Рикарда Джордан - Изгнанница. Клятва рыцаря
Флорису не терпелось передать своему преемнику орудие и солдат, и представление новенького стало для него еще одной радостной неожиданностью. Командиром катапульты должен был стать Рюдигер из Фалькенберга!
Флорис обнял юношу, но не мог не упрекнуть его:
— Все еще пребываете в поисках приключений, господин Рюдигер? Ваша сестра отругала бы вас. Вам давно уже следует сидеть в своих баварских владениях и учиться управлять поместьем!
Рюдигер только махнул рукой.
— Ах, этому я давно уже научился. Возможно, я позволю моему брату заняться этим, ему это дается лучше. А вот сражаться под командованием величайшего рыцаря Запада… Такой шанс мне больше не представится!
Рюдигер также пылко восхищался английским королем, и Ричард охотно принял его в ряды своего войска. За последние месяцы юный рыцарь успешно участвовал в нескольких турнирах — то, чему он научился у Роланда Орнемюнде, принесло свои плоды. Рюдигер умел защитить свою шкуру лучше большинства юношей его возраста, и службу в войске Ричарда он представлял себе не так. Неохотно он выслушал наставления Флориса относительно того, как обращаться с катапультой и непокорными солдатами.
А вот его смышленый, совсем еще юный оруженосец внимательно выслушивал все наставления. Как и прежде, Ханзи, сын Поджигателя, был при Рюдигере и располагал к себе тем, что не лез за словом в карман и старался говорить на немецком, употребляя придворные выражения. Между тем, он уже успел выучить несколько французских слов и быстро мог поставить на место любого оруженосца, который осмеливался подшутить над ним. Ханзи обладал природными рыцарскими талантами, умело обращался с тренировочными копьем и мечом и, самое главное, все делал с усердием. Катапульта восхитила его, и он охотно тут же испробовал бы ее. Ханзи разделял мнение рыцарей, что поединок только тогда честен, когда противники сражаются лицом к лицу с оружием в руке, однако метод, согласно которому нужно было не приближаться к врагу, а забрасывать его камнями издали, он считал действенным — принцип работы камнемета он усвоил, еще будучи ребенком.
Поэтому вскоре Ханзи нашел общий язык с солдатами, дерзко и умело командовал ими и представил Рюдигера в выгодном свете перед королем. Через некоторое время нашелся рыцарь постарше, говорящий на немецком, который охотно взял на себя службу у катапульты, и, учитывая пожелания юного рыцаря, его перевели в боевой отряд — под командование Флориса де Трилльона. Флорис также поддержал просьбу Рюдигера — Ричард уже был осведомлен, что он был оружейным мастером Рюдигера в Лауэнштайне.
Рюдигера распирало от гордости, когда он впервые скакал на врага бок о бок с аквитанцем, и он был очень доволен тем, что оперативный отряд Флориса состоял из таких же воинов, как и он сам: совсем юных, мужественных и сильных. Конечно же, им всем нужен был умелый командир, который мог бы сдерживать их пыл. Молодцеватый рыцарь и его люди снискали себе славу благодаря отчаянным и всегда успешным операциям. Они вели наблюдение за крепостями, которые готовились осаждать, а одну даже захватили сами, заметив выехавшего из ворот крепости хозяина и взяв его в плен. Флорис облачился в его доспехи, подъехал к воротам крепости и потребовал открыть их. Обитатели крепости не оказали сопротивления, и вскоре Ричард Львиное Сердце, улыбаясь, поздравил отряд с победой.
Флорис и его люди разделили между собой деньги, которые рыцари заплатили в качестве выкупа за лошадей и доспехи. Молодой рыцарь наконец смог позволить себе отдельную палатку и подобающее платье. Траты на одежду оправдали себя в последующие дни, ведь Флорис наконец познакомился с легендарной Алиенорой Аквитанской. Пожилая королева прибыла в отвоеванные сыном владения, и Ричард присоединил отряд Флориса к ее эскорту. Молодых рыцарей отличала не только сила удара — королю было известно, что его матери приятно находиться в обществе красивых, подтянутых мужчин в блестящих доспехах. Алиенора была к ним благосклонна и улыбнулась, когда Флорис сделал ей изысканный комплимент.
— Рыцарю наверняка нелегко прислуживать такой старой даме, как я, — кокетничала она, но Флорис заверил ее, что для него это не составляет труда.
Алиеноре Аквитанской шел уже восьмой десяток, но она, даже родив десять детей, оставалась красивой женщиной. Ее ум и живость компенсировали внешние проявления старения, ее глаза сияли так же ярко, как и в молодости. Королева, как и прежде, была отличной наездницей, она добралась до временной резиденции сына в Эврё без остановок.
