Кейт ДеКандидо - Костяной ключ
— Спасибо, — Сэм опустил ключи в карман и посмотрел на брата. — Надо разобрать вещи.
Дин взял свои ключи, и они вернулись в главное здание. Загнав Импалу на подъездную дорогу, Дин замер и зажмурился, наслаждаясь горячими солнечными лучами. Он понимал, что это то же солнце, что в Южной Дакоте, но оно, черт возьми, чувствовалось по-другому. Северное солнце просто дразнило, щекотало теплом, пока ледяной ветер выбивал дрожь, а здешнее солнце было ласковым и приветливым.
«Хорошо, что я сумел вернуться перед тем, как всё закончится…»
Дин вздохнул и присоединился к брату, помогая вытащить из багажника небольшие сумки со сменной одеждой, туалетными принадлежностями и всякими мелочами. Ощущения старшего Винчестера по поводу скорой развязки менялись день ото дня — даже час от часа, черт побери — но сейчас он был доволен: он спас много жизней, сделал много хорошего и уберег брата.
Вот что самое важное. Сэмми надо защищать. Когда маму убил желтоглазый демон, папа сунул Дину в руки крохотного шестимесячного брата и приказал: «Унеси брата и побыстрее! Не оглядывайся! Ну же, Дин, пошел!» Иногда казалось, что этот приказ определил всю жизнь Дина. Теперь он определил и смерть.
Во время той первой поездки в Ки-Уэст Дин встретил в салуне «У капитана Тони» потрясающую девушку. Ночь запомнилась, особенно после того, как Ники и Бодж не согласились на его закономерное предложение устроить тройничок. Имени девушки Дин не запомнил, зато великолепно запомнил очертания ее груди, запах травяного шампуня и пота, вкус ее губ. Она приходилось то ли родной сестрой, то ли двоюродной, то ли какой-то другой роднёй участнику группы, игравшей в то время в баре, и должна была через пару недель вернуться в Алабаму.
Дин решил как-нибудь заглянуть в бар. А вдруг снова повезет. Братья опять прошли через сад, и Дин вспомнил, что когда-то здесь жил еще и попугай. Где он теперь интересно? Прячется?
— Раз уж мы разобрались с жильем, предлагаю перейти улицу и посмотреть, что там можно сделать.
— Как скажешь, Дино, — хохотнул Сэм.
— Собственными руками прикончу, — пообещал Дин.
Он совсем позабыл, что Ники и Бодж обожают давать знакомым всякие ласкательные имена. Ясное дело, Сэм теперь своего не упустит. С другой стороны, они наверняка и для Сэма что-нибудь сообразят, и тогда можно будет отыграться.
Сэм, скрипя ступеньками, поднялся к себе. Дин открыл сдвижную дверь и вошел в душноватую комнату. В Ки-Уэсте было намного теплее, чем в той же Южной Дакоте, но по меркам Флориды прохладно, поэтому Дин просто открыл окно. С папой он останавливался здесь летом, и кондиционер был жизненно необходим. У двуспальной кровати была белая плетеная спинка, повторяющая узор ограды в саду. Дину это понравилось. По крайней мере, можно будет привести кого-нибудь к себе, не боясь потревожить спутника. Обои и ковер оказались одинакового пастельного цвета, а на стене висели морские пейзажи и корабельный руль. Дин включил вентилятор на потолке и оставил дверь открытой, опустив только сетку от насекомых. Он хотел предупредить Сэма насчет местных москитов, но потом решил, что будет забавнее, если брат сам обнаружит их присутствие.
— Какого черта ты делаешь в моем доме?!
Дин развернулся и увидел мужчину в белом костюме и синей фуражке. И стену, просвечивающую сквозь него. За годы охоты Дин видел великое множество привидений, но ни одно не было таким…таким четким.
— Ну…
— Я задал тебе вопрос, юноша. Это моё жилище, и я бы желал узнать, что ты тут делаешь!
— А вы..?
— Капитан Терренс Нейлор, естественно! А теперь отвечай на мой вопрос, тысяча чертей!
Глава 5
Грег Митчелл не раз говорил своей жене Кристе, что Ки-Уэст — отличное место для новогоднего отдыха, но только на третий день их пребывания здесь она признала, что муж прав. Как всякий счастливо женатый мужчина, Грег примирился с тем, что никогда не услышит, что в чем-то прав, поэтому признание жены стало для него значительной победой.
