Белая Кость (СИ) - Эль Кебади Такаббир Такаббир
Нервное возбуждение пошло на спад. Киаран сжал-разжал пальцы, размял шею, наклоняя голову то к одному плечу, то к другому. Он попался шарлатану на крючок! Это же надо было так искусно одурачить! И кого? Великого лорда, хозяина Выродков, проевшего зубы на интригах и умеющего отличать ложь от правды!
— А что он такого сказал? — несмело спросил Ёрк.
— Ерунду.
Киаран бросил на стол несколько медяков и вышел наружу.
Уже стемнело. На небе ни звёзд, ни луны, а значит, никаких странных теней там, где их не должно быть. Конь трусил через кладбище, особым чутьём угадывая дорогу. Киаран думал об ужине, на который опоздал. Интересно, Лейза заметила его отсутствие или всё её внимание обращено на герцогиню Кагар? Конечно заметила. За время их знакомства им так и не удалось сблизиться настолько, чтобы разделить постель. Лёгкий флирт — это всё, что они позволяли себе. Безобидные заигрывания связывали их сильнее, чем бурная страсть, которая рано или поздно растает без следа. И что удивительно, Киаран с лёгкостью изменял Ифе, но с появлением в его жизни Лейзы другие женщины перестали существовать. Может, он постарел?
За пятнадцать лет супружества… Киаран стиснул поводья. Пятнадцать лет распались на осколки воспоминаний… Слова Магиза стучали в голове, словно игральные кости. И громом прогрохотала последняя фраза: «Капля иссякла».
Не до конца понимая, что с ним происходит, Киаран пришпорил коня, тот сорвался в галоп. В стороны шарахнулись крысы. Под копытами затрещали разбросанные собаками кости. Конь пролетел над кладбищенской оградой и понёс наездника к Тайным воротам. Пока стражники поднимали решётку и открывали створы, Киаран отдавал Выродку распоряжения. Отряд сынов Стаи догнал своего хозяина далеко за полночь.
Охранный жетон позволял вооружённым всадникам беспрепятственно передвигаться по землям дворян, минуя заторы на тракте: сотни подвод везли зерно в житницу короля. Отряд скакал несколько дней, делая короткие остановки, чтобы передремать и сменить лошадей. Наконец дорога побежала по гребню холма. Внизу виднелись окружённые ивами развалины монастыря и Немое озеро. Серебряно-чёрная громада Ночного замка нависала над хмурым лесом подобно грозовой туче.
Выродки направились в логово Стаи. Киаран в сопровождении телохранителей поднялся на взгорье и въехал в ворота крепости. Посмотрел на бравых стражников, окинул взглядом склонившихся слуг и стиснул зубы: дома ничего ужасного не произошло, в противном случае вокруг были бы скорбные лица. А он, как последний дурак, вихрем помчался сюда. По возвращении в Фамаль он первым делом убьёт безумного шарлатана!
Ифа ждала его в гостином зале. Освещённая мерцанием свечей, в дымчатом платье и кружевной мантилье, с венком из жёлтых хризантем на голове — прекрасная, как пятнадцать лет назад.
Киаран двумя пальцами приподнял её подбородок, заглянул в сияющие карие глаза:
— Дома всё в порядке?
— Конечно.
— Где девочки?
— У кузины. Они каждый год ездят туда на праздник Двух Десяток. Ты забыл?
Киаран провёл обратной стороной ладони по каштановым волосам, заплетённым в сложные косы:
— До праздника целых две недели. Рановато их отправила.
— Так решил Гилан.
— Где он? В логове?
— На охоте.
Киаран махнул слугам:
— Пошлите за моим сыном.
— Он вернётся через пару дней, — уточнила Ифа. — Или ты торопишься?
— Я не задержусь надолго. — Киаран нетерпеливым жестом отправил слуг и закружил по залу, прикасаясь к мебели. Его пальцы пели от радости. — Сколько меня не было дома?
— Полгода.
— Так быстро пролетело время? Надо же…
Жена опустила голову, сложила руки перед собой на юбке:
— Почему ты не писал мне?
— О чём, Ифа?
— Просто. Мол, жив-здоров.
— Если тебе нравится читать бред, в следующий раз напишу.
Он остановился возле окна. В сиреневых сумерках просматривались очертания казарм и конюшен. Горящие факелы очерчивали тренировочную площадку. Проносились тени, сверкала сталь мечей, взблёскивали кольчуги. Как же он по этому соскучился!
