Крестовый поход - Посняков Андрей

Велев ребятам покуда дожидаться у пня, Алексей выбрался к лесу, откуда уже бежали люди с зажженными факелами. Выбрался, встал, улыбнулся, узнав бегущего впереди мужика:

– Ну, здрав будь, Епифане.

– Здорово, Лексей! Изменился ты… Изменился, не сразу и узнаешь. Ишь, как у латынщика – скоблено рыло.

– Где татары?

– Убегли все… Во прошлую ночь еще. А мы второй день вас по лесам да болотам ищем.

Обнявшись со старостой, Алексей крикнул прятавшимся в болоте парням, чтоб выходили и устало прижался к дереву. Слушал, как где-то невдалеке…

Глава 16

Ноябрь 1444 г. Варна. Битва, ночь, корабль

Там сошлися сильные два войска,

Рать на рать ударила, сразились.

…громко куковала кукушка.

Кому отмеряла она года? Туркам? Нет… Скорее уж – крестоносцам.

Поправив плащ, Лешка оглянулся на свой небольшой отряд – двое близнецов, Захарий – здоровенный мужик в черных латах, еще пара венгерских воинов.

– Хунъяди! Нам надо догонять Хунъяди, – смешно коверкая фразу, по-сербски произнес один из мадьяр. – С его войском мы прорвемся к морю. Обязательно прорвемся! А там…

– А что там? – невесело усмехнулся Лешка. – Продажные венецианцы и генуэзцы, которые вместо подкрепления привезли сюда войска султана Мурада?

– Мадьяр прав, – неожиданно поддержал воина вообще-то не жаловавший венгров Захарий. – Точно так же, как привезли турок, купцы за деньги перевезут и нас. И – туда, куда мы им укажем.

– То так, – важно кивнул Леонтий.

– Тогда идите, – Алексей встал и до боли в глазах всмотрелся в темноту, ожидая, когда ж, наконец, начнет светать? – Идите, пробивайтесь… а я останусь… у меня еще здесь дела.

– Найти Здравко? – быстро переспросил Лука. – И ты даже не предложил нам остаться и поискать вместе?!

В голосе парня сквозила нешуточная обида.

– Почему не предлагаю? – Алексей лениво усмехнулся. – Как раз предлагаю. Более того – зову!

– Остальных, значит, не зовешь? – нахмурился Захарий.

– Нет, – холодно проговорил Алексей. – Здравко – наш друг, мы и будем его искать, а вы… Зачем вам рисковать?

Захарий положил руку на эфес сабли:

– Я остаюсь.

– Мы тоже, – тут же откликнулись и мадьяры.

– Славно, – Лешка не сдерживал радости – все равно мало что видно в темноте – лишь луну да полное звезд небо.

Да, она как раз вышла из-за тучи, залив медным светом полное павших воинов поле. Поле крестоносной гибели…

А ведь вполне могло быть иначе! Могло… И ведь как славно все поначалу складывалось!

Закованное в сталь крестоносное воинство под водительством храбрейшего короля Владислава, с победным кличем вторглось в ряды турок, вытянувшихся вблизи Варненского озера. Вновь вернувшийся к государственным делам султан Мурад лично возглавил поход, и поначалу, в виду численного превосходства турок, крестоносцам пришлось туго.

Стоявший в рядах небольшого отряда сербов Лешка видел, как под гром барабанов и рев боевых труб ринулась в бой конница сипахов, всесокрущающим смерчем налетев на первые ряды валахов. Те дрогнули, подались назад…

А сербы держались.

– Живео Сербиа! Живео король Владислав! – с яростным криком вытащил саблю Здравко Чолич – именно к его отряду и прибились Алексей с близнецами, недавно пробравшиеся в войско из Варны, куда добирались тоже довольно таки долго, нудно и не очень-то интересно. Повезло, наткнулись на Здравко… Тот узнал, обрадовался, даже не стал спрашивать насчет всяческих непонятностей, случившихся еще по осени в Златице… Лда и некогда было, ведь завтра, уже завтра бой! Решающее сражение крестоносцев с войском султана Мурада. И вот оно, завтра… вернее – уже сегодня.

Рев труб, звон кимвалов и рокот боевых барабанов бросил в бой всех! Мадьяр Яноша Хунъяди, валахов, поляков, сербов…

– С нами Иисус Христос и Святая Дева!

Лешка и близнецы вместе с небольшим конным отрядом Чолича броислись в бой.

