющиеся в нашем распоряжении корабли. Других резервов у нас просто нет.
ТуррОм возмущено выпалил ответ:
— Тогда для того, чтобы улучшить наши шансы на победу, мы должны атаковать первыми. Если даже считать, что у нас мало электронных мозгов, мы все же превосходим хретгиров количеством и качеством вооружения.
— Мы уже пробовали делать это и раньше, но со временем наши подкрепления становились все слабее, и мы даже потеряли возможность восполнять потери, вызванные изнашиванием материальной части. Корабли противника окружены защитными полями, что позволит им противостоять нашим атакам. К тому же скрэмблерные поля стационарных спутников уничтожат большую часть наших судов. Сеть Хольцмана легко восстанавливается.
Разведчики роботов сообщили достоверные данные об увеличении огневой мощи человеческого флота. Эразм просмотрел сканы донесений и обсудил свое резюме с человеком-воспитанником. Более обширные данные позволили вывести более точные оценки. В свете этих оценок стало ясно, что положение еще хуже, чем казалось.
Между тем СеврОм продолжал:
— Мы должны больше заботиться о выживании любого из Омниусов, нежели о собственной сохранности. Массированная атака неизбежно создаст бреши в сети скрэмблерных спутников. Через эти бреши смогут выскользнуть хотя бы несколько кораблей с машинами. Каждый из таких кораблей может нести на борту копию всемирного разума. Некоторые имитационные модели позволяют утверждать, что это теоретически возможно и практически выполнимо.
— Это неубедительный аргумент, основанный на неполноте данных, — возразил ТуррОм. — Большинство имитационных моделей дают не совпадающие друг с другом результаты. Более важен ответ на вопрос о том, кто из нас двоих должен стать основным всемирным разумом.
Копии принялись возбужденно спорить, отчего между ними даже начали проскакивать похожие на молнии электрические разряды. Электронные усиленные голоса гремели над площадью.
— Мы можем послать в космос обе копии.
— Это не поможет нам защититься здесь, на Коррине, — снова вмешался в спор Эразм. Он нашел способ спасти своего воспитанника и спастись самому. Хотя сохранение всемирного разума являлось главным приоритетом любой мыслящей машины, для Эразма этого было недостаточно. — Люди непредсказуемы, Омниус. Если ты будешь строить свою стратегию на численном соотношении сил, то неминуемо проиграешь. Враг преподнесет тебе сюрприз.
— Повторные атаки иногда позволяют нащупать неожиданные недостатки в обороне. Есть небольшая, но не равная нулю вероятность того, что нам удастся прорваться даже сквозь усиленный флот противника. У нас нет никакого другого видимого выбора, кроме как использовать такую попытку.
Эразм изобразил улыбку на своем текучем металлическом лице.
— Да, мы сможем это сделать, если поймем, как мыслят хретгиры. У нас есть оружие, против которого не сможет устоять Армия Человечества — люди не ожидают, что мы можем применить это оружие. — Он повернул свои оптические сенсоры к воспитаннику. — Оружие, которое приведет их в ярость и выведет из себя.
— Объяснись, Эразм, — в один голос потребовали оба Омниуса.
— В моих рабских бараках и во многих городах Коррина находятся многочисленные рабы и подопытные объекты. Согласно последним оценкам человеческое население Коррина составляет около трех миллионов особей. Лига выставила против нас поле Хольцмана, а мы можем выставить против хретгиров человеческий щит. Если должным образом разместить этот щит, то можно гарантировать, что любое действие Армии Человечества приведет к миллионам ненужных жертв. Это заставит противника дважды подумать, прежде чем начинать наступление.
Гильбертус с тревогой взглянул на своего наставника, но не сказал ни слова. Привычно применив успокаивающую методику, он отвлекся от неприятной темы, занявшись в уме сложными вычислениями.
— Это неверное умозаключение, — сказал СеврОм. — Люди без колебаний уничтожали невинных рабов во время Великой Чистки. Твое предложение лишено смысла.
— Люди сами временами лишены всякого смысла и способности к здравым суждениям. Здесь мы имеем совершенно иную ситуацию, — подчеркнул Эразм. — Мы заставим хретгиров взглянуть в лицо своим будущим жертвам. Это заставит противника остановиться и задуматься.
— И какую именно альтернативу ты предлагаешь?
— Мы поместим рабов в грузовые корабли и выведем их на орбиту. Более того, мы погрузим людей и в наиболее слабо вооруженные боевые корабли. Потом мы пригрозим уничтожить их, если Армия Человечества сдвинется с места.
Эразм тщательно расправил складки на своих пышных одеждах. Он гордился своим планом и безупречным знанием человеческой природы.
— Этот план лишен всякого стратегического смысла, — сказал ТуррОм. — Если Армия Человечества всерьез решила покорить Коррин, то она смирится с людскими потерями. Почему, собственно, именно твой план поможет остановить врага?
