Крид: И боги падут - Сим Симович

Крид: И боги падут

Глава 1

Тьма, вязкая и холодная, словно ледяной мрак арктической ночи, окутывала руины древнего храма. Из расщелины в земле, похожей на зияющую рану в теле планеты, поднялся Виктор Крид. Его волосы, светлые, почти белые, струились по плечам, контрастируя с бронзовой кожей, отливающей сталью. Голубые глаза, пронзительные и холодные, словно вечный лёд, горели ясным светом, полным недюжинной силы и древней мудрости. Он был бессмертен, и это чувствовалось в каждом движении его тела, в каждом вздохе, наполнявшем окружающий воздух неизбывной мощью. Его пробуждение ознаменовалось тишиной, прерываемой лишь треском разрушающихся под его ногами камней.

Но тишина была обманчива. Из глубины храма, сопровождаемый ледяным дыханием и глухим рычанием, вышел Цербер. Не мифическое существо из легенд, а чудовище, сотканное из самой тьмы преисподней. Три огромные головы, с шерстью цвета воронова крыла и клыками, способными дробить скалы, извивались, искажённые яростью и неутолимым голодом. Из пастей капала густая, чёрная слюна, оставляя на земле следы, шипящие от невыносимой боли. Алые глаза Цербера, словно раскалённые добела угольки, пронзали тьму, и каждый его рык сотрясал землю, заставляя трескаться вековые камни.

Виктор Крид не дрогнул. Его голубые глаза встретились с алыми взглядами Цербера, и в этом взаимодействии противоборствующих сил возникло напряжение, способное расколоть мир надвое. Он не помнил, сколько времени прошло с момента его пробуждения, не помнил причин своего заключения, но древний инстинкт подсказывал ему — это препятствие нужно преодолеть.

Первая атака Цербера была стремительна, как молния. Три головы одновременно бросились на Крида, раскрывая огромные пасти, из которых вырвались потоки огненного дыхания. Пламя обрушилось на Крида, но его кожа, сверкающая в пламени как закаленная сталь, осталась невредимой. Он отступил, оставив за собой следы расплавленного камня.

Крид ответил молниеносным ударом; его кулак пронёсся сквозь воздух со скоростью падающего метеорита. Удар пришёлся по одной из голов Цербера, отбросив её на несколько метров. Чудовище завыло от боли, но быстро пришло в себя, готовое продолжать атаку.

Битва превратилась в бешеный вихрь ударов и контратак. Крид, с его невероятной силой и быстротой, отражал атаки Цербера, используя окружающую среду как оружие. Он срывал камни и бросал их в Цербера, используя их как снаряды. Цербер же отвечал огнём, ядом и острыми клыками, пытаясь пробить его защиту.

Одна из голов Цербера укусила Крида за плечо, и невыносимая боль пронзила его тело, но он не дал себе ослабеть. Его голубые глаза сверкали в пламени, его лицо оставалось спокойным. В отличие от Цербера, он не чувствовал боли, лишь холодную оценку ситуации.

В кульминационный момент битвы Крид с нечеловеческой силой разрубил одну из голов Цербера на части. Остальные две головы издали пронзительный вой и отступили, опуская головы в бессилии. Крид стоял неподвижно, окружённый осколками камня и останками чудовища; его голубые глаза сверкали неизменной решимостью, означая — он продолжит свой путь. Его бессмертие позволило ему победить. Теперь он продолжит свой путь, не остановившись ни перед чем.

Пройдя немного вглубь храма, Виктор Крид заметил проход, уходящий вниз. Тёмная щель, словно поглотившая свет, манила его вглубь земли. Воздух здесь стал ещё холоднее, пропитанный запахом серы и чего-то ещё, невыразимо древнего и мертвенного. Не раздумывая, Крид направился к проходу. Его бессмертие не знало страха, лишь неутолимое желание двигаться вперёд.

Спуск был долгим и извилистым. Крид спускался по извилистой лестнице, вырубленной в камне; ступени казались вечными, изношенными веками и пропитанными тьмой. В темноте местами мелькали блестки кристаллов, а воздух наполнялся шепотом, словно голосами давно умерших. Но Крид шёл вперёд, его голубые глаза пронзительно сверкали в мраке.

Наконец, спуск закончился. Перед Кридом разверзлась бездна, громадная пещера, освещённая лишь мерцающим, болезненным светом, словно исходящим из недр самой преисподней. Воздух здесь был не просто тяжёл, он давил, пропитанный затхлым запахом серы, гнили и чего-то ещё, неименуемого и мерзкого — запахом бесконечной муки. И в центре этого бездыханного пространства, словно обитель вечного кошмара, возвышались врата.

Это были не просто врата. Это был портал в саму суть Бездны, в сердце небытия. Сложенные из обсидиана, чёрного, как самая глубокая ночь, они казались не выкованными, а выросшими из самой тьмы, пронизанными красными жилами, похожими на пульсирующие артерии некоего космического монстра. Каждая неправильной формы плита из обсидиана была увенчана исполинскими шипами, изгибающимися как крючья дьявола. Поверхность врат была не гладкой, а шероховатой, словно испещрённая тысячами ликов бесконечной муки, застывших в вечном крике. Из глубин металла излучался не просто холод, а леденящий ужас, способный проникнуть в самую глубину души. Это был не металл, а сгусток бесконечной печали, застывший в вечной тьме. С них веяло не запахом серы, а самим дыханием смерти, запахом угасания всего живого. Это были не врата, а живой символ бесконечного страдания. И Виктор Крид, бессмертный воин, стоял перед ними; его голубые глаза, словно осколки льда в бескрайней тьме, сверкали не страхом, а вызовом. Перед ним раскрылась дорога в бездну, и он был готов войти.

Внезапно, словно молния, пронзившая тьму, воспоминания пронзили Крида. Они наполнили его голубые глаза не холодным огнём мести, а глубокой тоской. Лица его друзей, его соратников, тех, кто погиб в той страшной битве, мелькали перед его внутренним взором. Их улыбки, их голоса, их шутки — всё это было прошлое, безвозвратно утраченное. Он был бессмертен, осуждён на вечное существование, свидетель смерти своих друзей, одинокий в своём бессмертии. Месть была лишь призрачным утешением; ничто не могло вернуть ему павших братьев. И вот теперь, стоя перед вратами Ада, он понял, что ищет не мести, а спокойствия, хотя бы мимолетного забвения.

Где ему найти этот покой? Где скрыться от этого вечного бремени бессмертия? Среди живых он был чужаком, призраком, обречённым на вечное одиночество. Возможно, в Аду, в сердце вечной тьмы, он сможет найти то, что искал все эти бесконечные годы. Только в том месте, где заканчивается жизнь, возможно, найдётся упокоение для бессмертного духа. Он быстро осмотрел окружающую среду. Всё вокруг излучало безнадёжность, и он отправился в путь.

Он сделал шаг вперёд, и врата Ада раскрылись перед ним, поглощая его в свой мрак. Теперь он идёт не за местью, а за утешением, в бездну, которая может стать его последним убежищем, его последним покоем. Покой,