Вадим Панов - Ребус Галла

— Законсервируем.

— Почему?

— Выводы, которые я сделал из этой истории, в целом совпадают с версией Яны, — объяснил Сантьяга. — Я тоже думаю, что Галла подал нам знак. А потому имеет смысл продемонстрировать в ответ жест доброй воли: сохранить его дом. Если Галла захочет поговорить, он знает, куда идти.

— А ему потребуется?

— Возможно всё. — Комиссар улыбнулся. — Собственно, наше расследование можно считать оконченным.

— Есть еще одна деталь, — хмуро произнес Артем.

«Согласно сообщению пресс-службы Великого Дома Людь, неадекватное поведение Миланы „стало следствием охватившей ее тяжелой депрессии“. Зеленые заявили, что „упустили момент, положившись на здравомыслие воеводы дружины Дочерей Журавля, и не поняли, в каком глубоком кризисе она находится“. Однако, несмотря на совершенные Миланой преступления, ее похороны пройдут с соблюдением всех ритуалов, положенных воеводе дружины Дочерей Журавля, и наши аналитики считают, что за скупыми строками официальных сообщений таится нечто большее, нежели заурядное помешательство высшего боевого мага Зеленого Дома, приведшее к смерти барона Берислава и жрицы Нежи. Высказываются предположения, что люды придумали душевную болезнь Миланы, дабы скрыть куда более позорный факт — имевшую место попытку дворцового переворота…»

— Получается, вы присутствовали при смерти барона Берислава? — холодно уточнил Ратомир.

— Да, — не стала скрывать Ярина. — Но хочу еще раз подчеркнуть: я была абсолютно уверена, что расследование проводится с ведома королевы. Милана получила мой доклад утром второго ноября, непосредственно перед совещанием у ее величества, а когда вернулась, сказала, что имеет санкцию на тайный допрос Берислава.

— Вас не смутило отсутствие письменного приказа?

— Я командую «секретным» полком, — негромко, но очень твердо произнесла Ярина. — Половину приказов я получаю в устной форме.

— Почему вы не возмущаетесь? — Барон обвел взглядом жриц. — Разве этот факт не является вопиющим нарушением законов Зеленого Дома?

Затягивать с созывом Большого Королевского совета не стали, жрицы и бароны собрались в тронном зале по горячим следам, едва Всеслава объявила о смерти воеводы Дочерей Журавля при странных и компрометирующих обстоятельствах. А собравшись, не смешались между собой, как это бывало в лучшие времена: бароны встали справа от трона, жрицы — слева, между ними — Мечеслав и Ярина. Единственные свидетели.

Звучали предложения пригласить Сантьягу и наемников, но большинство проголосовало против: внутреннее дело Зеленого Дома должно остаться внутренним делом Зеленого Дома.

— Устные приказы, тайные операции… — Ратомир фыркнул. — Не являются ли они признаками узурпации власти?

— Таковы правила игры, — громко произнес Мечеслав, поглаживая перевязанную руку.

Повелитель Марьина с удивлением посмотрел на друга:

— Что?

— «Секретный» полк создан для решения деликатных проблем, — спокойно продолжил барон Сокольников. — Он призван охранять покой и благополучие Великого Дома, и, если что-нибудь пойдет не так, обвинения падут на голову его воеводы.

— А не королевы!

— Таковы правила игры, — пожимая плечами, повторил Мечеслав. — Порядок был заведен с основания Зеленого Дома, сохранялся при всех властительницах и останется до тех пор, пока будет существовать «секретный» полк.

Воеводы которого иногда расплачивались карьерой за необдуманные решения королев.

— Давайте продолжим допрос, — нехотя предложила жрица Любава, и Всеслава поняла, что ее барон только что одержал важную победу.

«Они слушают, они с ним соглашаются!»

— Как погиб Берислав?

— Он покончил с собой, использовав жертвенное щупальце Галла, — четко ответила Ярина. — Я подготовила подробный письменный отчет о том допросе.

— Я читал, — кивнул Ратомир. Помолчал и предпринял новую атаку: — Допустим, вас удовлетворили устный приказ и заверение Миланы, что королева в курсе происходящего. Но вы должны были насторожиться, когда воевода стала заметать следы!

— Такова логика секретных операций, — с легким, едва читающимся высокомерием ответила фата. — Мы не могли объявить о Скверне: это опозорило бы Великий Дом и вызвало бы непредсказуемые шаги со стороны единомышленников Берислава. Нам требовалось время для подготовки следующей операции.

— Убийства Нежи?! — выкрикнула Мирослава.

— Я разрабатывала план уничтожения сектантов, — пояснила Ярина, оставив без внимания резкий тон жрицы.

