Скотт Линч - Красные моря под красными небесами

Полуденная жара, переполненный мочевой пузырь (зря все-таки он выпил три кружки вина), жалобные стоны похмельных страдальцев и острые коготки какой-то крошечной пушистой твари, вцепившейся в загривок, разогнали дурман ярких сновидений. Локк внезапно вспомнил паучиху Треганны, в ужасе перевернулся, стащил с шеи незваного гостя, торопливо заморгал, стряхивая остатки сна, и удивленно поглядел на крохотного черного котенка с узкой мордочкой.

– А это кто еще такой? – пробормотал Локк.

Возмущенно мяукнув, котенок, по обычаю всех кошек, негодующе уставился на него взглядом разгневанного тирана, будто говоря: «О презренный, ты посмел нарушить мой сладкий сон и за это немедленно умрешь страшной смертью». Впрочем, вскоре двухфунтовый малыш сообразил, что сломать шею жертвы мощным ударом карающей лапы вряд ли удастся, а потому вцепился коготками в плечо и завозил мокрым слюнявым носом по Локковым губам. Локк брезгливо отшатнулся.

– О, а вот и Король! – сказал кто-то слева от Локка.

– Да не король, а шут, – буркнул Локк, осторожно прижав котенка к груди, будто хрупкое и чрезвычайно опасное алхимическое приспособление.

Пушистый комочек тут же довольно заурчал.

Оказалось, что слева от Локка растянулся Джебриль – в чем мать родила. Локк удивленно выгнул бровь.

– Король, Король, – улыбнулся Джебриль. – Это котенка так зовут. У него белая манишка, а еще нос вечно мокрый.

– Он самый.

– Значит, Король. Ну все, Равейль, считай, тебя за своего держат. Смешно, конечно.

– Ага, свершилась моя заветная мечта.

Локк оглядел полупустой баковый кубрик: из нескольких углов слышался громкий храп, какой-то бедолага спал беспробудным сном в луже блевотины, но многие уже потягивались, зевали и пробирались к выходу. Жана нигде не было.

– А ты как ночь провел, Равейль? – спросил Джебриль, приподнимаясь на локтях.

– Добродетельно.

– Искренне соболезную, – улыбнулся Джебриль. – Малакасту знаешь? Ну, рыжую такую, из Синего отряда? У нее еще кинжалы на пальцах вытатуированы… По-моему, она… В общем, я всегда думал, что таких женщин на свете не бывает.

– То-то ты рано с пирушки сбежал.

– Ага. Малакаста – очень настойчивая женщина. А уж ее друзья… – Джебриль устало потер виски. – Ох, а боцман из Красного отряда, тот, у которого пальцы на левой руке обрублены… я и не подозревал, что богобоязненные ашмирские юноши на такое способны!

– Юноши? С каких это пор ты парнями интересуешься?

– Так ведь в жизни все попробовать надо, хотя бы разок-другой, – с ухмылкой заявил Джебриль. – Или раз пять или шесть, не помню уже. – Он рассеянно почесал живот и с неподдельным удивлением произнес: – Вот черт! А куда мои портки подевались? Вчера ж вроде были…

Немного погодя Локк, одной рукой придерживая Короля, выбрался на залитую солнцем палубу и зевнул. Котенок сделал то же самое, отчаянно пытаясь вырваться из рук и снова вскарабкаться Локку на загривок.

– Дружиться с тобой я не собираюсь, так что иди отсюда, еще кого-нибудь обслюнявь! – Локк укоризненно поглядел на пушистого черного деспота, бережно опустил его на палубу и, помня о том, что за грубое обращение с корабельными котами можно и за бортом оказаться, осторожно подтолкнул его босой ногой.

– А у тебя есть право этому котенку приказывать? – раздался голос за спиной. – Мало ли, вдруг он сегодня старшина вахты?

Локк обернулся: на полубаке стоял Жан, натягивая рубаху.

– Эх, если б он в рангах разбирался, то наверняка занял бы место где-то посредине, примерно между Дракешей и Двенадцатью богами, – ответил Локк, не сводя взгляда с приятеля. – Ну, привет, что ли?

– Привет.

– Слушай, разговор о том, какой я дурак, грозит затянуться, а меня вчерашнее синее вино мучает, поэтому давай по-быстрому…

– Прости меня, – сказал Жан.

– Нет, это я должен прощения просить.

– Я в том смысле, что мы с тобой отлично умеем друг у друга больные места выискивать.

– Знаешь, среди многочисленных достоинств битвы нет одного – спокойствия она не внушает. Так что я тебя нисколько не виню… ну, за то, что ты мне сказал.

– Мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем, – настойчиво зашептал Жан. – Я же понимаю, ты не… я не хотел тебя обидеть…

– Твои упреки я заслужил. Ты во всем прав. Мы с Дракешей полночи беседовали…

– Правда?