Опустились на упоры тяжелые копья венгерских рыцарей. Клацнув, упали на лица забрала тяжелых шлемов. Ветер развевал разноцветные перья, и боевые знамена реяли над головами воинов, словно предвестники скорой победы.

– Оп!

Копье сипаха скользнула по Лешкиным латам, и молодой человек тут же ударил вражину саблей, угодив в щит – красный, с черными гусиными перьями, щит необычной формы. Враг осклабился, в глазах его блеснул гнев и презрение – видать, судил по первому удару, счел Лешку бойцом-неумехой. Отбросив копье, живо выхватил саблю и тут же ударил. Алексей подставил клинок.

Удар. Скрежет. Искры. И перекошенное от злобы смуглое лицо турка. Еще удар… Толкаясь и фыркая, под всадниками гарцевали кони, и тусклое ноябрьское солнце отражалось от сверкающего панциря турка. Да, что и сказать – хороший доспех, не то, что сейчас был у Алексея – кольчужка да щит – подарок Здравко Чолича, пожалуй, он один был здесь из знакомых сербов, остальные – воевода Бранкович, Конченвич и прочие – остались дома. Ну, что сказать… Рыцарей у крестоносцев хватало.

Еще удар! И скрежет – скрежетали не только клинки, но и стиснутые зубы. Удар! Отбив! Удар! Отбив!

Вокруг ревели трубы и ржали кони, слышался звон мечей и сабель, раздавались проклятья и крики, угрожающе ухали барабаны – эту музыку битвы не слышал сейчас Алексей, полностью поглощенный своей личной схваткой.

А турок наседал, не давал ни отдохнуть, ни осмотреться!

Удар! Удар! Удар!

В лицо… Если и бить – только в лицо.

Удар… И треск… сухой, будто переломился хворост… Хворост… Это сломалась Лешкина сабля, клинок не вынес удара, и торжествующий враг занес над головою сверкнувший на солнце клинок…

Алексей резко бросил коня в сторону, взвил на дыбы… И умное животное ударило копытами турка, да так, что тот пробкой вылетел из седла – не удержали шпоры!

– Ах ты, мой золотой, – Лешка потрепал по гриве коня, помянув добрым словом Чолича. Кстати, где он? Близнецы – так вот они, позади, в старых кольчужках – держатся смело, но лучше не пускать их в гущу сражения.

Подскакав ближе, Лешка махнул ребятам рукой – в ответ те воинственно потрясли пиками.

– Где Чолич? – Алексей перекричал шум битвы.

Нет, не перекричал – лишь так показалось.

Где-то совсем ряжом утробно рявкнули трубы. И три раза громыхнул барабан. И взвилось над венгерским полком зеленое знамя.

Зеленое… Нет, это не был цвет Пророка, как у турок – это даже не был и стяг, всего лишь боевой флажок, служивший для управления битвой. Сигнал, поданный по приказу мадьярского воеводы Яноша Хунъяди. Направо! Всем – через все поле! – направо – ударить в левый фланг турок.

Приказ был ясен. Снова затрубили рога, и сотни венгерских рыцарей бросили коней в прорыв неистовой стальной лавой. С ними мчались и сербы, и ветер скорой победы развевал разноцветные плащи, стяги, перья на шлемах. Броненосная конница ударила по врагам, словно боевой молот. Сипахи дрогнули, поддались… Побежали! Погнали коней назад, силясь спастись от разящих мечей крестоносцев.

– С нами Бог и Святая Мария!

– Богородица, дева, радуйся!

– Живео Сербиа! – этот клич, обернувшись к друзьям, выкрикнул Здравко.

Все! Левый фланг турок был смят, и то же самое творилось в центре – валашские всадники уже ворвались в лагерь врага… и тут же предались грабежу, забыв о битве.

– Алла! Алла! – с отчаяньем обреченных бросилась в бой кавалерия турок. Отборные воины Караджа-паши, последняя надежда султана.

Снова завязалась сеча, однако ясно уже было – турки не выдержат, побегут…

Да, султан Мурад, не смотря на всю свою мистику и литературный дар, оказался рисковым малым – не глядя, швырнул в бой последние силы, оставшись сам лишь с небольшой гвардией янычар… На которую уже неслись венгерские рыцари Владислава с самим королем во главе! Ах, как сверкало солнце на латах, как реяли флаги, как качались над шлемами рыцарей пышные султаны из перьев! Смелый был маневр… И не менее рискованный, чем смелый рывок Караджа-паши. Видать, молодой король решил лично захватить султана! Однако, момент выбрал не очень удачный, да и рыцарей с ним было всего с полтысячи…