— Людов!

— Я воевода «секретного» полка. Мне доводилось убивать людов. — Фата жестко посмотрела на жрицу. — С санкции Круга.

Мирослава замолчала.

«Она неплохо держится, — отметила про себя королева. — Очень уверенно».

В какие-то моменты Всеславе казалось, что Ярина давно и тщательно подготовилась к допросу. Будто фата знала, что ей придется держать ответ перед Большим Королевским советом.

«Она воевода „секретного“ полка, она не дура, ей хватило времени, чтобы разработать линию защиты!»

Но ощущение тем не менее не уходило.

— В данном случае речь шла об адептах Скверны, — жестко закончила Ярина. — Они — не люды.

Спорить с колдуньей никто не стал.

Однако Ратомир, который никак не мог пробить брешь в обороне фаты, не унимался:

— Вас не смутило, что Милана выделила на операцию столь малые силы?

— Чем меньше людов узнает о Скверне, тем лучше.

— А убийство Нежи?

— Мне сообщили об инциденте непосредственно перед операцией в Ребусе. Милана сказала, что смерть жрицы — ответный ход сектантов. У меня не было оснований не верить ее словам.

— Не слишком ли вы доверчивы для воеводы «секретного» полка?

— Это решать королеве, — невозмутимо ответила Ярина.

Демонстрация верности и готовности принять любое решение… любое решение верховной владычицы Люди. Фата четко показала, что служит только одному хозяину, и королева ее услышала.

— Когда вы поняли, что воевода Милана ведет свою игру? — поинтересовалась Всеслава.

— Когда увидела в Ребусе Мечеслава.

— Он мог оказаться сектантом, — заметила Любава.

— Может, я и доверчива, — позволила себе колкость Ярина, — но я всю жизнь служила в «секретном» полку и знаю… и хорошо знаю, с кем работаю. Скорее я поверю, что Спящий проснулся и работает чистильщиком обуви в Акапулько, чем в то, что Мечеслав принял Скверну.

— То есть барону вы поверили больше, чем воеводе?

Повелитель Сокольников едва сдержал улыбку: глупая Любава сделала то, о чем он мог только мечтать.

— Да! — громко ответила Ярина. — Я поверила Мечеславу, а не воеводе.

Бароны довольно заворчали. Настороженность еще сохранялась, однако воевода «секретного» полка вызывала у них все большую и большую симпатию.

Мирослава хмуро посмотрела на опростоволосившуюся подругу и недовольно спросила:

— Что произошло дальше?

— Увидев меня, фата Ярина была ошеломлена, — веско заявил Мечеслав, на несколько мгновений опередив воеводу «секретного» полка. — Я, конечно, не маг, но искренние чувства различаю неплохо и понял состояние воеводы.

— Я сразу вспомнила о смерти Нежи, — тихо добавила Ярина.

— А узнав, что меня похитили с места убийства жрицы, воевода догадалась, что Милана ее обманула!

Это была весомая поддержка.

Барон изложил свою версию событий чуть раньше, сдержанно рассказал о сомнениях, которыми с ним поделился Ратомир, о подписании контракта с Яной и ловушке, в которую угодил на Затонной улице. Мечеслав говорил спокойно, однако держался победителем — он раскрыл заговор и отвел от Зеленого Дома угрозу междоусобной войны. Его подставили, и он был ранен в бою. Он вне подозрений. Его словам верили по умолчанию.

Ярина в это время находилась в другой комнате, под охраной двух дружинниц, и не слышала ни слова.

— Воевода Милана планировала оклеветать меня, убить в Ребусе, объявить адептом Скверны и тем самым нанести удар по королеве. — Еще одна великолепно просчитанная пауза. — И, насколько мне известно, замысел Миланы практически осуществился. Я мог бы еще понять, поверь вы только обвинениям против меня. Но заподозрить королеву в убийстве Нежи… Я был потрясен!

Услада и Зарина опустили головы. Снежана и Параша, напротив, гордо посмотрели на Мирославу и Любаву. Те, стараясь сохранить лицо, остались невозмутимы.

— Вы обвиняете Ярину в том, что она честно исполнила свой долг. Вы говорите: ты должна была проверить. А сами попались в нехитрую ловушку и безо всяких оснований отстранили Всеславу от власти! — Барон обвел жриц яростным взглядом. — Я восхищен фатой Яриной. Я поражен тем, что она, будучи магом высочайшей квалификации, не продемонстрировала ни грана того высокомерия и недоверчивости, которые мы читаем в вас, жрицы. Она поверила мне. Мне. А не воеводе, потому что любит Великий Дом и верна королеве. Фата Ярина — воин, рядом с которым я готов сражаться в любой войне!