Роберт Говард - Приключения Конана-варвара. Путь к трону (сборник)
Она перевела взгляд с его взволнованного отталкивающего лица на череп, тлеющий потусторонним светом на полу рядом с мертвецом. Он походил на ночной кошмар, этот череп, явно принадлежавший человеку, но и чем-то неуловимо отличающийся от человеческих. При жизни его обладатель наверняка выглядел как какой-нибудь монстр. Жизнь? Похоже, он до сих пор жил собственной жизнью или ее подобием. Челюсти зевнули ей в лицо и зловеще клацнули. Свечение стало ярче, обретая багровый оттенок, но ощущение нереальности происходящего оставалось; вся жизнь была сном… И только взволнованное лицо Текотля вырвало ее из объятий темной бездны, в которую она соскальзывала.
– Не смотри на череп! Не смотри на него! – Его голос доносился до нее словно из бездны пространства и времени.
Валерия тряхнула головой, прогоняя наваждение, как лев встряхивает гривой. Зрение вернулось к ней. Текотль болтал без умолку:
– При жизни в нем обитал мозг верховного колдуна! В нем до сих пор живет магия, призванная из потустороннего мира!
Выругавшись, Валерия стремительно, как пантера, прыгнула вперед, и череп разлетелся тлеющими углями под ударом ее меча. Где-то – в этой комнате, или в самых дальних уголках ее сознания, или в бездонной дали – раздался нечеловеческий крик боли и ярости.
Текотль схватил ее за руку, продолжая верещать:
– Ты разбила его! Уничтожила! И теперь все черное искусство ксоталанков не сможет возродить его! Идем же! Идем отсюда быстрее!
– Но мне нельзя уходить, – запротестовала она. – У меня здесь недалеко друг…
Огонь, вспыхнувший в его глазах, заставил ее умолкнуть. Он смотрел куда-то поверх ее плеча, и на лице его проступило выражение смертельного ужаса. Она резко развернулась в тот самый миг, когда четверо мужчин вбежали в комнату через разные двери, устремившись к парочке, застывшей в центре зала.
Они походили на остальных, которых она уже видела: те же самые канаты и бугры мышц на поджарых руках и ногах, те же самые прямые иссиня-черные волосы и тот же безумный блеск в глазах. Они были одеты и вооружены так же, как и Текотль, разве что на груди у каждого был нарисован белый череп.
Не прозвучало никаких боевых кличей или объявления войны. Подобно кровожадным тиграм, ксоталанки атаковали своих врагов, чтобы убить. Текотль встретил их с мужеством отчаяния, нырнул, уходя от взмаха меча с широким лезвием, схватился с его обладателем, и оба повалились на пол, где принялись кататься и драться в жутком молчании.
Оставшиеся трое набросились на Валерию, глядя на нее налитыми кровью глазами бешеных собак.
Она убила первого, когда он оказался в пределах досягаемости, не успев даже замахнуться, и ее прямой длинный меч развалил ему череп. Валерия отпрыгнула в сторону, уходя от одного выпада и одновременно парируя рубящий удар. Глаза ее заблестели, а на губах заиграла безжалостная улыбка. Она вновь стала Валерией из Красного Братства, и свист рассекаемого ее клинком воздуха зазвучал брачной песней у нее в ушах.
Меч ее обошел вражеский клинок, готовый парировать ее удар, и на шесть дюймов вонзился в брюшину, защищенную кожаным панцирем. Мужчина сдавленно охнул и повалился на колени, но его место занял его высокий товарищ и принялся в зловещем молчании осыпать ее ударами, вынудив Валерию перейти к глухой защите. Она хладнокровно шагнула назад, парируя его выпады и выжидая возможности нанести смертельный удар. Не сможет он бесконечно вращать перед собой этот стальной вихрь! Рано или поздно, но рука его устанет, он ослабеет, начнет задыхаться и спотыкаться, и она вонзит ему свой клинок прямо в сердце. Уголком глаза она заметила, что Текотль стоит коленями на груди своего противника и пытается высвободить руку, в которую тот вцепился мертвой хваткой, чтобы вонзить ему в сердце кинжал. На лбу ее противника выступил пот, а глаза его пылали, как горящие уголья. Как он ни старался взвинтить темп, у него не получалось ни сломать ее защиту, ни выбить у нее меч из рук. Он задышал шумно и с хрипами, а его ударам уже недоставало точности. Валерия шагнула назад, чтобы выманить его на себя и заставить раскрыться, – и почувствовала железную хватку на своей лодыжке. Она совсем забыла о раненом мужчине на полу.
