Непроявленные пленки (ЛП) - Харди Камрин
Мученически закатив глаза, Юэн приблизился к крыльцу.
— Во-первых, просто напоминаю, что необязательно искать потаённый смысл во всех словах и действиях. А во-вторых, только анализируя, что перед нами за призрак, и почему ты его видишь, мы сможем хоть как-то понять твою способность и какое взаимодействие с призраками приносит тебе вред, а какое нет. У нас нет выбора.
— «У нас», — с сомнением повторил Бернард. — Ты ошибаешься. Это у меня нет выбора, а у тебя выбор есть, — он сложил руки на груди. — Или я чего-то не знаю, и ты теперь тоже видишь привидений?
— Я свой выбор давно сделал. Теперь это меня тоже касается. И нет, привидений я не вижу. Ты у нас медиум, а я... ассистент медиума, — засмеялся Юэн. — Так что можешь сообщать о любых случаях, когда увидел что-то странное.
— Класс, — кивнул Бернард. — Откроем бюро паранормальных расследований и будем помогать призракам покинуть наш людской мир, в котором им не место.
Юэн поставил одну ногу на ступеньку, уперев ладонь в колено, чуть подался вперёд и широко улыбнулся.
— Во-от, теперь мне нравится твой ход мыслей. Только зачем открывать что-то новое? Мы можем днём работать как фотостудия, а ночью — как агентство по расследованию паранормальных явлений.
— Ладно, тогда на следующей неделе закажу вывеску. И на днях обсудим прайс, — иронически усмехнулся Бернард и развернулся.
— Отлично, — Юэн вскочил на крыльцо и в мгновение оказался около двери перед Бернардом. — А если серьёзно, то ты сообщишь, если увидишь призрака?
— Да, — сказал Бернард, сильно сомневаясь в своём ответе, но стараясь, чтобы утверждение прозвучало как можно увереннее.
Привыкнуть к присутствию Юэна оказалось легко. А вот к мистической составляющей — пока сложно. И Бернард с трудом представлял, как они с Юэном будут буднично разговаривать о призраках.
«Привет».
«Привет. Как дела?»
«Нормально. Видел призрака сегодня. Так, мелькнул среди деревьев, даже не рассмотрел толком».
Может быть, Бернард просто сильно заморачивался. Может быть, к такому тоже можно привыкнуть со временем. После того раза, как они болтали ночью на крыльце, Бернард видел призрака. Всего один раз и недолго. Ту самую девушку в белом платье, что прежде впервые заметил у опушки. Когда она явилась ему, он взмолился, мысленно обращаясь к ней:
«Пожалуйста. Не сейчас. У тебя уже много времени. У меня его мало. Дай мне отдохнуть и свыкнуться».
И призрак, словно бы услышав его просьбу, исчез. Однако теперь внутри что-то сигналило о том, что маленькая передышка в несколько дней подходила к концу.
Ощутив холодок, пробежавшийся вдоль позвонков, Бернард, прежде чем зайти в дом, оглянулся. Всего на какую-то долю секунды ему показалось, что около бочки кто-то стоял. Кто-то очень и очень похожий на отца. Может, он явился, чтобы окончательно попрощаться? Или Бернарду просто показалось?
Плёнка #2
— Кстати говоря, — сказал Бернард, когда они свернули на дорогу к студии, — в последнюю стирку к моим вещам каким-то образом попало... твоё бельё.
Подпевающий радио Юэн поймал осуждающий взгляд зелёных глаз, задумчиво почесал подбородок и наградил Бернарда самой обезоруживающей улыбкой из своей коллекции.
— Наверное, я случайно кинул в твою корзину для белья. Искренне сожалею, — сказал он, сложив руки в молитвенном жесте и склонив голову. — Но, откровенно говоря, не думаю, что произошло что-то страшное.
— Даже не знаю, — вздохнул Берн. — Я заметил только тогда, когда открыл стиральную машинку. Пока в сомнениях, стоит ли сжигать те свои вещи, с которыми всё это постиралось.
— Смотрю, тебе понравилось жечь одежду и теперь ищешь повод что-нибудь подпалить, — усмехнулся Юэн. — И при этом ты оставил в живых ту толстовку, на которую попала моя кровь.
— Она тёплая и удобная. Я отстирал то пятно. Почти.
