Джо Аберкромби - Герои
– Сердца и умы, – вслух сказал Горст.
Челенгорм расцвел. Посыльный сорвался с места, предположительно, полный решимости завоевать сердца и умы жителей Осрунга и перетянуть их на сторону Союза тем, что им позволят остаться в своих жилищах. Из тени яблонь на солнце выехали остальные офицеры; впереди поднимался травянистый склон холма.
– За мной, друзья, за мной!
Он бросил коня на подъем, без усилия держась в седле, а его эскорт столкнулся с трудностями. Одного лысеющего капитана чуть не сшибло с седла, когда низкая ветка стукнула его по голове. Ближе к вершине холм опоясывала поросшая травой стена, камни в ней держались только под собственным весом. Стена была невысокая, не выше полутора-двух шагов даже с внешней стороны.
Горячий молодой лейтенант попытался отличиться, перемахнув через нее, но конь под ним сробел и чуть не сбросил седока. Уместная метафора насчет вторжения Союза в земли Севера: уйма тщеславия, а в конце замешательство.
Челенгорм, а за ним офицеры колонной проехали в узковатую брешь. Древние камни с каждым ударом копыт становились все крупней, величавей, и вот они уже вздымались над въехавшими, словно придавливая их к плоской вершине холма. Было около полудня; в небе, прогнав остатки утреннего тумана, жарко светило солнце. Торжественные громады белых облаков отбрасывали на леса к северу причудливые тени, а долина внизу купалась в золотистом солнечном свете. Ветер гнал волны по колосистым полям, переливчатым серебром играли речные отмели. На самой высокой башне Осрунга горделиво колыхался флаг Союза. К югу от реки по дорогам клубилась пыль от тысяч марширующих; по отдельным проблескам металла было видно, кто и где движется: вон пехота, вон кавалерия, вон обоз; все это неторопливо текло с юга. Для лучшего обзора Челенгорм поднял коня на дыбы и с недовольством обернулся к офицерам:
– Мы движемся недостаточно быстро, черт побери. Майор!
– Слушаю?
– Вам надо спуститься к Адвейну и как-то их там пришпорить, чтоб пошевеливались быстрее! Нам нужно больше людей на этом холме. И больше людей в Осрунге. Надо их подхлестнуть!
– Слушаюсь!
– И еще, майор.
– Слушаю?
Секунду-другую Челенгорм сидел с открытым ртом, но потом махнул рукой:
– Ладно. Поезжайте!
Ездок тронулся не в том направлении, понял свою ошибку и стал спускаться по холму той же дорогой, какой они сюда въехали.
На широкой поляне, окруженной Героями, царило смятение. Лошадей привязали к двум камням, но одна отвязалась и устроила подлинный тарарам, переполошив остальных и отчаянно лягаясь, несколько испуганных конюхов что было сил висли на поводьях. Штандарт Шестого его королевского величества полка уныло висел по центру круга, рядом с прогоревшим костром, уничижительно мелкий по сравнению с угрюмыми каменными глыбами, которые, казалось, нависали над ним с глухой враждебностью. Боевой дух это нисколько не укрепляло. «Хотя, будем откровенны, моему духу и так ничто не поможет».
Две небольшие повозки, каким-то образом втянутые на холм, опрокинулись, а их разнообразное содержимое – от палаток, мисок и кузнечной утвари до новехонькой стиральной доски, – разлетелось по траве, и солдаты рылись в нем, как мародеры после бегства неприятеля.
– Что вы такое несете, сержант? – допытывался Челенгорм с высоты седла.
На строгого генерала и свору штабистов снизу виновато поглядывал младший командир, смущенный внезапным вниманием таких персон.
– Господин, это, генерал, – он боязливо сглотнул. – У нас тут, это, нехватка малость вышла с арбалетными стрелами.
– Ну и?
– Да вот, те, кто поклажу паковал, боезапас считали очень важным.
– Само собой.
– А потому загрузили его в первую очередь.
– Первую.
– Ну да, господин. В смысле, на самый низ.
– Низ?
– Господин генерал!
Бедолагу-сержанта решительно оттер молодцеватый офицер в безупречном мундире. Задрав подбородок, он отсалютовал так, что щелчок начищенных каблуков резанул по ушам. Генерал свесился с седла и пожал ему руку.
– Рад вас видеть, полковник Веттерлант! Как обстоят дела?
– Неплохо, господин генерал. Шестой полк в основном уже наверху, хотя амуниция по большей части осталась внизу.
Солдаты Веттерланта, как могли, изыскивали себе место среди этого хаоса.
– Подошел батальон Ростодского полка, только загадка, куда у них запропастился командир.
– Подагра, наверно, одолела, – вставил какой-то шутник.
