Нэнси Холдер - Антология «Дракула»
— Нефть подожгли, — предполагает полковник Томбе.
— Похоже, повстанцы уже рядом. Тогда понятно, почему сбежала охрана.
— Может, нам подождать?
— Я не хочу снова в плен. И потом, они бы меня наверняка расстреляли. Идите со мной или оставайтесь тут.
— Ломаке не пришел. Странно.
Они перебегают через широкий двор к высокой проволочной ограде, и никто им не препятствует. Полковник, поколебавшись, замечает, что забор под напряжением, Гарри смеется и рвет его на куски. Как и вся столица, тюрьма обесточена.
Тюремный комплекс расположен за парком, разбитым на месте старого особняка губернатора. Они долго бегут между деревьями, наконец полковник вынужден передохнуть. Гарри, напившись свежей крови, мог бы, по ощущению, бежать вечно.
— Надо найти моих людей, — говорит полковник, отдышавшись. Лунный свет льется на его черты, как масло. Он улыбается. — Клянусь Богом, мы им покажем.
Гарри не спрашивает, кого он имеет в виду — повстанцев или упырей президента, вернее, Графа. Он только советует:
— Используйте серебряные пули. Даже если они кажутся мертвыми, все равно отрежьте им головы, иначе все зря. Найдите, где они прячутся днем. Свежеобращенные не выносят дневного света.
— Мы этим займемся вместе. Я бы мог вас принудить, но вы ведь пойдете добровольно?
У полковника Томбе по-прежнему в руке шток из проектора. Гарри хватает его, сгибает вдвое и кидает в темноту. Он обнажает зубы, противник, сильный и смелый солдат, делает шаг назад.
— Не ходите за мной. У меня свои дела, полковник. Семейные.
Потом он разворачивается на пятке и мчится так быстро, что почти летит. Полковник что-то кричит ему вслед, но он все прибавляет ходу, его цель — дворец президента.
По краю парка посажены красивые стройные пальмы. Дорожка в листьях, срезанных шквальным огнем. Гильзы, куски металла и стекла повсюду. У КПП с колючей проволокой и бочками, заполненными цементом, громоздятся тела дюжины солдат.
Гарри осторожен. Он видит семь трупов на кольях между чешуйчатыми стволами пальм. Это охранницы Графа и его помощник Ломаке. Одна из женщин еще жива. Она медленно извивается на колу, шипит и пытается снять себя с бруса.
Гарри спрашивает ее, что случилось, но она только плюет ему кровью в лицо. Неподалеку шевелится Ломаке. Он стонет, он потерял свои толстые очки. Халат пропитан кровью.
— Христос Спаситель, — говорит он. — Христос Спаситель, убейте меня.
— Где принц Маршалл?
— Вы же мой отец, — задыхается Ломаке. Черная кровь вскипает у него на губах. Ноги елозят по колу. Руки связаны за спиной. — Имейте сострадание.
— Скольких вы превратили? Сколько сбежало?
— Вчера. Мы с ними дрались во дворце. Прошу вас. — Он качается и визжит от боли. — Пожалуйста, я не могу слезть!
— Да, это трудно. Где Граф?
— Прячется от ваших детей. Наверху. — Красные глаза Ломакса таращатся на готический дворец.
— Вы мне говорили, что люди ничтожны, потому что мы — совершенные наследники полного генома. Я думаю, вы ошибались, Ломаке, и ваш хозяин тоже. В какой-то момент истории человечество вырвалось из состояния зверства, но в нас оно вернулось и стерло все, что делает людей людьми. Жажда делает нас слабее, а не сильнее. Хороший человек мне это сейчас доказал.
Но Ломаке едва ли слышит его.
— Прошу, прошу… — шепчет он. — Отец, прости меня…
Гарри милосерден. Он дергает Ломакса за ноги так, что острый конец кола вонзается в сердце горбатого маленького вампира. Ломаке извергает фонтан крови, и она превращается в пыль, не успев растечься по земле.
Площадь за парком до странности тиха, но Гарри знает, что за ним наблюдают. Он расправляет плечи и, насвистывая «Лили Марлен», проходит мимо пустующего пьедестала в центре кольцевой развязки; пятнадцатью годами ранее, когда страна еще была колонией, на нем стояла каменная королева Виктория.
В ветвях огромных раскидистых деревьев по обе стороны от железных ворот висят существа размером с человека. Они планируют на землю, когда Гарри проходит мимо, и он слышит щелчок автомата, поставленного на взвод, но, не оборачиваясь, шагает по гравию дворцовой дорожки. Мерный бронированный «мерседес» президента на сдутых шинах стоит перед лестницей в главное здание — двери настежь, корпус и стекла разбиты очередями. Гарри ставит ногу на ступеньку, и тогда на него набрасываются, подхватывают и несут.