– Я ей обо всем рассказал… – Локк нарочито потянулся, торопливо подавая Жану условные знаки: «Обо всем, кроме картенских магов, „Венца порока“, Каморра, наших истинных имен. Все остальное – правда».

Жан удивленно вскинул брови:

– Не может быть!

– Еще как может, – подтвердил Локк, отводя взгляд. – Я же говорю, ты прав был.

– А она что…

– Сначала в Порт-Транжир зайдем, а потом… – Локк жестом изобразил бросок костей и пожал плечами. – В общем, там видно будет. Она обещала дать ответ.

– Понятно. Значит…

– А ты хорошо ночь провел?

– О боги, да, да!

– Вот и славно. Кстати, о том, что я вчера тебе ляпнул…

– Да прекрати ты…

– Нет, я должен у тебя прощения попросить. Я сдуру наговорил тебе кучу таких гадостей… Тьфу, стыдно! Понимаешь, я так привык к своему безнадежному положению, что прячусь за него, как за броню. Это я не из зависти к твоему счастью, просто я со своими бедами слишком сжился. А за тебя я рад. И ты радуйся…

– А я и радуюсь. Еще как радуюсь! – сказал Жан.

– И вообще, я не пример для подражания.

– Значит…

– Все прекрасно, господин Валора, – сказал Локк, чувствуя, как по лицу невольно расплывается счастливая улыбка. – Вот только это синее вино…

– Вино? Какое вино?

– Жером, я, вообще-то, в гальюн собрался, сил нет терпеть, отлить надо, а ты мне дорогу загораживаешь.

Жан сошел с полубака и хлопнул Локка по плечу:

– Ну извини, тогда не буду задерживать. Облегчайся. Даруй себе свободу, брат!

Глава 12

Порт-Транжир

«Ядовитая орхидея», подгоняемая волнами, шла курсом вест-тень-зюйд; душные знойные дни сменялись один за другим, и Локк втянулся в размеренный ритм жизни моряков.

Приятелей приняли в Красный отряд, которым, на время отсутствия Назрины, командовала лейтенант Дельмастро. Веселая пирушка в честь церемонии посвящения ничуть не уменьшила стремления моряков содержать корабль в образцовом порядке: по-прежнему требовалось промазывать мачты, конопатить швы, драить палубу и проверять снасти. Локк целыми днями точил и смазывал сабли, вместе с остальными вращал шпиль кабестана, перекладывая грузы в трюме для улучшения остойчивости, подавал эль к ужину, щипал пеньку, обдирая в кровь пальцы.

При встречах Дракеша коротко кивала Локку, но бесед с ним больше не заводила.

Теперь бывшим матросам «Красного гонца», ставшим полноправными членами команды, позволялось спать где угодно. Многие, особенно те, кто обзавелся приятелями из числа старожилов «Ядовитой орхидеи», предпочитали подвешивать свои койки на нижней палубе. Локк с удобством расположился в опустевшем баковом кубрике, а когда выиграл в кости лишнюю рубаху, то стал подкладывать ее под голову вместо подушки, наслаждаясь неизведанной прежде роскошью, и после ночной вахты с первым лучом рассвета засыпал крепким сном каменного истукана.

Жан, понятное дело, после вахты отдыхал в другом месте.

Дни шли ровной чередой, без особых происшествий, а на двадцать пятый день месяца фесталя с юга задул сильный ветер. На рассвете Локк, устроившись на своем обычном месте в баковом кубрике, мгновенно заснул, удовлетворенно посапывая, пока его не разбудил какой-то странный шум и возня на палубе. Проснувшись, Локк обнаружил у себя на загривке Короля и досадливо вздохнул.

Котенок счел это за приглашение, уперся передними лапками Локку в щеки и стал слюняво тыкаться ему в переносицу. Схватив Короля за шкирку, Локк сел и заморгал, отгоняя дремотное оцепенение, – судя по всему, он недоспал.

– Это ты меня разбудил? – буркнул Локк, поглаживая котенка за ушами. – Наши встречи начинают меня утомлять, и дружиться с тобой я все равно не собираюсь.

– Земля! – донесся крик с палубы. – В трех румбах по левому борту!

Локк опустил Короля, настойчиво подтолкнул его к безмятежно спящему соседу и выбрался на палубу.

Утренняя вахта привычно занималась своими делами: ни суматохи, ни беготни, ни срочных сообщений для капитана. Никто не толпился у поручней, выглядывая приближающуюся землю.

Обернувшись, Локк заметил Утгара с бухтой тросов на плече.

– Что, растерялся спросонок? – дружелюбно спросил вадранец.

– Так земля же… Мы к Порт-Транжиру приближаемся?

– Нет, до него еще далеко. Мы до окраины архипелага Призрачных ветров добрались. Места здесь гнусные – Змеиный остров, Сволочной утес, Опаловые пески. От них лучше держаться подальше. А до Порт-Транжира еще два дня пути, но, если ветер не переменится, придется нам идти туда по кривой дорожке.