– Это что, могила? – спросил вдруг Челенгорм, указав на притоптанный башмаками пятачок свежевырытой земли в тени камня.
Полковник насупился.
– Мне кажется, э-э…
– Следы присутствия северян есть?
– Мои люди замечали движение в лесах к северу, но явных признаков врага установлено не было. Вероятнее всего, это просто овцы.
Веттерлант шел впереди меж двух вздымающихся глыб.
– А в остальном на этих мерзавцев ни намека. Помимо того, разумеется, что они за собой оставили.
– Ох, – штабист резко мотнул головой.
В ряд лежали несколько окровавленных тел. Один труп был разрублен почти пополам, да еще и лишился половины руки. Мухи вились над вывороченными внутренностями.
– Здесь что, была схватка? – нахмурился Челенгорм.
– Нет, это со вчерашнего. И это наши. Очевидно, разведчики Ищейки.
Полковник указал на горстку северян, среди которых выделялись рослый, с красной птицей на щите, и грузноватый седой старик. Они с молчаливым упорством копали могилы.
– Что это за лошадь? – продолжал выяснение генерал.
Животное лежало на боку, из раздутого брюха торчала стрела.
– Ума не приложу.
Горст оглядел оборонительную линию, уже довольно внушительную. Стену обживали копьеносцы, плечом к плечу по обе стороны бреши, от которой вниз по склону ветвилась неровная тропа. За ними, выше по холму, расположились лучники и арбалетчики. Кто-то возился с оружием, кто-то просто бездельничал, жуя съестные припасы, а пара так и вовсе спорила насчет выигрыша в кости.
– Ладно, – остался доволен Челенгорм, – хорошо.
Что именно вызвало его удовлетворение, он так и не сказал. Вот он хмуро оглядел чересполосицу полей и пастбищ, несколько разрозненных хуторов и леса, зеленым ковром устилающие северную сторону долины. Густой лес вообще покрывает изрядную часть этой страны. Среди деревьев едва виднелись полосы двух дорог, идущих на север меж пустынных холмов. Одна, предположительно, на Карлеон. К победе.
– Северян здесь может укрываться от одного десятка до десятка тысяч, – пробормотал Челенгорм. – Мы должны быть осмотрительны. Нельзя недооценивать Черного Доу. Знаете, Горст, я ведь был в Кумнуре, где сложил голову принц Ладислав. Правда, за день до битвы, но все равно был. Скорбный день для оружия Союза. Еще один такой нам не нужен.
«Я искренне рекомендую тебе сложить полномочия, а командование передать человеку с более достойной боевой репутацией».
– Не нужен, господин генерал.
Челенгорм отвернулся и заговорил с Веттерлантом. Вряд ли его можно в чем-то винить. «Когда я последний раз говорил хоть что-то, достойное внимания? Все тупые кивки да бессвязное квохтанье. Блеяние козла и то более осмысленное».
Он повернулся спиной к ораве штабистов и побрел туда, где копали могилы северяне. За его приближением, опершись на заступ, наблюдал тот седовласый.
– Мое имя Горст.
Пожилой поднял брови. Дивится тому, что с северянином заговаривает человек Союза, или что у эдакого громилы голос как у девчушки?
– А я Черствый. Воюю за Ищейку.
Рот у него был исковеркан, судя по всему, ударом, и слова звучали не совсем внятно.
Горст кивнул на трупы:
– Это твои люди?
– Да.
– Ты здесь бился?
– С дюжиной человека по имени Кернден Зобатый. – Седовласый потрогал ушибленную челюсть. – За нами было число, а вот победа оказалась за ними.
Горст хмуро оглядел круг камней.
– У них была высота.
– Она, и еще Жужело из Блая.
– Кто?
– Есть такой герой с дырой, – мрачно усмехнулся человек с красной птицей на щите.
– Из северных краев, там, в долинах, – пояснил Черствый, – пуржит, черт его, без малого каждый день.
– Сумасшедший выродок, – буркнул кто-то из людей Черствого, с перевязанной рукой. – Говорят, ссаки свои пьет.
– А я слышал, он детей жрет заживо.
– У него меч, который, поговаривают, свалился с неба, – Черствый отер лоб мощным предплечьем. – Они там в своих снегах ему поклоняются.
– Поклоняются мечу? – переспросил Горст.
– Думают, что его вроде как Бог уронил. А вообще кто знает, чего они там думают? Но так или иначе, этот Жужело-Щелкун – змей на редкость опасный. – Черствый лизнул прореху в зубах, судя по кислой гримасе, свежую. – На собственном опыте могу сказать.
Горст с прищуром оглядел лес, лоснящийся под ярким солнцем темной зеленью.