Как только Алиенора Аквитанская устроилась на новом месте, она стала соблюдать все придворные обычаи. Вскоре нашлись певцы и трубадуры, и по ночам в палаточном лагере короля звучали музыка и смех, а Флорис мог пощеголять в своем новом праздничном наряде.
Однако другим рыцарям, присоединившимся к войску в первые дни июля, было не до развлечений. Чарльз де Сент-Мену устал физически и морально, да еще пожилые рыцари его отца устроили ему основательную головомойку после неудачной попытки освободить Герлин. Разумеется, они изначально были против этой затеи, однако Чарльза поддержали его юные друзья. Теперь же, когда двое из них получили ранения и только чудом избежали плена, все представлялось в другом свете.
— Они могли погибнуть! — упрекнул Чарльза один из рыцарей отца. — Или и того хуже: кто-то из них мог попасть в руки французов! Тогда вашу госпожу Линдис обвинили бы в соучастии — если они еще этого не сделали, соратники Филиппа ведь могут сообразить, что к чему. Ее непременно лишат всех прав и, чего доброго, вообще могли уже бросить в темницу! И для меня остается загадкой, почему вам так хотелось освободить ее. К девушке и ребенку хорошо относятся, придет время, и английский король обязательно освободит ее. Ваше безрассудство направило вас на неверный путь, радуйтесь, господин Чарльз, что Господь простил вам юношескую глупость, и сегодня мы не оплакиваем погибших!
В конце концов Чарльз согласился с тем, что поступил опрометчиво, и начал разрабатывать новую стратегию. Король Ричард должен был сам освободить свою любовницу и сына! Юному рыцарю не терпелось прибыть в военный лагерь англичан, чтобы сообщить королю о заключении Герлин. Он скакал так быстро, как только мог, учитывая, что среди товарищей были раненые. Только по настоянию старшего советника он все же потратил время на то, чтобы искупаться и привести себя в порядок, и лишь после этого направился к палатке Ричарда Плантагенета.
Ричард Львиное Сердце обладал уравновешенным характером, однако в этот вечер он пребывал скорее в дурном расположении духа. Король только что получил известие о смерти Санчо VІ, короля Наварры, и теперь обдумывал последствия этого события. Его план объединить свою армию с войском сына Санчо VІ где-то под Вандомом и окончательно разбить армию французского короля, мог провалиться. Скорее всего, Санчо VІІ уведет свои войска. Какое ему дело до того, что станется с крепостью Лош, осаду которой он как раз начал? Король, разумеется, понимал, что наследник наваррского короля должен взойти на престол, но надо было учитывать еще и безрассудство Санчо. Сам Ричард в любом случае держал бы осаду до того момента, пока туда не подоспеют войска союзника, однако этого вряд ли стоило ожидать от пылкого принца. Значит, Ричарду нужно было действовать быстро — уже на следующий день он собирался двинуть войска к Лошу. Но прежде нужно было избавиться как минимум от половины придворного штата…
Король, нахмурившись, слушал выступление очередного трубадура в палатке матери. На самом деле он любил музыку, но в этот вечер его раздражала каждая мелочь. Сообщение маршала о том, что какой-то юный новоприбывший рыцарь желает срочно поговорить с ним, не улучшило его настроения.
— Пусть он поест где-нибудь, разобьет палатку и приходит завтра, — сказал он маршалу и снова наполнил кубок благороднейшим вином, которое прислала ему мать.
Алиенора Аквитанская обладала шестым чувством и всегда угадывала настроение сына, и ей, как опытному политику, было ясно, что означала смерть короля Наварры.
— За тебя, Санчо Хименес! — пробормотал король и осушил кубок.
Санчо Мудрый долго правил Наваррой и был любим народом и знатью. Задумавшись об отце своей жены Беренгарии, Ричард не заметил, что маршал снова вошел в палатку.
— Простите, сэр, но рыцарь не уходит. Ему крайне необходимо поговорить с вами сегодня, утверждает, что во имя высокой любви.
— Во имя чего? — переспросил Ричард и закатил глаза. — Вы уверены, что он хочет поговорить со мной, а не с моей матерью?
Маршал улыбнулся.
— Я абсолютно уверен и я опасаюсь, что нас будет ожидать беспокойная ночь, если вы не выслушаете его. Мужчина настроен очень решительно. Кто знает, что ему не дает покоя… Между прочим, он француз: Чарльз де Сент-Мену.
