Скотт Линч - Хитрости Локка Ламоры
– Отличный план. А сегодня ты что собираешься делать?
– Сегодня? – хмыкнул Локк. – А пожалуй что последую совету Кало. Прогуляюсь до Гильдейских лилий и накувыркаюсь там в постели до потери мозгов. А поутру пускай милые девицы поставят мне мозги на место. За это придется приплатить, конечно, но на такое дело денег не жалко.
– Не иначе, я умом тронулся, – изумился Жан. – Уже четыре года прошло, а ты еще ни разу…
– Я расстроен, подавлен, и мне нужно отвлечься. А она за тысячу миль отсюда. В конце концов, я человек, черт побери, и ничто человеческое мне не чуждо. В общем, не ждите меня сегодня.
– Тогда я с тобой, – сказал Жан. – Нынче ночью опасно одному разгуливать по улицам. Слухи о Наске разнеслись по всему городу, и народ на взводе.
– Опасно? Уж кому-кому, а мне никакая опасность не грозит, старина. Я единственный во всем Каморре человек, которого никто убивать не собирается. Во всяком случае, пока я нужен нашим друзьям-кукловодам.
5
– Ничего не выйдет, – сказал Локк два часа спустя. – Извини… тут нет твоей вины.
В комнате стоял приятный теплый полумрак. Деревянное опахало, скрытое в стенной полости, с мерным шорохом двигалось взад-вперед, нагнетая свежий воздух. Под окнами с плеском вращались водяные колеса, соединенные приводными ремнями и цепями с многочисленными бытовыми механизмами и устройствами дома Гильдейских лилий, что на северной окраине Западни.
Локк, голый, лежал на широкой кровати с периной и шелковыми простынями, под шелковым пологом. Раскинувшись на спине в мягком красном свете алхимического шара, сиявшего чуть ярче пунцовой луны, он любовался роскошным телом женщины, ласкавшей ладонями его бедра. От нее пьяняще пахло яблочным вином, корицей и мускусом, изгибы ее тела восхищали взор, однако Локк не испытывал ни малейшего возбуждения.
– Не надо, Фелиса, – попросил он. – Зря я вообще пришел.
– Ты чем-то расстроен, – прошептала Фелиса. – У тебя мысли заняты другим, и эта рана на руке отнюдь не способствует делу. Позволь мне прибегнуть к иным средствам. Для меня это, так сказать, вопрос профессиональной чести.
– Даже не представляю, чем тут можно помочь.
– Хм… – В голосе женщины Локк уловил легкое недовольство, но выражения ее лица, погруженного в тень, разглядеть не смог. – Есть особые вина. Алхимические, из Тал-Веррара. Возбуждающего свойства. Не из дешевых, но очень действенные. – Она погладила живот Локка, пробежала пальцами по тонкой полоске волос, тянущейся от пупка к паху. – Они творят настоящие чудеса.
– Мне не нужно никакого вина, – рассеянно пробормотал Локк, отводя руку Фелисы в сторону. – Я сам не знаю, что мне нужно.
– В таком случае у меня есть еще одно предложение.
Переместившись чуть выше, женщина встала над ним на коленях и одним уверенным движением (ибо при всех своих соблазнительных изгибах она обладала порядочной силой) перевернула его на живот. После чего принялась разминать Локку мышцы шеи и спины, чередуя мягкие поглаживания с сильными надавливаниями.
– Предложение… ох… принимается…
– Ты же знаешь, Локк, – чуть погодя снова заговорила Фелиса, уже обычным голосом, без трепетного придыхания, призванного создавать у мужчин впечатление подлинной страсти, – что служительницы в приемном зале всегда сообщают нам об особых пожеланиях клиента?
– Ну да.
– Так вот, мне известно, что ты попросил рыжеволосую девушку.
– И что… ох, пониже, пожалуйста… и что с того?
– В «Лилиях» нас таких двое, и время от времени мужчины нас заказывают именно из-за цвета волос. Но дело в том, что одни хотят любую рыжеволосую, а другие – определенную.
– О-ох…
– С теми, которым нужна любая рыжеволосая, все понятно: развлеклись и пошли своим путем. Но ты попросил определенную девушку. Не меня.
– Извини. Я же сказал, твоей вины тут нет.
– Очень любезно с твоей стороны.
– Я в любом случае заплачу́.
– И это тоже очень мило, – хихикнула Фелиса. – Правда, если бы ты отказался платить, тебе пришлось бы не только беспокоиться о моих уязвленных чувствах, но еще и объясняться с целой толпой вооруженных охранников.
– А знаешь, такой ты мне больше нравишься, – сказал Локк. – Без всяких этих подобострастных «чего-изволите-господин».
– Ну, иные мужчины любят прямодушных шлюх. А другие не желают слышать ничего, кроме восхищенных ахов, охов и вздохов. – Фелиса мяла шею Локка основанием ладоней. – Наша задача – угодить любому клиенту. Но ты, похоже, сохнешь по одной особе. И сейчас подумал хорошенько и осознал, что я тебе ее не заменю.
– Извини.
