Белая Кость (СИ) - Эль Кебади Такаббир Такаббир
Иерарх подтащил к Бариссе поближе жаровню с углями:
— Странная история. Первосвященник почему-то отклонил кандидатуру друга этого самого Экила. Не знаю почему. Теперь командир защитников веры точит на меня зуб. — Сел напротив Бариссы, сцепил пальцы на коленях. — Я обычный настоятель монастыря. Настоятели не становятся Святейшими отцами. Почему выбрали меня — не имею понятия.
— Ты волнуешься?
— Ещё чего! Я замёрз. — Иерарх протянул трясущиеся руки к огню. — Мы ехали так долго. По каким-то убитым дорогам. Нам не встретилось ни одного замка, ни одного постоялого двора, только убогие деревни, половина из которых вообще без крестьян.
— Из Дигора в Фамаль ведёт тракт, — нахмурилась Барисса.
— Знаю. Знаю! Но мы почему-то ехали окольным путём. А этот Экил… — Святейший сжал пальцы. — Мне хотелось его задушить! Но — нет. Моё прошлое осталось в прошлом.
Глядя на крепкий кулак, Барисса поинтересовалась:
— До сих пор упражняешься?
— Конечно!
— Неужели ты привёз сюда «Вершителя»?
— Мой верный друг и соратник всегда со мной. — С этими словами Святейший подошёл к сундуку и вытащил из-под вороха вещей двуручный меч в кожаном чехле, предназначенном для ношения за спиной. — Но это секрет!
Барисса рассмеялась:
— Я никому не скажу. — Наблюдая, как он прячет меч, спросила: — Можно я буду звать тебя как прежде?
— Наедине. — Иерарх принял нарочито важную позу. — В присутствии посторонних для тебя я Святейший!
— Понятное дело! — Барисса подбежала к нему и повисла у него на шее. — Дядюшка Кьяр! Я рада, что ты приехал.
— А я огорчён.
Она отклонилась назад:
— Почему?
— Скоро ты уедешь. Твой братец Джалей велел мне отправить тебя домой до того, как ударят морозы и занесёт дороги снегом.
— Я не уеду, пока не пойму, что он задумал.
— Ты ничуть не изменилась, милая, — вздохнул Кьяр.
— А ты постарел, — улыбнулась Барисса.
— Я же говорю: ты не изменилась.
В дверь постучали. Барисса торопливо отошла к камину.
На пороге возник королевский гвардеец:
— Лорд Верховный констебль! — И, отступив в сторону, пропустил в покои статного дворянина.
— Святейший отец! Я лорд Айвиль.
Кьяр открыл рот, намереваясь представиться. Вовремя вспомнил о своём высоком сане и протянул руку для поцелуя.
Лорд Айвиль посмотрел на перстень. Указательным пальцем потёр кончик носа:
— Позвольте предупредить вас, Святейший.
— Слушаю.
— Если вы решите таким манером поприветствовать короля, он протянет вам свою руку. Вам придётся пожать её или поцеловать королевский перстень.
Барисса отвернулась к огню и беззвучно рассмеялась.
— Так пожмите мне руку, лорд Айвиль! — выкрутился Кьяр.
По рукопожатию можно определить характер человека. О железном характере этого дворянина кричало всё: две морщинки на переносице, взгляд, изгиб губ, лёгкая щетина, прилипшие к скулам влажные волосы, бриллиантовая брошь на берете и даже сам берет, сидящий безупречно.
— Чем обязан, лорд Айвиль?
— Король приглашает вас на ужин.
— Когда?
— Сейчас.
— Куда?
— В Фамальский замок. Вас ждёт король, королева и свита.
Кьяр стушевался. Он состоял в кровном родстве с королевским домом Кагаров. В далёком прошлом был беспощадным воином. В недавнем прошлом — монахом. Совсем недавно — настоятелем монастыря. И это недавнее прошлое изменило его. Он отвык от светских разговоров и от ужинов в высшем обществе. Его место там, где беседуют с Богом. Где не надо лицемерить и лгать.
— Понимаю, что королю нельзя отказывать, но… — начал Кьяр.
— Карета подана.
— После долгой дороги я не в лучшей форме. Вы сами знаете, что первое впечатление нельзя произвести дважды.
Лорд Айвиль смотрел на него и молчал.
— Хорошо, — выдохнул Кьяр. — Я принимаю приглашение. Дайте мне несколько минут, чтобы собраться.
