Джон Френч - Чемпионы Темных Богов
+ Братья, + его мысленный голос взревел в шторм и нашел разумы, к которым взывал. Все они были из Тысячи Сынов, все братья для него и Аримана, и пока остальной флот рвал себя на части, они оставались нетронутыми. Они не знали причины, но у них были приказы Аримана, и теперь все, как один, ответили Игнису. Он позвал их, и они начали подтягиваться к «Слову Гермеса».
Игнис перевел мысли на корабль и нашел дрожащий разум навигатора Сильвануса.
+ Посмотри в варп, навигатор. Момент близок. +
— Нет спасения. Нет спасения, — простонал навигатор. Перед взором Игниса вспышкой пронеслось видение человека, свернувшегося калачиком у стены своей камеры, прикрыв руками голову. — Они идут.
+ Я приказываю тебе, + послал Игнис, но навигатор резко поднял голову и закричал.
— Они идут!
Игнис чувствовал, как растет сила шторма, чувствовал, как элементы образа движутся к совмещению. Он потянулся глубже в варп, и тогда понял, что ошибался. Навигатор увидел не шторм.
Первый имперский корабль вырвался из варпа в сполохе разрывающейся реальности. Секундой позже за ним последовали остальные корабли флота.
Серые Рыцари явились за Астреосом, когда тот ворвался через дверь в высокий зал со сводчатым каменным потолком и гладкими гранитными стенами. С огромных пьедесталов на него взирали статуи, их лица высечены из холодного мрамора, а доспехи — тусклая бронза. На тянувшихся от потолка цепях висели жаровни, наполняя воздух запахами благовоний. Из выступов на стенах, а также покрытых кристаллическим стеклом ниш в полу на него глядели черепа.
Серых Рыцарей было четверо. Астреос узнал об их присутствии по слабейшей дрожи в воздухе, подобной внезапному дуновению ветра. Затем они оказались внутри, их сияющие ауры вырисовались из варпа. Они ринулись через зал, их броня двигалась, будто бугрящиеся мускулы, болт-снаряды вырывались из орудий на запястьях. Перед Астреосом загорелся кинетический щит. Воздух наполнился разрывами, но Серые Рыцари были быстрыми, очень быстрыми. Шальной болт превратил плечо Астреоса в кровавое месиво и сшиб его с ног. С костей сорвало обнажившиеся мышцы, кровь дымкой повисла в воздухе при падении. Раны уже затягивались, едва кровь успела окропить пол.
Он врезался в пол, перекатился и вскочил на ноги, когда Серые Рыцари пробили его кинетический щит синхронизированным толчком ментальной силы. Телекинетический щит взорвался во вспышке молний. Астреос пошатнулся и успел отскочить назад от пронесшейся у самой головы кромки меча. Они окружили его, жаля ударами из каждого угла. Над Серыми Рыцарями начали расти и сливаться золотые нимбы, когда их силы объединились, питая одна другую и заключая его между собой. Варп запел чистыми высокими голосами. Время будто замедлилось. Мгновения, что могли произойти, и мгновения, что произойдут, стали единым целым. Алебарда в руках воина раскрутилась и понеслась к нему так стремительно, что стала кругом белого света.
Разум Астреоса спиралью взлетел к цепям с жаровнями высоко вверху, и расколол их силой мысли. Клети с углями полетели вниз, разбитые обрывки цепей плетьми захлестали следом. Первая жаровня упала на одного из Серых Рыцарей с ревом корежащегося железа и рассыпающихся головней. Время, замерцав, потекло с прежней мощью. Воин, на которого обрушилась жаровня, пошатнулся, кусочки красных углей скатывались по серебряной броне. Астреос бросился к пытающемуся устоять на ногах терминатору. Клинки остальных Серых Рыцарей рассекли воздух.
Остальные жаровни свалились на пол во взрывах искр и треснувшего камня. Астреос разумом поймал несколько цепей, прежде чем те успели коснуться земли. В воздухе замерцали морозные кристаллики. Цепи свились вокруг алебарды Серого Рыцаря, и поползи по его рукам. Железо раскалилось от жара. Астреос увидел, как секундой позже разум воина начал реагировать. Пылающий конец цепи пробил красную кристаллическую линзу и сквозь глаз проник в мозг Серого Рыцаря. Воин упал, и кровь, брызнувшая на горящие звенья цепи, обратилась в пар.
Три оставшихся Серых Рыцаря, как один, подняли штурм-болтеры и открыли огонь. Астреос подпрыгнул. Сквозь мышцы и ткани потек варп. Спину окатило осколками и жаром, когда он приземлился и развернулся. От него брызнула горящая кровь. Его разум натянул цепи, и алебарда вырвалась из хватки мертвого рыцаря. Оружие завращалось, став пятном вокруг пылающей фигуры Астреоса. Троица Серых Рыцарей высвободила молнию. Разум Астреоса поймал потрескивающую дугу, едва та успела сформироваться, и стер ее из бытия. Молния испарилась.
