Роберт Говард - Приключения Конана-варвара. Путь к трону (сборник)
– Пойдемте! – поторопил он своих новообретенных друзей, но Конан оглянулся на дверь.
– А как же те приятели, что преследовали нас? Разве они не попытаются выломать дверь?
Текотль покачал головой.
– Они знают, что не смогут взломать Дверь Орла. Они вернутся обратно к ксоталанкам вместе со своим ползучим монстром. Идемте же! Я отведу вас к властителям текултли.
Один из стражников открыл для них дверь напротив той, в которую они только что вошли, и они оказались в коридоре, который, подобно всем остальным комнатам на этом уровне, освещался узкими световыми люками и гроздьями подмигивающих огненных камней. Но, в отличие от тех помещений, по которым они шли раньше, в этом коридоре были заметны признаки жизни. Гладкие стены из жадеита украшала бархатная драпировка, темно-красные полы покрывали богатые ковры, а на креслах, скамьях и диванах слоновой кости были разбросаны атласные подушечки.
Коридор заканчивался резной дверью, перед которой не было часового. Текотль без церемоний толкнул ее и пригласил друзей в просторную комнату, и человек тридцать темнокожих мужчин и женщин, вольготно раскинувшихся на застеленных атласными покрывалами кушетках, завидев их, вскочили, оглашая воздух изумленными восклицаниями.
Все мужчины, за исключением одного, были похожи на Текотля, да и женщины тоже были смуглыми, с непривычным разрезом глаз, хотя и красивыми на свой лад. Они носили сандалии, золотые нагрудные пластины и короткие шелковые юбочки с поясами, усыпанными драгоценными камнями. Их прямо подстриженные черные волосы, доходящие до обнаженных плеч, перехватывали серебряные обручи.
На жадеитовом помосте стоял трон слоновой кости, и на нем восседали мужчина и женщина, резко отличавшиеся от остальных. Он был гигантом с необъятной мощной грудью и плечищами буйвола. В отличие от соплеменников, мужчина носил иссиня-черную бороду, доходившую ему почти до пояса. На нем была мантия пурпурного атласа, переливавшаяся при каждом его движении, а из широких рукавов, подвернутых почти до локтя, выглядывали массивные руки с канатами мускулов. Лента, перехватывавшая его иссиня-черные кудри, была усыпана сверкающими самоцветами.
Женщина, сидевшая рядом с ним, вскочила и изумленно вскрикнула, когда чужаки вошли в комнату, а затем ее горящий взгляд, которым она сначала окинула Конана с головы до ног, впился в Валерию. Она была высокой и гибкой и казалась, несомненно, самой красивой женщиной в комнате. Наряд ее, впрочем, был еще более скуден, чем у остальных. Вместо юбки она надела лишь широкую полоску пурпурной материи, расшитую золотом, которая крепилась к ее поясу спереди и спускалась чуть ниже колен. Еще одна полоска, свисавшая с пояса сзади, довершала эту часть ее костюма, который она носила с циничной невозмутимостью. Нагрудные пластины и обруч на висках были украшены драгоценными камнями. И только в ее глазах, в отличие от прочих темнокожих соплеменников, не мелькали искорки безумия. После первого удивленного восклицания она не произнесла больше ни слова; сжав руки в кулачки, она стояла, неотрывно глядя на Валерию.
Мужчина, сидевший на троне слоновой кости, подняться не соизволил.
– Принц Ольмек, – заговорил Текотль, низко поклонившись и разведя руки в стороны ладонями кверху. – Я привел союзников из большого мира за лесом. В Зале Тецкоти Светящийся Череп сразил Чичмека, моего напарника…
– Светящийся Череп! – прокатился по залу испуганный шепот текултли.
– Да! Потом туда пришел я и обнаружил Чичмека лежащим на полу с перерезанным горлом. Прежде чем я успел убежать, на меня напал Светящийся Череп. Когда я посмотрел на него, кровь застыла у меня в жилах, и я понял, что не могу пошевелиться. Мне оставалось только ждать, когда он обрушит на меня смертельный удар. Но тут появилась вот эта белокожая женщина и сразила его своим мечом; оказалось, что это был всего лишь собака ксоталанк, выкрасивший себя белой краской и надевший на голову живой череп древнего колдуна! И теперь этот череп разбит на мелкие кусочки, а пес, что носил его, – мертв!
Он выкрикнул последние слова, на лице его появилась гримаса свирепого торжества, и затаившие дыхание слушатели ответили ему негромкими яростными восклицаниями.
– Но подождите! – продолжал Текотль. – Это еще не все! Пока я разговаривал с этой женщиной, на нас напали четыре ксоталанка! Одного я убил – рана на моем бедре служит подтверждением тому, что драка была жестокой. Еще двух сразила женщина. Но нам пришлось нелегко, и тут в схватку вмешался вот этот мужчина и развалил череп четвертому! Да! В колонну отмщения будут забиты еще пять алых гвоздей!
