Джо Аберкромби - Полмира
– Эх, была бы щас рядом Сумаэль…
– И не только сейчас, а вообще… – тяжело вздохнул отец Ярви.
– А кто такой Сумаэль? – пробормотал Бранд.
Колючка пожала плечами:
– А мне, черт побери, откуда знать? Никто ж ничего не рассказывает!
Королева Лайтлин смотрела, как они отчаливают, положив ладонь на беременный живот. Потом она коротко кивнула отцу Ярви, развернулась и пошла обратно к городу, а за ней потянулись рабы, слуги и остальная свита. Команду они набрали из людей, нигде в одном месте подолгу не задерживавшихся, так что на причале вслед им махала лишь жалкая кучка провожающих. Среди них стояла и мать Колючки. По щекам ее текли слезы, и она махала им вслед до тех пор, пока причал не превратился в крохотное пятнышко, а башни Цитадели Торлбю в зазубринки на горизонте, и Гетланд скрылся в сером тумане над серой линией Матери Море.
Кстати. Чтоб вы знали, когда гребешь, смотришь назад. Всегда сидишь и смотришь в прошлое. А не в будущее. И всегда смотришь на то, что ты потерял, а не на то, что в дальнейшем приобретешь.
Колючка, конечно, делала хорошую мину при плохой игре – ну как всегда. Но хорошая мина – она плохо держится на лице, знаете ли. Ральф щурился на горизонт. Бранд равномерно поднимал и опускал весло. И если кто-нибудь из них и заметил, как она тайком утирает слезы, то ничего не сказал и правильно сделал.
Урок второй
Ройсток оказался вонючим и тесным лабиринтом деревянных лавок, которые громоздились одна на другую на крошечном гнилом островке в устье Священной. Кругом толкались и гомонили завывающие попрошайки, нагловатые наемники, грузчики с мозолистыми руками и медоточивые торгоцы. К шатким причалам швартовались десятки иноземных судов, полных иноземцев и иноземных грузов, все они закупали воду и провизию и сбывали товар и рабов.
– Будь я проклят, если щас же не выпью! – рявкнул Одда, когда «Южный ветер» со скрежетом ударил бортом о причал, а Колл спрыгнул на берег, чтобы ошвартовать ее.
– А не составить ли тебе компанию… – протянул Доздувой. – Но уговор – в кости я не играю, хоть режьте. Не везет и все.
Бранд мог бы поклясться: «Южный ветер» значительно потерял в осадке, когда этот малый спрыгнул на берег.
– Ты с нами, парень, или как?
Пойти с ними, конечно, хотелось. Такой путь по морю Осколков они осилили – умаялись до смерти, чуть не перегрызлись насмерть и не потопли. По правде говоря, надежды Бранда на удивительное плавание к дальним берегам остались просто надеждами, команда оказалась не дружной семьей, а натуральным гадючьим гнездом, где все с увлечением переплевывались ядом. Можно подумать, плавание – это такое состязание, в котором выигрывает только один…
Потому Бранд облизнулся, припомнив, как сладок был эль у Фридлиф. Затем увидел, как неодобрительно свел брови Ральф – и припомнил, как горек был эль, когда Бранд блевал им в канаве. И решил, что нет, лучше он будет пребывать в свете.
– Не, что-то неохота.
Одда аж сплюнул:
– Да что с тобой станет, с одной-то кружки!
– С одной – ничего, – мрачно заметил Ральф.
– Я как начну пить, так остановиться не могу, – покачал головой Бранд.
– К тому же у меня найдется для них занятие получше.
Скифр скользнула между Брандом и Колючкой и жестко прихватила обоих за шею:
– К оружию, мои лапульки. Вернемся к нашим урокам.
Бранд застонал. Драться? Сейчас? Нет уж! Особенно не хотелось становиться против Колючки: стоило ему поднять весло, как она пихала его под локоть, да еще насмехалась беспрерывно – видно, очень уж ей не терпелось отыграться. Да уж, команда – гадючье гнездо, а Колючка – самая ядовитая из этих ползучих гадин…
– Чтоб все вернулись к полудню! – проорал Ярви вслед разбредающейся по проулкам Ройстока команде.
Потом тихо сказал Ральфу:
– Если на ночь здесь встанем, обратно наших славных воинов не соберем… Сафрит, проследи, чтоб они там никого не убили. И друг друга не перерезали.
Сафрит как раз пристегивала к поясу кинжал величиной с меч, в красноречиво потрепанных ножнах.
– Человек, склонный к саморазрушению, всегда найдет способ убить или убиться.
– Вот и проследи, чтоб они ни об кого не убились.
– Есть какие-нибудь идеи, как это осуществить на практике?
– Ну ты ж у нас острая на язык как не знаю кто! Дерево уболтаешь, чтоб оно забегало!
Колл, вязавший узел, захихикал.
– А ежели острое словцо не поможет, пырнешь их чем поострее. А то я не знаю, как ты с кинжалом управляешься…
– Ну ладно, хотя ничего обещать не могу.