Скептицизм Кристы исходил из того, что Ки-Уэст не очень подходил для подводного плавания. Они ныряли на Гавайях, на архипелаге Теркс и Кайкос, на островах Кука и в Папуа- Новая Гвинея и в множестве других мест, куда более приспособленных для ныряния с аквалангом. Но в тех местах не было такой замечательной ночной жизни. Каждый вечер они заходили в новый бар, пили хорошее пиво и слушали хорошую музыку. Однажды они даже отважились на караоке, исполнив хором «Time of My Life» и «Paradise by the Dashboard Light».[20]
Вот и сегодня они хотели снова понырять, но поднялся сильный ветер и вода была неспокойная. К счастью, им позвонили в отель и предупредили, так что было время обдумать другие планы. В итоге решили побыть прилежными туристами и осмотреть достопримечательности.
— Хочешь в «Малый Белый дом»? — предложил Грег.
Они с супругой сидели в изножье кровати в своем номере отеля «Хаятт» на Фронт-стрит.
— А дом Хемингуэя?
— Ну можно. Хотя это всего лишь Хемингуэй, — едва слова слетели с губ, Грегу захотелось взять их обратно.
— «Всего лишь»? Эрнест Хемингуэй — величайший американский писатель!
— Только если не учитывать других американских писателей.
Они годами спорили об одном и том же. На самом деле, они начали спорить еще даже до того, как решили встречаться — а именно на уроке американской литературы в колледже. Учитель, естественно, был на стороне Кристы, зато большая часть класса поддерживала Грега.
Криста собиралась добавить что-то еще, но закрыла рот и махнула рукой:
— Не будем ссориться. Слушай, чтобы ты не думал о творчестве Хемингуэя, он здесь жил, и тут в его честь обустроили великолепный музей. И там полно кошек.
Грег моргнул:
— Кошек?
— Точно, — подтвердила Криста. — Целая куча кошек. И все шестипалые.
— Да ты шутишь! — Грег вытаращил глаза. — Какая прелесть! Кошки с полидактилией — это нечто!
Грег всю жизнь был кошатником. В Лоуренсе, Канзас, у них остались три кошки, за которыми на время отъезда хозяев присматривала сестра Грега.
Криста покачала головой и встала, подхватив внушительную черную сумку. Дорогое изделие не вполне подходило под футболку, шорты и сетчатые сандалии, но Криста настаивала, что ей нужно где-то носить всё, что может пригодиться, и Грег давно прекратил попытки ее переубедить.
— Почему ты не говоришь просто «шестипалые», как все нормальные люди?
— К чему я и клоню, — он подцепил потрепанную кепку с вензелем из первых букв Канзас-Сити, которую носил еще в детстве, и поспешил за женой. — Это Хемингуэй называл таких кошек шестипалыми, а более или менее образованный человек использует термин «полидактилия».
Супруги захлопнули дверь (если ей не грохнуть хорошенько, может и не закрыться, а в номере остались ценные вещи) и пошли к лифту. Не переставая рыться в сумке, Криста снова заговорила:
— Да, но этот термин неточный. «Полидактилия» — это когда пальцев больше, чем положено. А шестипалый — это как раз про тех кошек, которые с шестью пальцами… ага! — последний возглас относился к найденным в глубинах сумки солнечным очкам.
Грег терпеть не мог, когда Криста надевала солнечные очки, потому что они закрывали ее чудесные голубые глаза. После спора на уроке литературы они друг другу не приглянулись, но в следующем семестре столкнулись на вечеринке у общего друга. Криста покрасила волосы, и Грег ее не узнал — вот и принялся ухаживать за девушкой с великолепными голубыми глазами. Только проговорив всю ночь — уже после того, как вечеринка затухла — он сообразил, что это она выступала его главным противником. Ее глаза были словно озера лунного света, и она только хмыкнула, когда Грег впервые сказал это вслух.
Грег щелкнул по лифтовой кнопке костяшкой пальца:
— Я думал, мы больше не спорим о Хемингуэе.
— Мы и не спорим. Мы спорим о том, что ты строишь из себя самодовольного заучку.
— Я бы сказал, что это связано с темой Хемингуэя, — улыбнулся он.
— А я бы сказала, что нарушила договор ради удовольствия назвать тебя заучкой.
Грег покачал головой и рассмеялся:
— Я тебя люблю.
Она сверкнула глазами, прежде чем спрятать их за темными стеклами очков:
— И я тебя.
Они с удовольствием прошлись по Фронт-стрит до Уайтхолл, через пару кварталов попали на Оливия-стрит, минули несколько домов и ресторанов и один из входов в Малый Белый дом, который Гарри Трумэн[21] иногда предпочитал резиденции Кемп-Дэвид (проходящей когда-то под названием Шангри-Ла)[22]. Через улицу от дома Хемингуэя возвышался огромный маяк. Грег смерил его взглядом и сказал:
— После Хемингуэя идем туда.
— Ну…ладно.
Почувствовав ее замешательство, Грег оглянулся:
— Что не так?
