Владимир Васильев - Техник Большого Киева
– «Гайдабуровка»? – издалека поинтересовался Xor.
– А то! – отозвался Гайдабура. – Я ж вас, стервецов, знаю…
– А у нас пиво, – сообщил Пард.
– О! – обрадовался Гайдабура. – Кого я вижу! Что это у тебя с рожей?
– Девчонка поцеловала… – вздохнул Пард и приветственно помахал рукой.
– Чалиться не будем, – сообщил Кэп Гайдабуре. – Так прыгнешь. Давай, Кутняк, вдоль причала… Ксор, Пард – руки наготове, чтоб бортом не стукнуться…
Полминуты – и «Корсар» вплотную подошел к причалу. Xor и Пард уперлись руками в навешенные сбоку автомобильные покрышки устрашающих размеров. Гайдабура ловко прыгнул на палубу, миновал низкую надстройку и нырнул под гик.
– Привет всем!
Он оставил бутылки в каюте, поднялся и по очереди пожал всем руки, стараясь не мешать работе. Пард продолжал отпихивать «Корсара» от причала. Вновь двинули к фарватеру. Кутняк привязывал к вантам колдунчики – короткие цветные ленточки, указывающие ветер.
Вскоре с берега перед зданием яхт-клуба взмыла сигнальная ракета и донесся запоздалый хлопок. Яхты враз устремились к Варваровскому мосту.
– Все, – удовлетворенно сказал Кэп. – Теперь не забодают. Давай тоже к мосту…
«Корсар» лег на новый курс.
– Граждане, – сообщил Пард без подготовки. – У меня к вам деловой базар немерянного водоизмещения. Так что когда освободимся, давайте потрещим. Правда, касается это только Кэпа и Кутняка, потому что «Корсар» не резиновый… Но пиво – на всех.
– А чего тянуть-то? – Кэп пожал плечами. – Ксор, на руль. Гайдабура, на стаксель. Правь за всеми…
Орк и человек послушно выполнили команду Кэпа, а Пард, Кэп и Кутняк, чтоб не толкаться на палубе, спустились в каюту. Люк закрывать никто не стал, поэтому и Xor, и Гайдабура все слышали.
– В общем, – начал Пард без предисловий. – Нужно высадить кое-кого на северный берег Крыма.
– Крыма? – удивился Кэп. – Какие же психи собрались в Крым?
– Например, я, – небрежно бросил Пард. – И еще несколько живых. Из Центра.
Кэп и Кутняк переглянулись. К Крыму они уже ходили, и Пард в том числе. Даже берег далекий видели. Но приближаться не стали, недобрым местом считался Крым.
– Это по-дружески или… – спросил Кутняк.
– Или. Я ж не урод какой. Меня наняли организовать, я вас подряжаю. По штуке на брата, как с куста, чтоб не торговаться.
– По штуке? – Кэп вытаращил глаза. – Когда выходим, босс?
Он подмигнул Кутняку, и тот засмеялся.
– Ха! Я тоже согласен. А сколько пассажиров? Откренять надо будет, то, се…
– Пассажиров до черта. Кроме меня еще как минимум четверо. Возьмете больше – значит еще парочка. Кстати, двое из них гномы, так что их можно смело загнать в носовой. Да и все равно они из каюты не выползут до самого Крыма – где вы видели гнома, который любит воду?
– Гномы – это хорошо. – Сказал Кэп. – Воды они и правда не любят, зато я точно знаю, что если случится какая драка, в носовом они не станут отсиживаться. Ну, ладно, а остальные?
– Значит так, – начал загибать пальцы Пард. – Во-первых, мы с Гонзой, это двое. Потом шеф, собственно, кто платит – он вирг. Секретарша его, человек…
– Девка? На борту? Мы ж не развлекаться идем, я так понимаю, – встрял Кутняк.
– А когда развлекаться что, девки не мешают?
– Помогают! – Кутняк осклабился. – Ладно, как Кэп скажет, я против девки не возражаю за такие бабки.
– Да за такие бабки пускай хоть «Белаз» везут, лишь бы «Корсарушка» не осел…
– Вот и замечательно! – обрадовался Пард. По правде, он опасался этого момента. Развлечения развлечениями, а в своих полулегальных делах Кэп с Кутняком с женщинами никогда не связывались и брать хоть одну на борт считали дурным тоном и нарушением морских традиций. – Итак, это четверо. Два гнома…
– Это пятеро, – хмыкнул Кутняк. – Все равно в носовой больше одного живого никогда не помещалось. Так что будем считать гномов за одного, раз одно место занимают…
– И два эльфа еще. Охранники. Суровые ребята.
– Итого около семи. Плюс нас двое. В принципе терпимо, мы вдесятером уже ходили пару раз… Но вам там тесно будет, внизу, – Кэп покачал головой.
– Потерпим.
– А груза много? – поинтересовался Кутняк.
– Без груза, скорее всего. Только жратва, да оружие.
– Пойдет, – согласился Кэп. – По рукам. Когда платите? По возвращении?
– Нет, вперед.
– Тогда расплатись заранее, чтоб деньги в море не таскать…
– Ладно. Можно даже сегодня, после всего. Ко мне съездим, и все дела, – предложил Пард.
