Гарт Никс - Сабриэль
Стоящий рядом фантом кивнул и изобразил рукой нечто вроде змеи, ползущей сквозь траву.
– Это еще что? – переспросила Сабриэль, подавляя приступ истерического смеха. – Средство защиты или выход?
– Средство защиты, – объяснил Моггет. – Это сама река. Ее можно заставить подняться почти на высоту островных стен – на четыре твоих роста над «мостом» из камней. Никому такого потока не преодолеть, будь то сюда или отсюда, пока вода не вернется в свои берега, а на это могут потребоваться недели.
– Так как же я отсюда выберусь? – забеспокоилась Сабриэль. – Я не могу ждать несколько недель!
– Одна из твоих прабабушек изобрела летающее приспособление. Она назвала его Бумажнокрыл. Можешь воспользоваться им, спрыгнув над водопадом.
Сабриэль только охнула.
– А если ты хочешь поднять реку, – продолжал Моггет, словно не заметив ее тревоги, – ритуал нужно начать немедленно. Реку питает талая вода с гор, а до них много миль вверх по течению. Если мы призовем воду сейчас, поток обрушится на нас завтра в сумерках.
Глава десятая
Наводнение возвестило о себе гигантскими глыбами льда, что обрушились на деревянный мост из ящиков с могильной землей, – так принесенные штормом айсберги таранят стоящие на якоре корабли. Крошился лед, трещало дерево; эта размеренная предупреждающая дробь объявляла о волне, что следует за ледяным авангардом.
Мертвые подручные и живые рабы поспешно кинулись назад по гробовому мосту, тенеподобные тела мертвых быстро утрачивали свой облик и прямо на бегу превращались в длинных, толстых червей, словно сделанных из черного крепа. Извиваясь, они скользили по камням и ящикам и безжалостно расшвыривали людей-рабов в отчаянной попытке спастись от гибели, что с ревом надвигалась от верховий реки.
Сабриэль, наблюдая с башни, чувствовала, как умирают люди, и судорожно сглатывала, ощущая, как их последний вдох переходит в бульканье воды, хлынувшей в легкие вместо воздуха. Некоторые – две пары точно – сами бросились в реку, предпочтя окончательную и бесповоротную смерть угрозе вечного рабства. Но большинство упали и утонули, когда мертвецы сбросили, столкнули или просто спугнули их с моста.
Следом за льдом показалась и сама гигантская волна, передний край наводнения, она явилась, оглашая окрестности ревом – еще более пронзительным и яростным, нежели глухой рокот водопада. Сабриэль заслышала его за несколько секунд до того, как вал обогнул последнюю излучину и внезапно обрушился едва ли не прямо на нее. Огромная вертикальная стена воды с глыбами льда на гребне, под стать мраморным бастионам, по пути длиной в четыре сотни миль собрала весь мусор, который и плескался теперь в ее взбаламученном теле. Эта гигантская волна казалась куда выше островных стен, выше даже самой башни, откуда Сабриэль глядела во все глаза, потрясенная высвобожденной ею мощью – мощью, которую она даже вообразить себе не могла, когда призывала ее накануне ночью.
Сам обряд оказался на диво прост. Моггет отвел Сабриэль в подвал, а оттуда – вниз по витой узкой лестнице. С каждым шагом делалось все холоднее и холоднее. Наконец они оказались в странном гроте, где с потолка свисали сосульки, а дыхание срывалось с губ облачками белого тумана. Но здесь уже не было холодно – или, возможно, холод был такой сильный, что Сабриэль перестала его ощущать. На каменном пьедестале высилась глыба чистого бело-голубого льда, исчерченная знаками Хартии, невиданными и прекрасными. Там, следуя наставлениям Моггета, Сабриэль просто-напросто положила руку на лед и промолвила: «Абхорсен изъявляет свое почтение Клэйрам и просит о водяном даре». Вот и все. Они вновь поднялись наверх, один из фантомов запер за ними дверь подвала, а другой принес Сабриэль ночную рубашку и чашку горячего шоколада.
Но эта нехитрая церемония призвала силы поистине неукротимые. Сабриэль наблюдала, как водяной вал мчится прямо на них, и пыталась взять себя в руки, но дыхание ее участилось, под ложечкой засосало. Водяная громада обрушилась – и Сабриэль с визгом нырнула под телескоп.
Башня содрогнулась до основания, камни заскрипели в пазах, и на мгновение даже шум водопада потонул в грохоте – как будто первый же натиск волны сровнял остров с землей.
Но спустя несколько секунд пол перестал трястись и грохот потока стих до размеренного рева, как если бы пьяный буян вдруг осознал, что не один в комнате. Сабриэль заставила себя подняться, прильнула к телескопу и вновь открыла глаза.