Астреос рывком схватил алебарду. Оружие было холодным, его психоактивное ядро безмолвствовало, но оно все еще оставалось острым. Он ударил первого из Серых Рыцарей в шлем, но тот чуть отвернул голову за мгновение до того, как лезвие успело настигнуть его. Острие ударило в лобовую пластину, прогрызлось вверх и впилось в верхнюю часть шлема. Цепь с клинком дернулись назад, оторвав лицевую пластину. Астреос заметил темные глаза на изрытом шрамами лице и на секунду запнулся, вновь вспомнив крепость своего ордена, осыпающуюся в огонь.
Серый Рыцарь сорвал с головы остатки поломанного шлема.
Воздух вокруг Астреоса замерцал, истекая жидким светом и цветами. Он услышал, как трещат звуки, словно горящие листы пергамента. Громче, но будто издалека, донеслись голоса Кадара, Тидиаса и Кадина, перекрикивающие небеса, которые обрушивались в огонь прошлого, что было уже не изменить.
Огонь из его воспоминания сформировался в воздухе, с черными языками и красным сердцем. Пламя рвануло в Серых Рыцарей, расширяясь в полете, и поглотило их. Астреос почувствовал, как из его рта вырывается бессловесный крик.
Огонь погас. Астреос услышал, как победный крик умирает на устах. Серые Рыцари выступили из пламени, на их серебряных доспехах расцвели красные пятна и черные полосы от пламени, впитавшегося в них, словно вода в песок. Воины двигались медленно, как будто шагали в ином временном измерении. Их золотые ауры стекались вместе и накладывались, становясь единым целым. Астреос почувствовал, как к горлу подступает воздух из легких. Вращающиеся цепи и алебарда двигались, словно в замедленном показе.
Вокруг Серых Рыцарей развернулись золотые крылья, вначале пара, затем все больше и больше. Астреос наблюдал за тем, как их очертания разрастаются в неспешных срезах секунд. Это была мысленная форма, проекция разума на материю варпа, но она не походила ни на что из виденного им прежде. Это был не один разум, но много, сила и воля трех Серых Рыцарей, объединенные и гармонизированные. Увидев это, Астреос понял, что в его голове крутится лишь одна мысль об идее, что была древней еще до того, как покорили сами звезды.
«Ангел, — подумал он, — ангел казни».
В ушах зазвенела протяжная высокая нота.
Время в настоящем мире остановилось. Зал размылся до границ зрения, и на его место пришел варп, более реальный, чем сама реальность.
Мысленная форма Серых Рыцарей задрожала, на ее краях вспыхнул белый свет.
В его разум полились голоса, как старые, так и новые.
«Мы сотворены не своей кровью, — произнес голос в самом центре его мыслей. Он был холодным, спокойным, словно стальной клинок. Голос был ему хорошо знаком, и все же он казался странным, как будто принадлежал кому-то другому. Это был голос самого Астреоса, говоривший из его прошлого. — Мы сотворены своими клятвами».
Разум Астреоса поднялся в варп. Мысленная форма ангела ринулась на него.
Мысленная форма Астреоса на лету приняла очертания. Мгновение она выглядела как тень птицы, ее клюв и глаза — сполох холодного света. Затем мимолетная тьма растаяла. В варпе вытянулось змеевидное тело из дыма и огненного свечения. Замерцав, возникла чешуя из серебристого льда. За удлиненной змеиной головой раскинулись крылья из кости и огня.
«Но даже если все они нарушены, одна клятва останется навсегда».
Астреос взревел, и спускающегося ангела поприветствовало пламя.
«Клятва не сдаваться».
Пламя взорвалось на золотых крыльях и взвихрилось переливающимися спиралями.
«Стоять до конца».
Ангел нанес удар.
Мысленная форма Астреоса раскололась.
Воины Рубрики разом открыли огонь. Среди мчавшихся на Аримана Серых Рыцарей взорвалось растекающееся синее пламя. Огонь побежал сквозь их ряды, пылая раскаленной белизной под непрерывным шквалом снарядов Рубрики. Ариман вознесся в сверкающий от жара воздух. Зал Атенея у него за спиной взревел от усиливающегося ада.
Аримана захлестнул варповской огонь. Он почувствовал, как тот прокатывается по доспехам и коже. Почувствовал, как извиваются вырезанные на броне руны, почувствовал, как внутри плоти содрогаются кости. Его разум покинул тело, сгорая и тая, словно восковый шар в домне. Шквальный ветер затрепал окровавленный шелк одеяний, когда огонь охватил Аримана целиком. На его теле свились языки пламени, хлестнув по обрубку руки и порезам на плоти. В ранах вздулась плоть, а затем поверх них, будто жидкость, растеклись доспехи. Казалось, он как будто вынырнул на поверхность озера после того, как едва не захлебнулся. В разуме клубились ощущения и свет, а границы его мыслей пощипывал варповской огонь. Часть его просто хотела позволить ему пройти сквозь себя, позволить течениям подхватить его. Из горящего зала вырвались звуки, нашептывавшие голосами давно потерянных друзей и мертвых братьев.
