Терри Пратчетт - Пехотная баллада
Вампир повалился наземь, но тут же с трудом приподнялся на четвереньки. Он поднял голову, и его глаза блеснули алым.
– Давай… Игорина… – проговорил Маладикт, задыхаясь. – Я знаю, ты готова…
…хопхопхопхопхоп…
Уолти молилась. Маладикт вновь попытался встать, рухнул на колени и умоляюще воздел руки к небу.
– Уносите ноги, пока не поздно, – прохрипел он, и его клыки начали удлиняться прямо на глазах. – Я…
Мелькнула тень, и вампир повалился наземь, оглушенный двухфунтовым мешочком с кофе, который упал прямо с неба.
Полли появилась в укрытии, таща Маладикта на плече. Она устроила его поудобнее на старой соломе, и отряд принялся совещаться.
– Как вы думаете, может, все-таки вытащить этот мешочек у него из зубов? – нервно спросила Маникль.
– Я пыталась, но он сопротивляется, – ответила Полли.
– Но он же без сознания!
– Он не отпускает кофе. Он его сосет. Я была уверена, что он совсем отключился, но он схватил мешочек и вцепился в него зубами! Кофе свалился прямо с неба!
Холтер уставилась на Уолти.
– Герцогиня доставляет кофе на дом? – спросила она.
– Нет! Герцогиня говорит, что это не она!
– Бывает, идут дожди из рыбы, – сказала Игорина, склоняясь над Маладиктом. – Возможно, ураган пронесся над кофейной плантацией, а потом в верхних слоях атмосферы ударила молния…
– А потом ураган навестил кофейную фабрику и ссыпал кофе в маленький мешочек? – поинтересовалась Холтер. – Мешочек, на котором нарисован человек в тюрбане и написано «Клатчский среднепрожаренный. Разбудит лучше топора»?
– Ну, если так рассуждать, это дейштвительно может показаться странным… – Игорина встала и добавила: – Думаю, он будет в порядке, когда очнется, разве что слишком разговорчив.
– Ладно, парни, давайте отдыхать, – сказал Джекрам, входя. – Дадим руперту пару часов, чтобы заварить кашу, а потом пройдем с краю, тихонько проскользнем в долину и присоединимся к нашим. Вкусная баланда и настоящие одеяла, парни. По-моему, неплохо.
– Откуда нам знать, что у лейтенанта ничего не получится, сержант, – заметила Полли.
– Да, да, конечно, может быть, он уже вышел замуж за командира гарнизона. Случались штуки и похлеще, хоть я и не припомню когда. Перкс и Маникль, в дозор. Остальные на боковую.
Вдалеке прошел злобенский патруль. Полли проводила его взглядом. Наступал хороший день, теплый и немного ветреный. Приятная сухая погода. Отличный день для прачек. Может быть, у Блуза действительно получится. Может быть, все стражники разом ослепнут.
– Полли? – шепнула Маникль.
– Что? Слушай, как тебя зовут на самом деле?
– Бетти. Э… ведь там, в крепости, почти все солдаты из «Тудой-сюдой»?
– Видимо, так.
– Значит, там я скорее всего найду своего жениха?
Мы об этом уже говорили, подумала Полли.
– Наверное.
– Будет непросто, если там очень много пленных… – сказала Бетти. У нее явно что-то было на уме.
– Ну, если мы вдруг доберемся до темниц и начнем спрашивать, наверняка найдется кто-нибудь, кто его знает. Как зовут твоего жениха?
– Джонни, – шепотом ответила Бетти.
– Просто Джонни?
– Э… да…
Ага, подумала Полли. Понимаю.
– У него светлые волосы и синие глаза. И золотая серьга. И… как это называется… ну, что-то вроде фурункула… такой странной формы… на… на… ягодице.
– Так. Так.
– Э… наверное, все это не самые лучшие приметы, если хорошенько подумать…
Да уж, если только ситуация не будет располагать к очень странной очной ставке, подумала Полли. И я даже не представляю, какой должна быть эта ситуация.
– Да нет, ничего себе, – ответила она.
– Он сказал, его в полку все знают, – продолжала Бетти.
– Да? Ну, это хорошо, – сказала Полли. – Значит, нам останется только спросить.
– И… мы хотели разломить пополам шестипенсовик… ну, знаешь, как в песне… если он пропадет на несколько лет… чтобы мы могли узнать друг друга, если половинки совпадут…
– Ну конечно, отличная идея.
– Но… но… я дала ему шестипенсовик, и он сказал, что разломит его в кузне, потому что там есть тиски… он пошел в кузню, и, наверное, его завербовали… – голос Бетти оборвался.
Примерно этого я и ожидала.
– Наверное, ты думаешь, что я глупая девчонка, – промямлила Бетти.
– Скорее, глупая женщина, – заметила Полли, внимательно рассматривая пейзаж.