Гарри не сопротивляется, его волокут сквозь анфиладу залов к кабинету президента. Во дворце темно, как и в городе, но в свете луны он видит трупы. Большинство из них человеческие, с разорванным горлом или без головы.
Кабинет, знакомый по телеобращениям его хозяина, заполнен живыми мертвецами и отвратительным запахом горячих нездоровых тел. В витых подсвечниках из золота и железа горят свечи, лаковые панели резных бюро залиты расплавленным воском. Лица, похожие на мерзкие маски зверей, поворачиваются к Гарри, когда его вталкивают в двустворчатую дверь. Глядя вокруг со смешанным чувством ужаса и восторга, он понимает, что все они — плоды экспериментов Ломакса с его кровью. Почти у каждого — пегая, в мертвенно-белых пятнах кожа; у одного — частокол зубов в таком широком рту, что челюсть падает на грудь; другая, в грязном подвенечном платье, обросла хрящом вокруг лица, гигантские уши свисают чуть ли не до пола; у этого от головы остался один хобот муравьеда с рядами зубов, с которых сочится зеленая пакость. Всего несколько дней прошло с момента их превращения, но все, даже относительно человекообразные, уже начали разлагаться: влажные язвы, опухоли, мягкая кожа, как на перезрелых манго. В воздухе запах гангрены, ковры разбухли от крови.
Вся нежить уставилась на Гарри, но он смотрит только на двоих, сидящих напротив друг друга по обе стороны сверкающей равнины тисового стола.
Человек в одних только штанах с лампасами прикован наручниками к стулу. Его черная кожа блестит от пота, грудь и спина в ссадинах и синяках, голова повисла. Он тяжело дышит.
По другую сторону в мягком черном кресле развалился предводитель нежити. Его лицо превратилось в волчью морду, но Гарри узнает в нем по остаткам ритуальных шрамов на впалых щеках и по знаменитому красному берету принца Маршалла. Глава повстанцев намотал на шею связку «лимонок», как шарф. Он усмехается, щелкает красным языком и пальцем манит к себе Гарри. Женщина в камуфляжных брюках и мехом на голой груди промокает ему лоб платочком.
Живые мертвецы бормочут и расступаются перед Гарри. Один, чьи руки и ноги превратились в ласты, скользит к нему и изображает поклон. Среди них — один нормальный человек в куртке-сафари с раздутыми карманами. Это не кто иной, как французский журналист Рене Санте. Его бледное лицо застыло от ужаса. На плече у него видеокамера размером с небольшой чемодан, и он вытягивает шею, чтобы убедиться в реальности Гарри:
— Мон дьё, Гарри, ты что здесь делаешь?
— Ты, я гляжу, весь в трудах, — отвечает Гарри. — На сколько, думаешь, это потянет?
— Они убили всех CBS! — Санте чуть не плачет. — Они меня оставили только, чтобы я об этом написал.
— Для истории, — говорит лидер повстанцев. Его глубокий мягкий голос доносится сквозь щебет и рык остальных. — Мы покажем всему миру, что этот предатель сделал со страной. Снимай, французик. Я тебя отпущу, обещаю, но только если мне понравится.
Кто-то из толпы, с лицом, утыканным кровавыми иглами, дергает за волосы человека, сидящего с повисшей головой. Это президент Даниель Вей.
— Он хотел сделать из нас своих зомби, — говорит принц Маршалл, — но мы только стали сильнее. Мы признаем силу вашей крови, мистер Меррик. Вы великий волшебник, хотя и белый.
— Она вас убьет, — говорит Гарри.
Принц Маршалл сверкает волчьим оскалом:
— Это вряд ли.
Даниель Вей облизывает губы и вертит головой, моргая в свете фонаря видеокамеры.
— Снимите наручники, — жалуется он. — Очень больно. Я не могу думать.
Иглокожий бьет его наотмашь, остальные надвигаются, пища и жужжа.
— Хотел сбежать, — поясняет принц Маршалл. Он берет початую бутылку виски со стола и, набрав полный рот, прыскает Вею в лицо. — На вкус как моча с нефтью, — сообщает он сам себе.
Гарри решает вмешаться:
— Послушайте. Я могу объяснить, что с вами, но вы должны отпустить людей. Они тут ни при чем. Не они наши враги. Мы должны найти Графа.
— Поймаем, — отмахивается принц Маршалл. — И посадим на кол рядом с этим его червяком. А потом мы выпьем твоей крови и станем еще сильнее.
«Они не понимают, во что превратились, — с ужасом думает Гарри. — Они изменились слишком быстро». Обычно превращение происходит после долгой игры соблазнения, после многих маленьких укусов и кровью напрямую из вены. Эти существа созданы шприцем с его краденой кровью, — неудивительно, что они разлагаются на ходу.
