Гарт Никс - Сабриэль
Там, в снежных вихрях, обозначилась фигура, скачущая со ступени на ступень: невероятные головокружительные прыжки эти так и пожирали разделяющее их расстояние. Там, где ступало гигантское человекоподобное существо, разливалось пламя – точно горящее масло по воде. Завидев его и почувствовав мертвый дух внутри, Сабриэль не сдержала крика. «Книга мертвых» открылась в ее памяти на самых страшных страницах, и жуткие описания потоком захлестнули ее разум. Это был мордикант – создание, способное свободно ходить как в Жизни, так и в Смерти; некий некромант вылепил тело из болотной глины, смешанной с человечьей кровью, влил в него Свободную магию и поместил внутрь мертвый дух, чтобы тот мог управлять телом.
Сабриэль однажды уже доводилось изгонять мордиканта, но это случилось в сорока милях от Стены, в Анцельстьерре, к тому же мордикант был слаб и уже угасал. А этот – мощный, только что созданный, так и пышет огнем. Да он же убьет ее, внезапно поняла Сабриэль, убьет и подчинит ее дух. Все ее планы и мечты, ее надежды и смелость исчезли бесследно, уступив место одуряющей бездумной панике. Девушка заметалась туда и сюда, точно удирающий от собаки кролик, но единственная дорога вела вниз, а от мордиканта ее отделяло уже не больше ста ярдов, и расстояние это сокращалось с каждым мгновением, с каждой упавшей снежинкой. Из пасти чудища вырывалось пламя, оно запрокинуло на бегу конусообразную голову и завыло – вой этот прозвучал как предсмертный вопль несчастного, сорвавшегося в пропасть, приправленный скрипом ногтей по стеклу.
Сабриэль, захлебнувшись криком, кинулась к утесу и замолотила по нему рукоятью меча.
– Откройся! Откройся! – молила она.
В голове ее проносились знаки Хартии, да только все не те, которыми открывают двери, а ведь это заклинание она выучила еще во втором классе. Сабриэль знала его назубок, как таблицу умножения, но сейчас знаки упорно не шли на ум, и зачем только в голове вертится «двенадцать умножить на двенадцать», когда нужна цепочка магических символов…
Отзвуки Мозраэля угасли, и в наступившем безмолвии рукоять ударила во что-то, что отозвалось глухой пустотой, а не высекло искры, опаляя ей руку. Что-то деревянное, что-то, чего прежде здесь не было… Дверь, высокая, до странности узкая. Створку темного дуба обрамляют серебряные знаки Хартии, струясь сквозь древесину. Точно на уровне руки торчит железное кольцо – Сабриэль коснулась его бедром.
Охнув, она выронила меч, ухватилась за кольцо и рванула его на себя. Ничего не произошло. Сабриэль потянула снова, полуобернувшись, глянула через плечо – и в ужасе отпрянула от увиденного.
Мордикант одолел последний поворот – и встретился с ней взглядом. Сабриэль зажмурилась, не в силах вынести ненависть и жажду крови, пылающие в его глазах, – обжигающие, точно кочерга, оставленная в печи слишком надолго. Чудище снова взвыло – и прямо-таки перетекло вверх по оставшимся ступеням; с его когтей, ног и из пасти капало жидкое пламя.
Сабриэль, не открывая глаз, толкнула кольцо. Дверь распахнулась, девушка повалилась спиной вперед и рухнула навзничь в снежном вихре. Глаза распахнулись сами собой. Все еще лежа на земле, Сабриэль отчаянно извернулась, не обращая внимания на боль в руках и коленях, протянула руку наружу, ухватилась за рукоять меча и втащила его внутрь.
Едва меч скользнул в дверной проем, мордикант оказался у цели, повернулся боком, пытаясь протиснуться в узкий проем, просунул внутрь лапу. Серо-зеленая плоть сочилась пламенем, точно каплями пота, пламя курилось черным дымом, наполняя воздух отвратительным запахом жженых волос.
Сабриэль, беспомощно распростершись на земле, в ужасе глядела, как четырехпалая лапа медленно разжалась – и потянулась к ней.
Глава седьмая
Но лапа так и не сомкнулась, когти не вонзились в беззащитную плоть.
Внезапная волна магии нахлынула на них из ниоткуда, знаки Хартии замерцали на двери и вспыхнули так ярко, что перед глазами Сабриэль отпечатались алые росчерки и заплясали черные точки.
Она заморгала: из каменной стены вышел высокий, могучий воин с полуторным мечом – двойником ее собственного. Меч со свистом обрушился на лапу мордиканта, отрубив кусок пылающей, прогнившей торфяной плоти. Лезвие отскочило, снова прянуло вперед и отсекло еще ломоть – так щепки летят из-под топора дровосека.