— Я подожду вас снаружи, — склонил голову лорд Айвиль и, бросив взгляд на Бариссу, удалился.
Когда за лордом закрылась дверь, Кьяр повернулся к племяннице:
— Ты из-за него не хочешь уезжать?
— Нет, — улыбнулась она. — Собирайся. Я принесу тебе плащ. — И покинула покои.
Свита встретила нового иерарха шамиданской церкви стоя. Под бурные аплодисменты он проследовал до королевского стола, но не успел произнести слова приветствия.
Король спустился с помоста и, хлопая в ладоши, проговорил:
— Добро пожаловать в Шамидан, Святейший отец!
Кьяр с почтением кивнул двум дамам: королеве и… наверное, матери короля. Он видел их впервые и был очарован их красотой, как и самим королём. Свита казалась ему доброжелательной, зал величественным, свет жемчужным, воздух пьянящим. Или долгий путь в тесной кибитке исказил его мировосприятие? Сейчас это не важно. С тем, кто есть кто, он разберётся позже.
Одной рукой король обхватил Кьяра за плечи, другой взял под локоть и проводил к столу для почётных гостей:
— Сегодня мы не будем мучить вас вопросами. Осматривайтесь, Святейший, отдыхайте. — И вернулся к королеве.
С удовлетворением отметив, что дворяне и рыцари сидят на скамьях, а почётные гости на стульях, Кьяр опустился на обитое бархатом сиденье, проследил за взглядом сидящей рядом племянницы и чуть не подпрыгнул от неожиданной догадки:
— Это из-за него… — Подождал, когда слуга нальёт вина и отойдёт. — Барисса, так нельзя. Это неправильно!
Она посмотрела на него. Зелёные глаза влажно блестели.
— Ты всегда поступал правильно?
— Милое дитя. — Кьяр боролся с желанием обнять племянницу и поцеловать её в висок. — Ты увязла по самые уши.
Барисса пригубила кубок и воткнула взгляд в сидящего за одним столом с королевскими рыцарями младшего командира защитников веры сэра Экила.
— 2.22 ~
Не открывая глаз, Рэн вытянул руку и провёл ладонью по простыне рядом с собой:
— Янара…
— Я здесь, милый.
— Почему ты ушла?
— Я подкинула дров в камин и залюбовалась снегом. Наступила настоящая зима. Иди посмотри.
— Я хочу, чтобы твоё лицо было первым, что я вижу, просыпаясь.
Послышались мягкие шаги, тихо вздохнула перина. Меховое одеяло приподнялось, позволив прохладному воздуху притронуться к обнажённому телу, и вновь опустилось.
Рэн открыл глаза:
— Я болен.
Янара с обеспокоенным видом коснулась губами его лба:
— Жара нет. Что болит?
Он потёр грудь:
— Здесь. От любви есть лекарство?
Опустив голову на подушку, Янара направила взгляд в потолок.
— И всё? — удивился Рэн. — Даже не возмутишься?
На её губах мелькнула слабая улыбка.
— Хочешь, я открою секрет?
— Конечно. У жены не должно быть от мужа секретов.
Она взяла его руку и прижала к своему слегка округлившемуся животу.
— Серьёзно? — Рэн навис над Янарой. — У нас будет ребёнок?
— Похоже на то. Я почувствовала, как он ворочается, неделю назад, но боялась ошибиться.
Рэн снял с неё ночную рубашку. Погладил груди — они всегда наливались перед грязными днями, поэтому Рэн не придавал этому значения — и прижался щекой к пупку жены:
— Кто бы ты ни был, Игдалина или Дирмут, я люблю тебя и очень жду встречи с тобой.
Янара изогнула брови:
— Игдалина?
— Красивое имя. Прочёл в какой-то книге. Тебе не нравится?
— Нравится. Очень нравится! По легенде ангел спустился с небес, чтобы вызволить юную деву из плена. Её звали Игдалиной.
— Вызволил? — спросил Рэн, покрывая живот Янары поцелуями.
— Вызволил. И остался на земле, чтобы бороться со злом.
— Это тот самый Ангел-спаситель?
— Да, это он, — подтвердила Янара, перебирая пальцами волосы Рэна.
— Они поженились?
— Это же ангел! Как они поженятся? Ты не слышал эту легенду?
— Наверное, слышал, но забыл.
— Они стали братом и сестрой.
— Прекрасная легенда. — Рэн лёг на спину и скинул с себя одеяло. — Садись сверху.