— Я приготовлю ванну, — прозвучал тихий голос.
— Скоро буду, — сказал Киаран и направился к двери.
— Ты куда?
— Хочу наведаться в логово.
— Помойся сначала, поешь!
— Успею.
Конюх быстро оседлал иноходца. Не чувствуя усталости, Киаран запрыгнул в седло и покинул замок. Душа рвалась туда, где он провёл всю свою сознательную жизнь. Здесь, в каменных палатах, он принимал гостей, спал, занимался любовью. Всё остальное время упражнялся или наблюдал за тренировками Выродков, возился с лошадьми, приводил в движение тяжёлые кузнечные меха или продумывал предстоящие сражения и идеальные убийства, сидя в казарме с сыном и командирами отрядов.
Дорога вилась серпантином по склону взгорья и ровной рекой текла дальше, до логова Стаи. Ветер обдувал лицо, наполнял лёгкие полузабытыми запахами осенних трав и горящих костров. На мгновение всё вокруг осветила вспышка молнии. Иноходец заржал и встал на дыбы. Киаран еле удержался в седле. Стиснув в кулаке конскую гриву, оглянулся. Она где-то там, за каким-то окном, при вспышке молнии увидела его спину.
Повинуясь умелому всаднику, конь развернулся и птицей долетел до крепости. Спрыгнув на землю, Киаран вбежал в господскую башню, понёсся в гостиный зал, выкрикивая: «Ифа! Ифа!» Там было темно и пусто. Киаран метнулся в опочивальню супруги. При его виде служанки втянули шеи в плечи. Преодолев несколько витков лестницы, Киаран ворвался в свои покои. Из купальни доносился стук вёдер и шипенье углей в жаровнях.
Вдавливая ладонь в грудь, словно пытаясь удержать сердце, Киаран пробормотал: «Всё, всё, тихо, тихо». Переступил порог… И тут служанки.
— Где моя жена?
— Миледи велела приготовить вам ванну и ушла, — ответила одна, меняя свечи в шандале.
— Куда?
— Подышать воздухом, — сказала другая, устанавливая казан на угли.
— Куда?! — гаркнул Киаран.
Девушки присели чуть ли не до пола:
— На обзорную площадку, милорд.
Киаран выбежал из покоев и помчался вверх по лестнице, повторяя еле слышно: «Нет, Ифа, нет. Ифа, нет…»
Она стояла на парапете и смотрела вниз. Подол платья обвивал ноги, мантилья пузырилась как парус. Лепестки осыпались с хризантем и, подхваченные ветром, взмывали в небо жёлтыми искрами.
Ифа отвела руки назад. Всем телом потянулась вперёд. Киаран резко рванул её за локоть и вместе с ней повалился на каменные плиты. Обнял за плечи, прижал к себе крепко и прошептал:
— Ты моя жена, Ифа! Слышишь? А я твой муж. И только смерть разлучит нас. Но не такая смерть. Не такая! Ты нужна мне, нужна нашим детям. Ифа! Что же ты делаешь?
Она уткнулась лицом ему в шею и расплакалась.
— 2.21 ~
В лесу колокольчиком звенел девичий смех. На миг затихал и снова переливчатым эхом разносился по округе.
— Гамис! Хватит меня смешить! — взмолилась девушка. — Этак мы до вечера не управимся.
— Управимся, — заверил подросток, обвязывая верёвкой охапку сухих веток. — До вечера куча времени.
— Э, нет! Мы так не договаривались! Ещё рубахи надо заштопать. Когда мне это делать?
Гамис затолкал топорик за старенький отцовский ремень, закинул вязанку хвороста за плечи:
— Отнесу к тележке. А ты никуда не уходи. — И побежал к лесной дороге.
— Куда же я уйду, глупенький? — улыбнулась девушка, заправляя волосы под платок. Запахнув на груди телогрейку, крикнула: — Захвати мне рукавицы!.. Слышишь?
— Слышу, Оляна, слышу, — откликнулся брат.
Первый снег кружил в воздухе, словно тополиный пух. Пахло прелой листвой, пожухлым мхом и близкими морозами. Тусклый солнечный свет просачивался сквозь поредевшие кроны берёз и осин и застревал в пушистых еловых лапах.
Треснула ветка.
— Хотел меня напугать? Эх ты… — Оляна обернулась и подавилась словами.
В её сторону ехал воин в кожаных доспехах. Чёрный плащ спадал с его плеч и укрывал круп коня.
