Джон Френч - Чемпионы Темных Богов
Он снова оттолкнулся и заскользил в сторону командной кафедры. Фигура Карменты парила над троном, удерживаемая подсоединенными к ее плоти кабелями. Капюшон слетел, так что под красной лакированной маской виднелась улыбающаяся на горле рана. Рядом с ней в воздухе висели оторванные конечности и искромсанная плоть мужчины. Мимо лениво закружилась нога, блестя серебряными оковами раба одного из легионеров Тысячи Сынов. Хемеллион: человека разорвало на куски механическими когтями. Он заметил отсеченную в запястье руку, все еще сжимавшую полумесяц заостренного металла.
Он потянулся и ухватился за трон. Его пальцы переросли в когти, и он одним взмахом разрубил кабели, что удерживали Карменту на месте. Она воспарила вверх, ее конечности, покачиваясь, безвольно откинулись в стороны. Мгновение она выглядела почти так, словно была живой и падала не вверх, а вниз, в утапливающие объятия темной воды. Но она была мертва, и проблеск жизни был не более чем иллюзией. Корабль содрогнулся от еще одного взрыва. Где-то заревела последняя из рабочих сирен.
Фигура сложила крылья и взгромоздилась на трон.
Да, место более чем подходящее. Все шло так, как и задумывалось.
Он неспешно потянулся и стянул когтистыми руками шлем Марота, как будто тот был сгнившей одеждой. Лицо под ним изменилось, едва встретилось с неподвижным воздухом мостика. Плоть потекла, вздулась и иссохла, глаза исчезли, затем появились снова. Из висков выросла свивающаяся корона рогов. За огромными обзорными экранами взорвалась ракета, затопив мостик запинающимся белым светом. Существо увидело взрыв и почувствовало, как нити судьбы стянулись еще туже.
— Биоритмы растут, — поприветствовал снова пробудившегося Астреоса безжизненный машинный голос. Сквозь него прокатилась волна дрожи. Корабль содрогался от барабанного боя орудий и дыхания двигателей. Мышцы свело судорогой. Металлические оковы, которые удерживали его тело на плите, вгрызались в плоть. Взор заполняла кромешная чернота. Связь с сервочерепом, позволявшую ему видеть во время дознания, отключили. Он был слеп, его мир сузился до кокона прикосновений и звуков. Откуда-то издалека доносились сигналы тревоги. Иглы, погруженные в его плоть, задрожали. Сердца в груди учащенно заколотились.
— Обнаружена невральная перегрузка.
Совсем рядом донесся гул подлетевшего ближе техножреца и усиливающийся писк биомониторов. Затем Астреос услышал, как стоявшие чуть дальше серафимы, оставленные инквизиторами для охраны, шевельнулись под рваными обносками. Его разум машинально потянулся к варпу, но нашел лишь холодную стену льда. Ему не освободиться.
Что-то приближалось. Он услышал сиплый вздох дыхательной помпы техножреца. По нервам с дрожью пробежались воспоминания. В коре разума, треснув, раскрылись зернышка знаний, которые затем выросли и расцвели сквозь его разум и тело. Варп не мог ответить на его зов, но такую вероятность никогда не стоило сбрасывать со счетов, и он подготовился к этому. Присматривавший за ним техножрец догадался, что он проснулся. Астреос услышал щелчок металлических пальцев по кнопкам управления. В плоти дернулись иглы, готовые закачать в его кровь успокоительное.
— Обнаружен невральный шторм.
«То, что сокрыто за этим последним воспоминанием, и есть твой дар», — произнесло эхо Аримана.
Последнее зернышко в его разуме раскрылось.
Астреос забился в судорогах. Его мышцы вздулись. Металлические оковы на груди и конечностях впились глубже. Сердца стучали все быстрее и быстрее. Писк биомониторов перерос в запинающийся крик.
— Биоритмы критические, — раздался машинный голос.
Астреос задохнулся. Биение сердец походило на двойные удары молотов. Техножрец был почти возле него. Он почувствовал, как сердца ударили еще раз, а затем остановились. Его тело обмякло.
Сигналы биомонитора стихли. Его разум наполнился неподвижной, яркой белизной. Техножрец замер, прислушиваясь к затягивающейся тишине. Машины рядом с Астреосом издали протяжный мертвый писк.
— Полный бионевральный отказ.
Машинный голос прозвучал в пустой возможности его остановившегося разума, и он почувствовал касание одеяний склонившегося над ним техножреца. С глухим металлическим щелчком и электрическим воем выдвинулись инструменты. Астреос почти видел, как к нему тянутся хромированные и медные щупы. Что-то укололо его кожу и проникло внутрь. Он не шевелился, не мог пошевелиться. Он был последней мыслью, сохраненной в темнице плоти.