Встав на колени, он обеими руками обхватил ее за ноги, и его товарищ торжествующе заорал и обрушился на нее с удвоенной силой, готовясь нанести ей удар в левый бок. Валерия отчаянно рванулась, стараясь освободиться, но все было тщетно. Она, конечно, могла избавиться от смертельной угрозы, перерубив держащие ее руки, но, стоит ей опустить меч, как кривой клинок высокорослого противника разрубит ей череп. Раненый тем временем, подобно дикому зверю, впился зубами в ее незащищенное бедро.
Валерия опустила левую руку и схватила его за длинные волосы, заставляя запрокинуть голову, так что он оскалился и закатил глаза. Высокий ксоталанк вскрикнул и прыгнул вперед, обрушив на нее чудовищный удар. Она неловко парировала его, и клинок плашмя ударил ее по голове, так что из глаз у нее посыпались искры. Валерия пошатнулась. Кривой меч взлетел снова, сопровождаемый торжествующим воплем, – а потом за спиной ксоталанка выросла огромная тень и синим росчерком сверкнула сталь. Воин захлебнулся криком и рухнул как подкошенный, разбрызгивая мозги. Череп его буквально разлетелся на куски.
– Конан! – выдохнула Валерия. В порыве бешеной радости она повернулась к ксоталанку, которого все еще держала за волосы. – Сдохни, пес из преисподней!
Клинок ее со свистом рассек воздух, описывая сверкающую дугу, и обезглавленное тело повалилось ей под ноги. Девушка отшвырнула голову в другой конец комнаты.
– Что здесь происходит? – Конан перешагнул через труп убитого им мужчины, сжимая в руке меч и с изумлением глядя по сторонам.
Текотль встал над последним ксоталанком, бьющимся в судорогах. С лезвия его кинжала на пол срывались красные капли. На бедре у него кровоточила глубокая рана. Он уставился на Конана расширенными глазами.
– Что все это значит? – вновь повторил Конан, еще не оправившись от удивления, вызванного тем, что он застал Валерию отчаянно сражающейся с незнакомцами в городе, который он полагал заброшенным и необитаемым.
Вернувшись после безрезультатного осмотра комнат на верхнем ярусе, он обнаружил, что в комнате, где он оставил девушку, ее нет, и отправился на шум боя, донесшийся до его слуха.
– Пять мертвых собак! – вскричал Текотль, и в его горящих глазах отразился свирепый восторг. – Пятеро убиты! Пять алых гвоздей для черной колонны! Да благословенны будут боги крови!
Жестом победителя он вскинул дрожащие руки над головой, после чего с животной яростью стал плевать на трупы и топтать их лица, приплясывая в отвратительной экзальтации. Его недавние союзники с изумлением смотрели на него, и Конан обратился к девушке на аквилонском диалекте:
– Кто этот безумец?
Вместо ответа Валерия лишь пожала плечами.
– Он говорит, что его зовут Текотль. Из его лепета я только и поняла, что его народ живет в одном конце этого полоумного города, а вот эти – в другом. Может, нам стоит пойти с ним. Он ведет себя вполне дружелюбно, чего нельзя сказать о втором клане.
Текотль прекратил свои пляски и вновь прислушался к чему-то, по-собачьи склонив голову к плечу, и на его неприятном лице страх смешивался с торжеством.
– Идемте же, идемте! – прошептал он. – Мы сделали все, что могли! Мои люди с радостью примут вас! Они окажут вам почести! Но нам надо идти! Отсюда до текултли далеко. В любой момент ксоталанки могут наброситься на нас в таком количестве, что не помогут даже ваши мечи.
– Показывай дорогу, – проворчал Конан.
Текотль сразу же направился к лестнице, ведущей на галерею, жестом пригласив их следовать за собой, что они и сделали, быстро догнав его. Добравшись до галереи, он нырнул в дверь, что выходила на запад, и быстрым шагом двинулся через комнаты, освещенные световыми люками или зелеными огненными камнями.
– Что это за место? – шепотом осведомилась Валерия.
– Кром его знает! – ответил Конан. – Хотя я видел таких, как он. Они живут на берегах озера Зуад, на границе с Кушем. Они – метисы, потомки стигийцев и еще одного народа, который пришел в Стигию несколько веков назад и ассимилировался там. Они называют себя тлацитланами. Хотя я готов биться об заклад, что этот город построили не они.
Страх Текотля, похоже, ничуть не ослабевал, хотя они уже довольно далеко ушли от комнаты, где остались лежать трупы врагов. Он то и дело оглядывался, прислушиваясь, не раздадутся ли позади звуки погони, и пристально всматривался в каждый дверной проем, мимо которого они проходили. Валерию охватил озноб. Она не боялась простых смертных. Но непривычный пол под ногами, потустороннее свечение камней над головой, таинственные тени вдоль стен, неприкрытый страх и пугающая скрытность их проводника заставляли ее нервничать и вселяли в нее дурные предчувствия.