Стены выстояли, и хотя волна уже миновала, река по-прежнему неистовствовала и ярилась под островными укреплениями, не доходя до верха на ширину ладони, не больше, и разлившись до самых дверей в туннели по обоим берегам. От цепочки камней, ведущей к острову, и гробового «моста» от мертвых и живых не осталось и следа, только широкий бурый стремительный поток, несущий с собою всяческий мусор. Деревья, кусты, обломки построек, домашний скот, глыбы льда – наводнение собрало свою дань со всех речных берегов на сотни миль окрест.
Сабриэль глядела на эти зримые свидетельства разрушения и про себя подсчитывала, сколько поселян погибло на могильных ящиках. И как знать, сколько еще жизней наводнение отняло там, выше по течению, сколько людей осталось без крова, скольким теперь нечего будет есть? Некий внутренний голос говорил ей, что она поступила разумно, что у нее не было выбора, она должна была так поступить, иначе навсегда проиграла бы в противостоянии мертвым. Но другая часть ее возражала: ты вызвала наводнение просто-напросто для того, чтобы спасти себя.
А вот Моггет не стал терять время на сожаления и муки совести. Он позволил Сабриэль отрешенно глядеть сквозь стекло не больше минуты, а затем неслышно подкрался и осторожно запустил когти сквозь тапочек прямо ей в ногу.
– Ой! Ты чего?..
– Некогда по сторонам глазеть, – заявил Моггет. – На восточной стене фантомы уже готовят Бумажнокрыл к полету. А твоя одежда и снаряжение вот уже с полчаса как собраны.
– У меня есть все, что… – начала было Сабриэль, но тут же вспомнила, что ее рюкзак и лыжи остались лежать в нижнем конце скального туннеля, возможно, что и грудой золы, испепеленные мордикантом.
– Фантомы приготовили все, что тебе нужно, и наверняка даже больше, уж я-то их знаю. Так что одевайся, упаковывайся и – вперед, в Белизаэр. Я ведь правильно понимаю, что тебе туда?
– Да, – коротко отозвалась Сабриэль.
В голосе Моггета отчетливо послышалась самодовольная нотка, когда он задал следующий вопрос:
– А ты знаешь, как туда добраться?
Сабриэль промолчала. Моггет знал, что она не имеет об этом представления. Отсюда и его самодовольство.
– Может, у тебя, хм, карта есть?
Сабриэль покачала головой. И стиснула кулаки, с трудом подавляя желание отшлепать наглеца или, допустим, хорошенько оттаскать за хвост. Она обыскала весь кабинет и расспросила фантомов, но, похоже, кроме карты звездного неба, никаких других в доме не было. А та карта, о которой упоминал полковник Хорайс, по-видимому, осталась у Абхорсена. У отца, поправилась Сабриэль. Все было так запутанно… Если теперь Абхорсен – это она, то кто таков ее отец? И выходит, у него тоже прежде было имя и, когда он стал Абхорсеном, оно забылось, затерялось за ответственностью Абхорсена? Все, что еще несколько дней назад казалось таким понятным и надежным, рассыпалось прахом. Сабриэль уже не знала, кто она на самом деле; беда поджидала ее повсюду – и Моггет, который вроде бы должен был помогать Абхорсену, больше мешал, чем помогал.
– А что-нибудь полезное ты для разнообразия сказать можешь? – огрызнулась она.
Моггет зевнул, показав розовый язычок, – само воплощение презрения.
– Да пожалуйста. Разумеется. Я знаю дорогу. Так что я, пожалуй, отправлюсь с тобой.
– Отправишься со мной? – переспросила Сабриэль, искренне удивившись.
Она разжала кулаки, нагнулась, почесала кота за ушами. Тот вывернулся.
– Должен же кто-то за тобой приглядеть, – фыркнул Моггет. – Хотя бы до тех пор, пока ты не дорастешь до настоящего Абхорсена.
– Спасибо тебе, – поблагодарила Сабриэль. – Наверное. Но карта мне все равно нужна. Раз уж ты так хорошо знаешь эту страну, не мог бы ты… ну, не знаю… описать ее, чтобы я набросала что-то вроде карты?
Моггет закашлялся, как будто в горле у него внезапно застрял комок шерсти, и вздернул голову.
– Ты? Нарисуешь карту? Если она тебе так уж занадобилась, думаю, лучше будет, если картографом поработаю я. Ступай в кабинет, достань чернила и бумагу.
– Главное – чтобы карта получилась годная, а кто чертить будет, мне все равно, – заверила Сабриэль, спускаясь по приставной лестнице спиной вперед.
Она запрокинула голову поглядеть, как спустится Моггет, но кота видно не было – только открытый проем люка. Издевательское мяуканье у ее ног возвестило, что Моггет опять переместился с этажа на этаж каким-то неведомым образом.