Он ткнул рукой в черную колонну эбенового дерева, стоявшую позади возвышения. Ее полированную поверхность усеивали сотни красных точек – ярко-алые шляпки тяжелых медных гвоздей, вбитых в черное дерево.
– Пять красных гвоздей за пять жизней ксоталанков! – яростно выкрикнул Текотль, и на лицах слушателей появилось звериное выражение свирепого экстаза.
– Кто эти люди? – осведомился Ольмек, и голос его походил на низкий, глубокий рев буйвола.
Жители Ксухотля обходились без повышенных тонов. Складывалось впечатление, будто молчание и тишина пустых коридоров и нежилых комнат вошли в их плоть и кровь.
– Я – Конан из Киммерии, – коротко ответил варвар. – Эта женщина – Валерия из Красного Братства, аквилонская пиратка. Мы дезертировали из армии на границе Дарфара, далеко к северу отсюда, и хотим добраться до побережья.
Женщина, сидевшая на возвышении, заговорила громко и быстро, захлебываясь словами:
– Вы не сможете добраться до побережья! Из Ксухотля нет обратного пути! Вы проведете в городе остаток жизни!
– Что ты имеешь в виду? – прорычал Конан, опуская ладонь на рукоять меча и делая шаг вперед, чтобы видеть одновременно и возвышение, и собравшихся. – Или ты хочешь сказать, что мы – пленники?
– Она имела в виду совсем не это, – вмешался Ольмек. – Мы – ваши друзья. Мы не станем удерживать вас против вашей воли. Но, боюсь, иные обстоятельства делают невозможным ваш уход из Ксухотля.
Его взгляд метнулся к Валерии, но он тут же опустил глаза.
– Эта женщина – Таскела, – сказал он. – Она – принцесса текултли. Но пусть нашим гостям принесут еду и питье. Без сомнения, они голодны и устали после долгого пути.
Он жестом указал на стол слоновой кости, и искатели приключений, переглянувшись, уселись за него. Конан был исполнен подозрений. Он окинул комнату пылающим взором и старался держать меч под рукой. Но приглашение отведать еды и питья никогда не встречало у него отказа. Он то и дело поглядывал на Таскелу, но принцесса не сводила глаз с его белокожей спутницы.
Текотль, перевязавший рану на бедре, разместился во главе стола, чтобы ухаживать за ними, явно считая это особой привилегией. Он внимательно проверял еду и питье, что приносили остальные на золотой посуде, и пробовал каждое блюдо, прежде чем поставить его перед гостями. Пока они ели, Ольмек молча сидел на возвышении, глядя на них из-под кустистых черных бровей. Таскела сидела рядом, положив подбородок на скрещенные руки и упираясь локтями в колени. Она не сводила своих темных загадочных глаз, в которых вспыхивали таинственные огоньки, с гибкой фигурки Валерии. Стоявшая рядом с ней мрачная симпатичная девчушка размеренно помахивала опахалом из страусовых перьев.
Им подали фрукты экзотического вида, незнакомые странникам, но очень вкусные, и светлое малиновое вино, приятное, но довольно крепкое.
– Вы пришли издалека, – заговорил наконец Ольмек. – Я читал книги наших отцов. Аквилония лежит за землями стигийцев и шемитов, за Аргосом и Зингарой, а Киммерия располагается за Аквилонией.
– Мы не любим сидеть на одном месте, – беззаботно откликнулся Конан.
– Как вы сумели пройти через лес, остается для меня загадкой, – заявил Ольмек. – В прежние времена это не удалось и тысяче воинов.
– Нам попался монстр с короткими ножками размером с мастодонта, – небрежно пояснил Конан, протягивая свой кубок Текотлю, который с явным удовольствием наполнил его. – Но после того, как мы убили его, больше не встретили никаких затруднений.
Кувшин с вином выскользнул из рук Текотля и разбился об пол. Его смуглая кожа посерела. Ольмек вскочил на ноги, и на лице его отразилось крайнее изумление, а его соплеменники тихонько ахнули. Кое-кто повалился на колени, словно ноги отказывались держать их. Одна Таскела, похоже, ничего не слышала. Конан с недоумением огляделся.
– В чем дело? Что я такого сказал?
– Вы… вы убили бога-дракона?
– Бога? Я убил дракона. Почему бы и нет? Он хотел сожрать нас.
– Но драконы бессмертны! – вскричал Ольмек. – Они убивают друг друга, но никогда еще ни один человек не убивал дракона! Наши предки, тысяча воинов, оружием проложивших путь в Ксухотль, не могли одолеть их! Их мечи ломались, как прутики, ударяясь об их чешую!