— Ладно, раз уж всё равно наши вещи постирались вместе. Может, тогда нет смысла в том, что у меня отдельная корзина для белья? — спросил Юэн, постукивая пальцами по коленке в такт фоном играющей мелодии. Тяжёлый взгляд Бернарда с негодующе приподнятой бровью говорил красноречивее любых слов. — Ладно-ладно, я же просто пошутил. Не надо смотреть на меня с такой ненавистью, мне страшно. Впредь буду более внимателен, но не отрицаю, что подобное может повториться.
— Я приклею листок с предостережением, чтобы ты не кидал своё бельё в мою корзину.
— Люблю, когда мне бросают вызов, — с азартом сказал Юэн.
От его взгляда не могло скрыться — Бернард улыбается, хотя очень и очень старается скрыть свою улыбку. Что ж, один ноль, глупые шутки снова победили.
Хмурое небо нависло над Сент-Брином, а над похоронным бюро тучи казались ещё темнее. Однако дождь обещали только к вечеру, и пока небо накапливало недовольство, чтобы показать весь свой скверный характер позже.
Уже несколько дней они возились с хламом в клетке-аквариуме. Пришлось даже прикупить напольную лампу, чтобы не копаться в темноте. С приходом осени погода дарила мало солнечных дней. Сент-Брин существовал в своём привычном сером и меланхоличном состоянии. Если бы города можно было водить к психотерапевтам, их городку пришлось бы прописаться в кабинете специалиста.
Бернард называл это «наведение порядка», Юэн предпочитал использовать словосочетание «производство хаоса», потому что студия сейчас была больше похожа на подвал, куда скидывали барахло и ненужные вещи. Посетители долго оглядывались и вели себя растерянно, особенно когда взгляд их вылавливал медицинскую тележку. Замечая озадаченность людей, Юэн едва сдерживался, чтобы не предложить им «полежать на столе для вскрытий». Бернарду же на их смятение, кажется, было всё равно. На редкие вопросы о том, что тут происходит, он отвечал правду: подготовка к ремонту.
Обычно они принимались за разборки после обеда, когда клиентов приходило меньше. Однако сегодня у Юэна были иные планы на вторую половину дня. Бернард попросил посидеть в студии и в одиночку отправился до магазина за перекусом. Юэн не стал настаивать на том, чтобы составить ему компанию. Иногда он прямо-таки чувствовал, когда Бернард хочет побыть один, поэтому уважал его желание и искренне старался не лезть к нему в такие моменты.
Пока немногословный фотограф отсутствовал, Юэн убрал с каталки коробки и, чисто формально протерев поверхность, забрался на неё. Сложил руки в локтях за головой, скрестил ноги и даже почти задремал, когда вдруг услышал отдалённый звук открываемой двери и шаги.
— Удобно? — спросил Бернард, недоумевающе приподняв бровь.
— Нет, — ответил Юэн. — Жёстко и холодно. Хотя если положить матрас, то можно спокойно спать, — он сел, свесив ноги с каталки. Мыски кроссовок не доставали до пола.
— Переезжаешь сюда? По такому случаю оборудуем спальное место, — сказал Бернард и приблизился, придерживая пакет.
— Неплохая попытка, но мне удобнее на двуспальной кровати у тебя дома, — ответил Юэн, осматривая Бернарда, от которого веяло холодом и осенью.
Щёки его тронул лёгкий румянец, каштановые волосы немного поблёскивали на свету, будто в них запутались тысячи крошечных бусинок, а ткань джинсовой куртки с воротником из овчины на плечах чуть потемнела.
— Там что, дождь?
— Ага, мелкий. Больше похожий на водяную взвесь.
— Самый неприятный, — скорчился Юэн.
— Да, — согласился Бернард и протянул банку апельсиновой содовой. Себе он взял с виноградным вкусом. Положив пакет рядом с Юэном, он добавил: — Вот, выбери себе что-нибудь на перекус.
— А ты?
— Я не хочу, — ответил Бернард, вскрыв банку с газировкой.
Юэн продолжал сидеть на каталке и держать банку в руке не открытой. Он изучающе смотрел на Бернарда.
— Ты подстригся, да?
Бернард, отпивая из банки, кивнул.
— А то я думаю, что в тебе что-то изменилось, но не мог понять, что конкретно. Тебе идёт, когда у висков вот так... поменьше объёма, — Юэн вскинул руки к своей голове, пытаясь продемонстрировать наглядно.
