Морган Райс - Восход доблести
Ночной воздух вдруг наполнился звоном оружия, ударами мечей друг о друга, щитов – о мечи, стуками топоров, алебард, криками и стонами мужчин, когда они падали с лошадей и рубили друг друга на смерть. Линия сражения быстро стала размытой, когда обе стороны растворились друг в друге. Каждая из них яростно боролась за то, чтобы выжить.
Дункан увидел рядом с собой Энвина, который замахнулся цепом, чей шипованный мяч сбил солдата Пандезии с коня. Он увидел, как Артфаэль метнул свое копье, которое пронзило горло солдата перед ним, широкоплечего мужчину, поднявшего меч на Дункана. Он заметил, как один из его самых больших солдат, размахивая своей алебардой по сторонам, полоснул воина Пандезии по плечу и сбил его с лошади. Дункана переполняла гордость за своих людей. Каждый из них был грозным воином, лучшим из всех, которых мог предложить Эскалон, и все они свирепо сражались за свою родину, за свою свободу.
Но пандезианцы объединились и сражались не менее свирепо. Они представляли собой профессиональную армию, которая многие годы находилась на пути завоеваний, эту силу было нелегко удержать. Сердце Дункана ушло в пятки, когда он увидел, что с его стороны тоже гибнут хорошие люди – люди, которых он знал и бок о бок с которыми он сражался всю свою жизнь. Он увидел, как один из его людей, юноша, ровесник его сына, упал перед ним, когда копье пронзило его плечо. Дункан увидел, как другой солдат потерял руку, когда боевой топор опустился прямо на нее.
Дункан сражался изо всех сил, прорезая путь через кровавую бойню, рубя солдат направо и налево, торопя своего коня, заставляя себя мчаться вперед любой ценой, дальше всех своих людей. Он знал, что остановка означает смерть. Вскоре Дункан оказался полностью погруженным в сражение, окруженный врагом со всех сторон. Именно так он любил сражаться – ценой своей жизни.
Дункан развернулся и стал размахивать мечом во все стороны, застигнув пандезианцев врасплох. Очевидно, они были удивлены, обнаружив врага так глубоко в своих рядах. Если Дункан не наносил удары, он поднимал свой меч и использовал его для того, чтобы отражать удары мечей, булав, дубинок и сбивать солдат с лошадей. Он знал, что иногда щит может быть лучшим – и самым неожиданным – оружием.
Дункан развернулся и головой ударил одного солдата, затем выдернул меч из рук другого, притянул его поближе и вонзил ему в живот кинжал. В эту же минуту Дункан и сам получил болезненный удар мечом по плечу, через минуту – еще один в бедро. Он развернулся и убил обоих нападавших. Раны причиняли боль, но он знал, что все они были поверхностными, а Дункан достаточно настрадался от ран в своей жизни, чтобы не позволить им напугать его. За всю свою жизнь у него были раны и посерьезнее.
Как только Дункан убил своих нападающих, как он получил сильный удар, когда солдат Пандезии ударил его по ребрам, и мгновение спустя Дункан упал на бок с коня в толпу мужчин.
У Дункана искры посыпались из глаз, он поднялся на ноги с мечом в руке, готовый продолжать. Он оказался в гуще солдат, некоторые из них стояли ногами на земле, в то время как другие были верхом на лошадях. Он поднял руку, схватил солдата за ногу и стащил его с коня. Когда тот упал, Дункан тут же оседлал его коня. В процессе он выхватил его копье и развернулся, сбив трех солдат с их коней и расчистив пространство.
Битва бушевала. Бесконечный поток солдат Пандезии появлялся из бараков, и с каждой приближающейся группой мужчин Дункан понимал, что его шансы уменьшаются. Он видел, что его люди начинают сдавать позиции: один из его юных воинов получил удар копьем по ребрам и из его рта хлынула кровь, а воин, который только что пополнил его ряды, получил смертельный удар мечом в грудь.
Но Дункан не собирался сдаваться – это было не в его характере. Он не отступит, несмотря на неравные силы. Он прошел через большое количество сражений, которые казались проигрышными, но ни разу не развернулся и не убежал, так же как и большинство его соотечественников. Именно благодаря этому он заслужил свою репутацию и уважение людей Эскалона. Они знали, что Дункан может привести их к смерти, но никогда не подведет их к бесчестью.