И Сафрит кивнула Бранду:
– Не давай моему сыночку лезть на мачту, ладно? А то он вокруг Смерти, как вокруг девки, увивается…
Бранд покосился на Колла, тот расплылся в хитрой ухмылке.
– Есть какие-нибудь идеи, как это осуществить на практике?
– Если бы! – фыркнула Сафрит, вздохнула и пошла в город.
А Ральф приказал несчастным, которым выпал жребий остаться на борту, скрести палубу.
Бранд выбрался на причал. После долгого плавания было непривычно и странно ступать по твердым доскам. Довольно постанывая, он потянулся – мышцы затекли от долгого сидения на скамье. Заодно получилось размять и ставшую коробом одежду – с нее обильно посыпалась соль.
Скифр же стояла, уперев руки в боки, и мрачно оглядывала Колючку:
– Ну что, грудь будем перевязывать?
– Чего?
– Если груди болтаются, как два мешка, это мешает в бою. Ну-ка…
Рука Скифр по-змеиному метнулась к груди Колючки, и та ахнуть не успела, как наставница чувствительно прихватила грудь:
– А, тогда ладно. У тебя болтаться нечему.
Колючка смерила ее злобным взглядом:
– Ну спасибо.
– Не благодари, мне платят за то, что я с тобой занимаюсь.
И старуха запрыгнула обратно на борт «Южного ветра». Бранд и Колючка остались на причале, друг против друга, деревянные мечи наготове. Бранд стоял спиной к городу, Колючка – к морю.
– Ну? Чего стоим, чего ждем? Чтоб орла с приглашением прислали? Деритесь!
– Где? Здесь?
И Колючка мрачно оглядела узкий, шириной в несколько шагов, причал между ними. Внизу поплескивала холодной водой о столбы Матерь Море.
– А где ж еще? Деритесь, говорю!
Зарычав, Колючка бросилась на противника. На причале не развернешься, поэтому вышло только пырнуть. А он, естественно, с легкостью взял удар на щит и пошел на нее, тесня шажок за шажком.
– Чего ты щекочешься? – гаркнула Скифр. – Бей его, бей!
Колючка лихорадочно искала брешь в защите, но Бранд держался настороже – и продвигался, продвигался вперед. Выталкивая ее к краю причала. Она кинулась на него с обычной свирепостью, щиты столкнулись, заскрежетали, но он был наготове: устоял и принялся таранить, налегая всем телом. Она рычала и плевалась, сапоги скребли по поросшим мхом доскам, Колючка колотила мечом, но разве так отобьешься…
В общем, дальше случилось неизбежное: с горестным криком она сверзилась с края причала и плюхнулась в гостеприимные объятия Матери Море. Бранд досадливо сморщился: купание не сделает ее добрее, а им еще год грести в паре…
До Калейва еще плыть и плыть, а после таких упражнений дорога казалась и вовсе нескончаемой…
Команда похохатывала, глядя на поединщиков. Колл, несмотря на материнский запрет, снова забрался на мачту и теперь восторженно улюлюкал со своей верхотуры. Скифр потерла виски большим и указательным пальцами:
– Плохо дело.
Колючка выбросила на доски щит и выбралась по облепленной ракушками лестнице сама. С нее капало, бледное лицо перекосилось от злости.
– Ты, похоже, расстроена, – заметила Скифр. – Считаешь, что с тобой поступили нечестно?
Колючка процедила сквозь зубы:
– Нечестно! Здесь слишком узко!
– Какая молодая, и какая умная!
И Скифр снова протянула Колючке деревянный меч:
– Попробуем еще раз?
Во второй заход ее спихнули в море еще быстрей. В третий она рухнула спиной на весла «Южного ветра» и долго среди них барахталась. В четвертый она треснула по щиту Бранда так сильно, что у меча отвалился кончик. После чего Бранд опять сбросил ее с причала.
А на пристани уже собралась веселая толпа зевак: кто-то из команды «Южного ветра», кто-то с других кораблей, несколько горожан, подтянувшихся, чтобы посмотреть, как купают в море упрямую девку. Словом, народ веселился и даже делал ставки на исход очередного поединка.
– Хватит! – взмолился Бранд. – Пожалуйста.
Для себя он видел только два выхода: скинуть ее в море снова и разозлить еще сильнее – или сигануть в море самому. Ни то, ни другое Бранду не улыбалось.
– Пожалуйста, говоришь? – взревела Колючка. – Да пошел ты знаешь куда?!
И снова встала в боевую стойку. Без сомнения, эта сумасшедшая продолжила бы драться и шлепаться в море до глубокой ночи, но Скифр не дала ей такой возможности: старуха надавила кончиком пальца на обломанный кончик меча Колючки и опустила его вниз.
– Думаю, ты достаточно повеселила добрых горожан. Ты сильная и крепкая девушка, спору нет.