– А мы живы останемся? – поинтересовался с палубы Гайдабура, пригнувшись и заглядывая в каюту.
– А чего? Пива всего шестнадцать литров. По три на брата. И полтора «Гайдабуровки»…
– Она ж крепкая, зараза. Да еще с пивом. А мы уже сегодня с Кэпом пили, – проворчал Кутняк. – А, фигня, мы живые крепкие, первый раз что ли?
– Тогда так: если сегодня не обломимся, съездим. А если обломимся – пересечемся завтра.
– Лады, – сказал Кэп и потянулся к канистре. – Обмоем?
– А, может, «Гайдабуровки»? Все-таки солидное дело… – предложил Кутняк невинно.
– Не возражаю! – хмыкнул капитан. – Вон стаканчики…
Наполнили пять пластиковых стаканчиков, отдали два на палубу. «Корсар» как раз проходил под мостом; сверху громыхали машины.
Выпили. Крякнули. Привычно похвалили гайдабуровский продукт. На всякий случай запили пивом. И настроение резко пошло вверх.
– Ну, – довольно сказал Кэп. – Пошли, Кутнячище…
Гайдабуру погнали на разлив, Пард опять пробрался на корму и уселся, скрестив ноги, а Xor убрел на самый нос и повалился на палубу.
– Гляди, чтоб стакселем не смело! – проворчал капитан. Xor отмахнулся: мол не первый день на борту…
Пока дошли до бакена на траверзе тюрьмы, где обычно чалились для попить пива, одну из бутылок «Гайдабуровки» успели приговорить, да и из канистры отхлебнули изрядно. Твердо условились, что по возвращении из Крыма Пард проставляется всей компании в «Клюзе» – небольшой таверне рядом с яхт-клубом. Никто даже не пытался спрашивать что именно Пард и его шеф забыли на загадочном острове, но почему-то никто и не сомневался, что Пард вернется оттуда целым и невредимым. И это вселяло в Парда непонятную уверенность в успехе.
– А что сейчас в Днепробуге? Флот шалит? – решил разузнать Пард. – Я слышал, в Чонгаре дикие броненосцы свирепствуют.
– Для броненосцев мы мелочь, они на «Корсара» и антенной не поведут, – ответил Кэп, морщась. – Недели две назад через Босфор американский крейсер прорвался – так они все скопом на юг потащились. Хуже если торпедники в Чонгаре шастать будут – от них нам не уйти…
Капитан взял протянутый стаканчик. Чокнулись, выпили.
– Эх! Хороша «Гайдабуровка»! – привычно крякнул Кутняк. – Спроворишь нам в рейс пару бутылочек?
Гайдабура развел руками: какой вопрос!
– А вот меня всегда вот что интересовало, – сказал Пард весело. – Почему живые говорят «выпить», хотя логичнее сказать «впить»? А?
– Давай сначала пива… э-э-э… впьем, – рассудительно предложил Xor, – а потом подумаем.
Впили. Потом еще разок впили. Но так ни до чего и не додумались.
– Скажи-ка, Кэп, – вернулся к насущному Пард. – А флотский торпедник – он на кого обычно нападает?
Кэп пожал плечами:
– На моторки, на яхты… На катера. Да мало ли! На все, что в длину метров до пятнадцати – на это и нападают.
– А зачем? Смысл в этом какой?
– Ну… – протянул Кэп. – Не знаю. Это ж боевые корабли, они больше ничего не умеют. Грузовики умеют возить грузы, они и возят. Легковушки – живых. Автобусы – тоже живых, но сразу помногу.
– Странно… А почему среди наземных машин нет боевых? – спросил Гайдабура.
– Почему это нет? – удивился Xor. Он был орком, поэтому прожил дольше всех, кто сегодня вышел на «Корсаре». – Есть. Танки называются. У них такая пушка на башне торчит, торпедник продырявить запросто можно.
– Ну да! – не поверил Гайдабура. – Где это ты такое видел?
– Между Киевом и Прагой, в горах. Там особое место есть, где танки водятся. Полигон называется.
– И что, они там друг с другом дерутся? Палят из пушек?
– Нет. Они как бы одна компания, дивизион называется. Они на трассу нападают иногда, сбивают грузовики и захватывают цистерны с топливом.
– А живые на танках ездят?
– Не знаю, – честно ответил Xor. – У танков нет окон, одна броня. Что внутри – не видно. А близко я не подходил, что я, псих, что ли?
– Окон нет – значит, не ездят, – отрезал Кутняк. – Машин без окон не бывает.
Пард тоже слушал с интересом. До сих пор самая опасная для живого машина, с которой он сталкивался, был дикий бульдозер с южной окраины Николаева. Город там уже заканчивался, и если пробраться подальше в сады, можно было увидеть голую, без единого дома степь. Бульдозер прятался в старой заброшенной яме, которую местные называли «карьер», и иногда выбирался наверх, ломал маленькие одноэтажные домики и деревья, но поскольку был старым и дребезжащим, быстро успокаивался и уползал назад, в этот самый карьер. Так и оставался рядом с живыми много лет. Пард еще мальчишкой не раз отсиживался с приятелями в садах, ожидая пока старая железяка в очередной раз не угомонится и не уползет.