Дункан удвоил усилия: он бросился вперед, издал боевой клич и, спрыгнув со своего коня, держа перед собой копье, сбил нескольких солдат с ног. Он атаковал, находясь на ногах, прорываясь все глубже в толпу, используя свое копье и сбивая с ног противников со всех сторон. Это была рискованная атака, но его это больше не волновало – и в это мгновение, когда ему стало безразлично, Дункан ощутил огромную свободу, большую свободу, чем он когда-либо испытывал.
Когда солдат разрубил копье Дункана пополам, он воспользовался его зазубренным концом, чтобы ударить противника, после чего бросил его, вынул свой меч и размахнулся двумя руками, отказавшись от щита и бросив осторожность на ветер. Он рубил и наносил удары до тех пор, пока его плечи не налились усталостью, а пот не начал жечь глаза. Дункан двигался быстрее всех остальных вокруг него, но быстро терял энергию. Это была последняя смертельная атака и, даже зная, что ему не удастся выжить, Дункана утешал тот факт, что он умрет, сделав все возможное.
Когда плечи Дункана налились усталостью и на него набросились несколько солдат, когда он понял, что смотрит смерти прямо в лицо, вдруг послышался свист, похожий на полет стрелы, сопровождающийся глухим стуком. К потрясению Дункана, солдат перед ним упал на спину – из его груди торчала стрела.
Раздался еще один свист. А потом третий. Вскоре воздух наполнился шумом и, когда пандезианцы начали кричать, Дункан оглянулся и был поражен увиденным: небо, освещенное лунным светом, было наполнено стрелами, целое море стрел летали над головами и вонзались в солдат Пандезии. Пронзенные морем стрел, пандезианцы падали, как мухи, со своих коней. Некоторые из них падали назад, в то время как другие заваливались на бок со своих коней, падая на окровавленное поле боя. Их оружие звенело, а их лошади, лишившись наездников, неистово брыкались.
Дункан был сбит с толку. Сначала он предположил, что напали на его людей, но потом осознал, что ему помогают. Но кто?
Дункан повернулся и, присмотревшись к источнику, увидел высоко на парапетах города Эсефуса группу мужчин, освещенную факелами. Его сердце воспарило, когда он увидел воинов Эсефана с луками в руках. Они ставили стрелы и стреляли сверху в армию Пандезии. Дункан закричал от радости. В конце концов, Сивиг решил рискнуть всем и присоединиться к нему.
Вдруг ворота Эсефуса открылись и оттуда с громким боевым кличем появился Сивиг, который скакал впереди сотен своих людей, гордых воинов Эскалона. Дункан был счастлив видеть своего старого друга во главе своей небольшой армии, человека, с которым он выступал в сражение бессчетное количество раз. Это был солдат, которого многие годы подавляла Пандезия, и который, в конце концов, восстал.
Воспользовавшись этим преимуществом, Сивиг бросился вперед и присоединился к людям Дункана, после чего они вместе начали оттеснять пандезианцев назад. Воины Дункана издали громкий боевой клич, бросившись вперед, полные энергии. Дункан увидел новый страх на лицах пандезианцев. Очевидно, они рассчитывали на то, что люди Эсефуса подчинятся требованиям. Они осознали, что силы Дункана удвоились в размере и начали паниковать. Он видел этот страх на лицах врагов слишком много раз и знал, что это означал – это его шанс.
Дункан бросился вперед, пользуясь их страхом, оттесняя их еще дальше назад, ведя своих людей вперед. Тех пандезианцев, которые спаслись от стрел, убивали Дункан и его люди. Поднялся хаос, когда ход сражения начал раскачиваться в другую сторону. Сдавая позиции, солдаты Пандезии начали отступать, после чего развернулись и побежали.
Дункан и его люди последовали за ними, Сивиг скакал рядом, тоже ведя своих людей в атаку. Воздух наполнился их победоносными криками. Когда пандезианцы попытались вернуться в безопасность своих бараков и закрыть ворота, Дункан добрался до ворот первым и убил двух солдат, которые пытались опустить засов. Он пронзил одного из них в живот и ударил второго в лицо рукоятью своего меча, после чего пнул третьего.
Вскоре пандезианцы отказались от идеи закрыть ворота и просто побежали в свои бараки. Дункан поискал глазами их командира, осознав, что должен отрезать армию от ее лидера, и заметил его в толпе, украшенного пандезианскими знаками отличия.
Дункан прорвался через ряды солдат, направляясь к командиру, пока, наконец, не приблизился к нему и не заставил его сразиться с ним. Они стояли друг против друга с мечами в руках, в то время как вокруг них образовалась небольшая толпа, расчистив для них пространство. Дункан ощущал, что все глаза устремлены на них, и понимал, что этот бой определит исход всей битвы.