– Знаешь, у нас был такой стремительный роман…
– Прямо ураган, – сказала Полли, и Бетти улыбнулась.
– Ага, вроде того.
Полли тоже улыбнулась.
– Знаешь, Бетти, в такое время нелепо обвинять человека в глупости, – сказала она. – Где нам искать мудрости? У бога, который запретил головоломки и синий цвет? У окаменелого правительства, во главе которого стоит портрет? У армии, которая считает, что упрямство и смелость – одно и то же? По сравнению со всеми ними ты ошиблась лишь в том, что неудачно выбрала время!
– Но я не хочу в Работную школу! – возразила Бетти. – Туда забрали девочку из нашей деревни. Она так кричала и отбивалась…
– Ну так дерись! – воскликнула Полли. – Теперь у тебя есть меч. Дерись с ними!
Она увидела ужас на лице Бетти и вспомнила, что перед ней не Холтер.
– Слушай, если мы выберемся из заварушки живыми, то поговорим с полковником. Он наверняка тебе поможет.
В конце концов, подумала Полли, твоего парня, возможно, действительно зовут Джонни. И, возможно, его действительно внезапно завербовали. Надежда – удивительная штука. Полли продолжала:
– Если мы выживем, больше не будет школы и побоев. Ни для тебя, ни для нас. Лишь бы мы не потеряли голову. Лишь бы не разучились думать.
Бетти была готова расплакаться, но все-таки улыбнулась:
– Уолти разговаривает с Герцогиней. Она все устроит.
Полли взглянула на неизменный, залитый солнцем пейзаж. Ни души, кроме канюка, который описывал широкие круги в запретной синеве.
– Не знаю… – сказала она. – Но кому-то там наверху мы явно нравимся…
В это время года сумерки коротки. От Блуза по-прежнему не было вестей.
– Я смотрел на крепость, пока было видно, – сказала Яшма, когда они уселись у костра, а Маникль принялась варить рагу. – Ета, оттудова выходили женщины. Те самые, которые с утра заходили.
– Ты уверен? – спросил Джекрам.
– Мы, может, не самые вумные, – обиженно заметила Яшма, – зато у троллей, ета, отличная вы-зу-яль-на-я память. И вечером туда зашли другие женщины.
– Ночная смена, – сказала Холтер.
– Ну ладно, лейтенант честно попытался, – сказал Джекрам. – Скорее всего он сейчас сидит в уютной теплой камере, причем в штанах. Собирайтесь, парни. Мы обойдем долину кругом и проберемся к нашим. В полночь вы уже будете спать как дети.
Полли вспомнила собственные слова, сказанные несколько часов назад, – насчет того, что нужно сопротивляться. Однажды приходит пора начать.
– Я тоже попробую пробраться в крепость, – сказала она.
– Да неужели, Перкс? – насмешливо переспросил Джекрам.
– Там мой брат.
– Значит, он в безопасности.
– А вдруг он ранен? Я голосую за крепость.
– Голосуешь? – переспросил Джекрам. – Вот это что-то новенькое. Голосование в армии? Кто хочет сдохнуть, поднимайте руки, парни. Ну хватит, Перкс.
– Я попытаюсь, сержант!
– Нет!
– Ну так останови меня!
Эти слова вылетели, прежде чем Полли успела прикусить язык. Вот оно, подумала она. Крик разнесся по миру. Обратного пути нет. Я прыгнула в пропасть, и теперь дорога только вниз.
Несколько секунд лицо Джекрама оставалось бесстрастным. Потом он поинтересовался:
– Кто-нибудь еще голосует за то, чтобы лезть в крепость?
Полли взглянула на Маникль. Та покраснела.
– Мы, – сказала Холтер. Тьют, стоявшая рядом с ней, чиркнула спичкой и подняла огонек повыше. Это был достаточно выразительный ответ.
– Но почему?
– Мы не хотим сидеть в болоте, – сказала Холтер. – И нам не нравится, что нами командуют.
– До вербовки нужно было думать, парень!
– Я не парень, сержант.
– Ты парень, если я так сказал!
Я не этого ожидала, подумала Полли. Я столько раз проигрывала эту сцену в уме. И вот…
– Ладно, сержант, – сказала она. – Пора поговорить начистоту, здесь и сейчас.
– О-о-о, – драматически произнес Джекрам и выудил из кармана искромсанную пачку жевательного табака.
– Что?
Джекрам сел на развалины стены.
– Просто хочу внести немного оживления в разговор, – объяснил он. – Давай, Перкс. Слово за тобой. Я знал, что однажды этим закончится.
– Вы знали, что я девушка, сержант, – сказала Полли.
– Да. Я бы не доверил тебе брить даже головку сыра.
Отряд уставился на него. Джекрам открыл нож и принялся рассматривать табак, словно вокруг не было ничего интереснее.
– И… э… что вы намерены делать? – спросила Полли обескураженно.
– Да что я тут могу поделать? Ты, в конце концов, такой родилась.