– Да перестань ты извиняться. Ну что ж поделать, если твоя возлюбленная сбежала от тебя за полконтинента?
– О боги! – простонал Локк. – Найди мне хотя бы одного человека в Каморре, не посвященного в мои сердечные дела, и я дам тебе сотню крон, клянусь.
– Мне просто один из братьев Санца рассказал.
– Один из Санца? Который?
– Понятия не имею. В темноте их не различишь.
– Я у них, болтунов чертовых, языки вырежу.
– Ну-ну! – Фелиса шутливо взъерошила Локку волосы. – Пожалуйста, не надо. Нам, девушкам, их языки еще очень пригодятся.
– Хм…
– Бедный ты наш дурачок! Совсем потерял голову из-за нее. Ну что тут скажешь, Локк? Тебя хорошо отымели. – Фелиса тихо рассмеялась. – Жаль только, что не я.
Интерлюдия
Непоседливые шедевры
1
Как-то вечером, в первое лето после появления Жана в храме, отец Цеппи поднялся с ним и Локком на крышу для серьезного разговора. Священник, по обыкновению, курил самокрутку с джеремским табаком; солнце уже скрылось за горизонтом, и Древнее стекло Каморра разгоралось все сильнее в последних отблесках заката.
Отец Цеппи хотел поговорить со своими воспитанниками о необходимости резать глотки, которая рано или поздно встанет перед ними.
– В прошлом году такой же разговор состоялся у меня с Кало, Галдо и Сабетой, – начал он. – В вас двоих, мальчики, я вкладываю много сил, времени и средств. – Он выпустил несколько кривых, размытых полуколец дыма, как всегда потерпев неудачу в попытке выдуть череду ровных колечек. – И не просто много, а очень много. Вы – мое огромное достижение, возможно, даже труд всей моей жизни. Два моих непоседливых шедевра. Вот почему я хочу, чтобы вы накрепко запомнили: не всякую распрю можно уладить полюбовно, иной раз драки не избежать. Если кто-нибудь пойдет на вас с ножом или другим оружием, вы должны остаться в живых во что бы то ни стало. А для этого иногда нужно ответить противнику тем же самым, а иногда – улепетывать с такой скоростью, будто земля горит под ногами. Но главное в каждом случае – принять правильное решение, как поступить. Вот почему сейчас мы поговорим о ваших возможностях и наклонностях.
Священник устремил на Локка пристальный взгляд и медленно, глубоко затянулся сигаретой – так человек набирает в грудь побольше воздуха перед погружением в холодную воду.
– Мы с тобой оба знаем, Локк, что у тебя много талантов, поистине незаурядных способностей в самых разных областях. Поэтому скажу без обиняков: если дело дойдет до жесткого разговора с настоящим врагом, от тебя не останется ничего, кроме обоссанных штанов и кровавой лужи. На убийство-то ты способен, кто бы сомневался, просто ты не создан для открытых схваток, лицом к лицу с противником. И сам это знаешь, верно?
Молчание густо покрасневшего Локка само по себе служило ответом. Не в силах посмотреть в глаза священнику, мальчик с преувеличенным вниманием разглядывал свои башмаки, словно впервые видел столь диковинные предметы.
– Ну-ну, Локк, не всем же нам быть свирепыми вояками, и распускать нюни тут совершенно не из-за чего. Давай чтобы я больше не видел, как губы у тебя трясутся, ровно титьки у старой шлюхи, ладно? Ты обязательно научишься обращаться с ножом, с удавкой, с арбалетом. Но научишься нападать с любым оружием скрытно: со спины, сбоку, сверху, из темноты. – Левой рукой Цеппи обхватил сзади за шею воображаемого противника, а правой нанес ему удар на уровне поясницы, используя вместо кинжала недокуренную сигарету. – Овладеешь всеми хитрыми боевыми приемами, чтобы тебя не порубили в капусту, когда дойдет до дела.
Цеппи изобразил, будто стирает кровь со своего тлеющего «клинка», и снова глубоко затянулся.
– Вот так-то, Локк. Намотай это себе на ус, а лучше на оба. Нужно уметь признавать свои недостатки. Как говорится, ври сколько хочешь, да только не себе. – Он выпустил из ноздрей две тонкие струйки дыма, расплывшиеся серым облачком в неподвижном воздухе, и заметно повеселел. – И хватит пялиться на свои башмаки так, будто на них голая баба нарисована, ладно?
Слабо улыбнувшись, Локк наконец поднял глаза на священника и кивнул.
– Так, теперь ты. – Цеппи обратил взгляд на Жана. – Все мы знаем, что ты чрезвычайно вспыльчив нравом и во гневе крушишь черепа, как скорлупки. У нас есть изощренный плутовской ум в лице нашего Локка, искуснейшего обманщика. Кало и Галдо неплохи в любом деле, но ни в одном особо не блещут. Сабета – прирожденная чаровница, каких свет еще не видывал. Но кого у нас пока что нет, так это старого доброго громилы. Думаю, им можешь стать ты, Жан. Кулачным бойцом, охраняющим друзей от неприятностей. Свирепым головорезом с ножом в руке. Хочешь попробовать?