Техножрец наклонился ближе, из его рта с шипением вырывалось густое маслянистое дыхание. Астреос услышал жужжание фокусирующихся аугметических глаз. Металлические пальцы дотронулись до его руки.
— Жизненные показатели отсутствуют.
Щупы проникли глубже. Он услышал озадаченное пощелкивание на бинарном. Время замедлило течение, словно сдерживаемое плотиной накладывающихся секунд. Сочленения техножреца зашипели, когда он подался еще ближе. Ткань прошуршала по тыльной стороне правой руки Астреоса.
Застывшая неподвижность его разума и тела раскололась. Он вывернул руку, схватил техножреца за полы одежды и резко дернул на себя. Адепт свалился на Астреоса, скребясь и бормоча паникующим машинным кодом. Астреос стиснул кулак и рванул голову. Пластина и кабели, приклепанные к скальпу, оторвались. Он почувствовал, как по лицу течет кровь.
Серафимы ощутили, что что-то не так. Они разом пришли в движение, рваная одежда зашелестела, босые ноги затопали по металлу.
В нос Астреосу ударили ароматы иссохшей плоти и машинной грязи. Ошейник на его шее не позволял ему подняться, но это было не важно. Они заглушили его разум, сковали его и лишили оружия. Но у него все равно оставались зубы.
— Жизненные показатели на нуле, — пробормотали биомониторы.
Техножрец задергался. Астреос повернул голову и впился в него зубами.
В рот брызнула кровь и машинное масло. По деснам пробежался электрический заряд, когда он вгрызся глубже. Техножрец извивался и дергался, задыхаясь вспышками статики. Астреос прокусил шестерни и добрался до плоти. На сознание накатили новые ощущения, когда организм вырвал из мяса информацию. Страх, искаженная логика, а также машинные данные хлынули в него стремительным сумбуром впечатлений. Вместе с паникой пришли отчаянные мысли техножреца об успокоительных и встроенной в запястье системе управления оковами.
— Обнаружены жизненные показатели.
По палубе зазвенели ускоряющиеся шаги серафимов. Мертвая притупленность, что окружала разум Астреоса, сжалась сильнее. Крик техножреца превратился теперь в единую жужжащую ноту паники.
Астреос сместил хватку на руку техножреца, став шарить пальцами по металлической конечности в поисках кнопок и переключателей. Наконец, он нащупал одну и нажал. В плите под ним что-то щелкнуло и зажужжало. Раздался новый сигнал тревоги. Умирающий техножрец забился в судорогах, так что Астреос едва не выпустил его.
— Первый этап процесса освобождения активирован, — голос машинной системы едва не затерялся в реве многочисленных сирен.
Его пальцы засуетились на запястной панели управления. Совсем близко он услышал очередь пневматических толчков, когда в кровоток серафимов закачались усиливающие агрессию наркотики. Астреос снова отыскал кнопки на запястье техножреца. До него донесся треск активирующихся силовых полей и влажное рычание, когда на него прыгнул первый из серафимов. Он нажал на кнопки. Оковы задвинулись обратно в плиту.
Он поднялся, сбросив с себя труп техножреца. Кабели и трубки вырвались из плоти в брызгах крови и искр. Он все еще был слеп, все еще заперт в мире звуков и прикосновений, но он был свободен. Астреос услышал последние шаги атакующегося серафима и отскочил в сторону.
Мимо хлестнула копна энергетических кабелей. Пустая плита раскололась. Астреос упал на пол и пригнулся. Серафим был совсем рядом. От жужжания силовых плетей на его коже дыбом поднялись волоски. Он услышал, как движутся ноги серафима, когда тот развернулся, чтобы ударить снова. Астреос поднялся и пнул ногой туда, где, как он знал, тот должен был находиться. Его стопа коснулась мышц, и он почувствовал, как под ударом что-то ломается. Серафим отшатнулся, издав бессловесный рев. На фоне завывающих сирен слышался топот еще двух пар бегущих ног. Он ринулся им навстречу.
Сам воздух запел, когда оружие серафимов взвилось в его сторону. Он подпрыгнул. Содрогающаяся палуба ушла из-под его ног, и он взмыл в мир, что был явью лишь благодаря звукам. Он знал, что серафим, которого он пнул, уже поднимался с пола, готовый броситься следом за ним. Он знал, что двое других врагов находились под ним, по инерции увлекаемые вперед, хотя их шаги постепенно замедлялись. Ранее Астреос уже сталкивался с их родом, в то время, что теперь казалось ему чьей-то чужой жизнью. Он почти видел их лица, скрытые за коваными металлическими масками, обрывки одежды развеваются на увитых мышцами и согбенных телах, с обрубков рук свисают подернутые молниями плети.
