Крестовый поход - Посняков Андрей
– Ну, а сели и решил посмеяться над бедной старушкой – так и пес с тобой!
Бабка замолкла и так долго смотрела на Алексея, что тот даже почувствовал себя неловко:
– Что вы так смотрите?!
– Лицо запоминаю. У меня на лица память цепкая!
Лешка хотел что-то сказать в ответ, да не успел – резко поднявшись со стула, Федотиха решительно махнула рукой:
– Едем!
Ну, слава Богу, сладилось! Честно говоря, Алексей думал, что уговаривать бабку придется куда как дольше.
Выйдя с веранды, он махнул рукой близнецам:
– Забирайтесь в ту красную повозку!
– Это ты по-каковски? – открывая дверцу, удивилась Федотиха.
– По-гречески. Царьград – слышали про такой город?
Бабка подняла переднее сиденье, запуская парней в салон:
– Царьград, говоришь? Эвон, куда тебя занесло-то! Расплачиваться-то как будешь?
– Брошу золотишко в грозу на старый пень. Есть там такой, на болотине.
– Знаю, видала, – выжав сцепление, Федотиха повернула ключ…
Мухой зазудел стартер.
– Вот, диавол! – выругалась бабка. – Давно надо б на машинный двор заехать, чтоб поглядели, да все некогда… Ну-ка, еще раз! Ага!
Двигатель схватился, заурчал, и Федотиха осторожно выехала со двора и неспешно поехала к лесу. Сидевший впереди Алексей обернулся на близнецов – те выдерживали дорогу спокойно, словно бы всю жизнь в автомобилях ездили, лишь в глазах блестело жгучее любопытство, а Леонтий – Лешка заметил – внимательно присматривался ко всем бабкиным действиям, словно хотел запомнить. Старуха ехала не торопясь, больше на второй передаче, лишь иногда переходила на третью, да и там особо не разгонялась – не позволяла дорога. Лишь, выехав на грунтовку, к восторгу близнецов, прибавила ходу…
– Вот, славно! – восторженно воскликнул Лука. – Да ни одна лошадь так быстро не побежит, верно, Леонтий?! Вот так Русия!
– О чем это они? – колдунья скосила глаза.
– Машину твою хвалят.
– Да уж, нашли что хвалить… Они что ж, из Царьграда?
– Оттуда.
– А одежка – ну, как у нас!
Разогнавшись, Федотиха лихо взлетела в горку, вызвав у близнецов целую бурю восторга.
Обернувшись назад, Лешка подмигнул парням… и замер, увидев пыливший вдали мотоцикл. Желтый, с коляской, «Урал»… Участковый! Ну, точно – вон, форма, погоны… Неужто развязался? Рановато, рановато… Эх, этого только не хватало…
Черт! Рубаха!
Лешка живо сорвал погоны.
Мотоциклист пошел на обгон, и молодой человек резко пригнул голову – только бы участковый не остановил машину, только б не остановил.
Остановил!
– Выйдите, – негромко бросил Лешка. – Он вас, верно, по маку ищет?
– А ты откель знаешь?
– Видал, как он на вашем огороде ошивался… Кстати, не так и давно, наверное в обед.
– В обед? Странно. Парень ко мне в обед приходил… – Федотиха вдруг осеклась и, внимательно посмотрев на Лешку, вылезла из машины.
Алексей видел, как бабка, подойдя к участковому, поздоровалась, что-то спросила… Ага, замахала руками… Участковый вытащил из полевой сумки какие-то бумаги. Уселся на коляску. Принялся что-то писать. Да, похоже, беседа затягивалась…
А Лешка, наконец, понял, почему столь странно вела себя колдунья! Ведь с ним, с акритом, она встретится только завтра или вообще еще через день. Завтра его и отправит… Черт! Сама разыскивать будет… Да-да, вот почему Лешке в тот раз показалось, что кто-то пристально разглядывает его из красной «Таврии». Бабка и разглядывала! Память, говорит, на лица хорошая? Стоп! И идея с сокровищами ей понравилась…. Так что же, выходит, это он, Алексей, ее вот сейчас, недавно, на эту идею и натолкнул?! Сам себе – акриту– устроил проблемы… Проблемы? Да нет, как посмотреть. Может, как рази обеспечил быстрый переход. Ну, подписал когда какую-то бумажку, кровью, подписал… и все – без всяких проблем оказался в Амбросиеве, и тогда – когда надо. А сокровища… Да черт с ними! Придумаем что-нибудь, как вон, с той девчонкой, Ульянкой. Уж, наверняка, та не обманывала, платила честно – клала монеты на старый пень… Что ж бабка-то ничего не говорит? Да она и не может говорить – еще о том ничего не знает, завтра она только о сокровищах договориться, как следует…
Оп! Участковый оторвался от бумаг и посмотрел на «Таврию»… Лешка поспешно отвернулся.