Мордикант взвыл скорее от ярости, чем от боли, но лапу отдернул. Воин бросился к двери и захлопнул ее, навалившись всем весом. Как ни странно, его кольчуга совсем не производила шума: ни одно из сотен стальных колец не звякнуло. Да и тело под кольчугой выглядело странно: как только черные точки и алые разводы перед глазами погасли, Сабриэль разглядела, что спаситель ее вовсе даже не человек. Он казался вполне цельным и плотным, но каждый квадратный дюйм его тела был составлен из крохотных, непрестанно двигающихся знаков Хартии, а между ними не проглядывало ничего, кроме воздуха.
Да это же… это призрак, фантом, сотворенный магией Хартии.
Снаружи снова взвыл мордикант – точно паровоз выпустил пар. А в следующий миг весь коридор затрясся и протестующе заскрипели дверные петли: чудище всей тяжестью ударилось в дверь. Дерево затрещало, под потолком густым облаком заклубилась серая пыль, словно передразнивая метель снаружи.
Фантом обернулся к Сабриэль и подал ей руку, помогая встать. Сабриэль оперлась на нее и подняла глаза: усталые, заледеневшие ноги попытались в десятый раз вернуться к жизни. Вблизи иллюзия плоти казалась далеко не столь совершенной: слишком она была текучая и подвижная. Лицо фантома непрестанно преображалось, принимая десятки образов. Тут и женщины, тут и мужчины – но облик их всех дышал суровой, уверенной властностью. Тела и одежда тоже слегка менялись с каждым новым лицом, но две детали всегда оставались неизменны: черное сюрко[2] с гербом в виде серебряного ключа и полуторный меч, пропитанный магией Хартии.
– Спасибо тебе, – боязливо проговорила Сабриэль и вздрогнула: мордикант снова ударил в дверь. – А он сможет… как думаешь, он прорвется?
Фантом мрачно кивнул, выпустил ее руку и, не проронив ни слова, указал на длинный коридор. Сабриэль поглядела туда: темный проход уводил во мрак. Знаки Хартии освещали его у двери, но уже в нескольких шагах блекли и гасли. Несмотря на это, темнота тревоги не внушала; в пропыленном воздухе ощущался отчетливый привкус заклинаний Хартии.
– Мне нужно идти дальше? – уточнила Сабриэль, когда фантом указал на коридор снова, более настойчиво.
Призрак кивнул и замахал рукой вперед-назад, давая понять: торопись! За его спиной очередной сокрушительный удар поднял новый столп пыли; судя по звуку, дверь начинала поддаваться. Снова гнусно запахло паленым – вонь от мордиканта просачивалась внутрь.
Привратник поморщился и чуть подтолкнул Сабриэль в нужном направлении – так родитель подгоняет упрямого ребенка. Но ее уже не нужно было подгонять: страх вспыхнул в ней с прежней силой. Чудесное спасение на миг приглушило его, но запаха мордиканта хватило, чтобы ужас вернулся. Сабриэль вскинула голову и быстро зашагала в темноту.
Пройдя несколько ярдов, она обернулась: привратник застыл у двери, держа меч наготове. А дверь поддавалась, окованные железом доски ломались и трещали, в створке уже образовалась дыра размером с обеденную тарелку.
Мордикант просунулся внутрь и отломал еще несколько досок – легко, словно зубочистки. Чудище явно рассвирепело, увидев, что добыча ускользает; теперь вся его туша пылала ярым пламенем. Из пасти гнусным потоком извергались желто-алые языки огня, вокруг второй тенью клубился черный дым и под жуткий вой закручивался безумными водоворотами.
Сабриэль отвернулась и поспешила прочь, все ускоряя и ускоряя шаг; перешла на легкую трусцу, затем на бег. Сапоги ее глухо стучали о камень; уже разогнавшись, Сабриэль вдруг догадалась, откуда у нее нашлись силы бежать – и рюкзак, и лыжи остались у двери внизу. У нее даже мелькнула смутная мыль вернуться за ними, но исчезла прежде, чем облеклась в слова. Однако руки сами собою потянулись к ножнам и бандольеру: прикосновение к холодному металлу эфеса меча и к отполированному дереву рукоятей колокольцев придало уверенности.
А ведь тут светло, поняла Сабриэль на бегу. Знаки Хартии вились по камню, не отставая от нее ни на шаг. Знаки света, и быстроты, и многого другого, ей неведомого. Странные знаки, и их много – так много, что Сабриэль задумалась: с какой стати она возомнила, будто первое место по магии в анцельстьеррской школе сделает ее великим магом в Древнем королевстве. Страх и осознание собственного невежества – хорошее лекарство от глупой гордыни.
По коридору вновь прокатился вой, эхом отражаясь от стен, и одновременно – грохот и треск, глухие удары, лязг стали, рассекающей плоть чудовища и рикошетящей от камня. Сабриэль не нужно было оглядываться, чтобы понять: мордикант прорвался в туннель и теперь сражается с привратником или пытается протиснуться мимо него. Она мало что знала о фантомах, созданных магией Хартии, но главный недостаток подобных стражей состоял в том, что они не могли покинуть пост. Стоит только монстру обойти привратника и удалиться от двери на несколько шагов, фантом больше ничего не сможет сделать и мордикант одним рывком одолеет остаток коридора.