Ага… Вот Федотиха, сжимая в руке какую-то бумагу, пошла к машине… Милиционер завел мотоцикл… Еще раз взглянул… Уехал! Слава Богу, уехал!
– Повестку к дознавателю выписал, – усаживаясь за руль, пояснила бабка. – По маку. Дело, говорит, прекратят, но что б больше – ни-ни! – не сажала. Про вас, кстати, спрашивал – мол, кто в машине?
Лешка напрягся.
– Сказала – попутчики попросились до леса – ягоды собирать. Дачники.
Бабка повернула ключ: стартер пожужжал… пожжужал…противно так, как пчела. Никакого эффекта!
– Эх, давно надо было стартер сменить! – бабка распахнула дверь и сплюнула. – Теперь придется лесовоз ждать или почтовку. На тросу до машинного двора дотянут.
– А мы как же?
– А вы пешком. Да тут недалече, во-он по той тропке.
– Я не о том, – выйдя из машины, Алексей покачал головой. – До болота-то мы дойдем, и пень отыщем… А вот что дальше? Грозы ждать? Так ее и месяц прождать можно.
Колдунья прищурилась:
– Ничего… Сегодня, даст Бог, и уйдете. К вечеру ближе… А, может, и куда как раньше.
– Точно уйдем? Не обманете?
– Сами с золотишком не обманите!
Лешка наклонился к машине:
– Ну, что расселись? Вылезайте, приехали.
Близнецы выбрались наружу… И в этот момент снова затрещал мотоцикл. Опять участковый! Ввернулся…
Алексей мотнул головой на лесную тропу:
– Ну, а теперь, ребята – деру! Бежим со всех ног!
Парни бросились в лес. А позади… позади, к Лешкиному ужасу, послышались крики.
– А, ну стой! Стой, кому говорю? Стой, стрелять буду!
Беглецы прибавили ходу, насколько это вообще было возможно… Тропа стала влажной. Вот уже показались камыши, болото, следы вытащенного трактора…
– Стоять!
– Туда! – Лешка махнул рукой. – Вон, видите, гать?
Рванул первым, указывая дорогу, чувствуя, как плескают босыми ногами бегущие следом близнецы.
– Ай…
– Что такое? – Лешка обернулся, увидев, как, закусив губу, упал на мох Леонтий… Нет, Лука.
– Что? Что с тобой?
– Нога… Проткнул кажется…
Усевшись, Лука показал грязную окровавленную подошву. Ясно – напоролся-таки на стекло.
– Давай, хватайся за шею… Не бойся, никто стрелять не будет – грозит только.
– А! – выбежав из леса, обрадованно закричал милиционер. – Да тут вся шайка. Стой! Стой, дурень – там же трясина, утонете!
А Лешка упрямо шел к пню… Вот не удержался, упал… Выбрались… Лука чуть не плакал – больно, видать, было парню, однако, ничего, держался.
– Вон пень, Алексей! – крикнул впереди Леонтий. – Этот?
– Этот, этот… Лешка хорошо разглядел пень. – Все парни, пришли.
– А тот?
Леонтий кивнул на упрямо идущего за ними милиционера. Алексей ухватил чахлое деревцо, сломал, выставил вперед, словно пику. Крикнул участковому:
– Ну, подходи, коли смерти ищешь!
– Ах, ты так?!
Милиционер рванул кобуру, выхватил из нее пистолет и остервенело выпалил в воздух…
И исчез… Тут же! Вообще, все исчезло, словно померк весь белый свет. Нет, все же не померк – над болотом сияла серебряная луна, вокруг которой таинственно мигали звезды. Господи…
– Эгей… Алексаи-и-и-и! Парни-и-и-и!
Из лесу донеслись крики. Не похоже бы, чтоб татары…
– Откликнемся? – встревожено прошептал Леонтий.
Лешка кивнул:
– Попробуем. В крайнем случае, не сунуться же татары в болото, тем более – ночью?
– Ну, ясно, не сунуться, – подбодрил Лука.
Алексей хмыкнул:
– Как нога, парень?
– Терплю… Ну, кричи же!
– Эге-гей… Кто здесь?
– Лексей, ты, что ли?
Голос прозвучал от самого края болота.
– Я! – откликнулся Лешка. – А ты кто будешь?
– Епифан, староста местный!
