Непроявленные пленки (ЛП) - Харди Камрин
— На сегодня, думаю, хватит, — сказал он. — Мы неплохо поработали. Знатно надышались пылью. У тебя концерт вечером?
— Нет, просто репетиция с группой старого друга.
Бернард кивнул и кратко посмотрел на пятно на потолке.
— Подвезти тебя до вокзала?
— Было бы неплохо.
Бернард снова кивнул. На этот раз вяло. Выключив фонарик, он направился к проявочной, чтобы вымыть руки. Юэн, конечно же, во время работы перепачкался и принялся оттирать свои штаны от пыли. Бернард оставил его прихорашиваться и, вернувшись к своему рабочему столу, сменил рабочую одежду на нормальную. Он даже успел записать все планы в свой ежедневник, а из тёмной комнаты ещё доносились звуки текущей из крана воды.
«Он мыться там вздумал?»
Бернард опустил голову на сложенные на столе руки. Слишком много мыслей копошилось в стенах черепной коробки. Навести порядки в студии, разобраться с протекающей крышей, освободить дом от старых вещей. К тому же вновь начали копиться непроявленные плёнки. Интернет-заказов стало больше. Ещё отцовские фотографии не все пересмотрены, и призраки могли объявиться в любой момент...
Бернарду казалось, что вокруг всё неслось куда-то вперёд с огромной скоростью, а он еле-еле двигался, стараясь хоть как-то поспеть за этим бешеным ритмом и, конечно же, не успевал, только топтался на месте. И чем стремительнее двигалось всё вокруг него, тем сильнее ему хотелось просто остановиться и перевести дыхание. Наверное, это просто усталость.
Он вздрогнул и приподнял голову, когда ощутил мягкое прикосновение к плечу.
— С добрым утром.
— Я не спал.
— Нет, — согласился Юэн. — Но выглядишь так, что лучше бы спал, — он склонился, уперев ладонь в стол, и заглянул Бернарду в лицо. — У тебя та-а-кие синяки под глазами.
— Тоже мне новость. Будто я их сам не видел.
— Мало ли, может, ты принципиально в зеркало не смотришься, — сказал Юэн, выпрямившись.
— Зато не имею привычки заигрывать с собственным отражением.
— Зря, мог бы и потренироваться, — ухмыльнулся Юэн и протянул толстовку, которую выдал ему на время уборки Бернард. — Кстати, спасибо за рабочую униформу. Я хотя бы не выгляжу так, будто свалился с пыльного чердака.
Бернард поднялся и забрал толстовку.
— Тебя продолжают мучить кошмары? — спросил вдруг Юэн.
Бернард кратко на него посмотрел, уловив загадочно-заинтересованный взгляд серых глаз. Затем сделал вид, будто проверяет своё рабочее место.
— Иногда, — с неохотой ответил он.
Юэн смотрел на него с таким выражением лица, словно очень ждал более развёрнутого ответа, однако Бернард не собирался пересказывать свои плохие сны как на сеансе психотерапии. Он сделал шаг в сторону, и Юэн зеркально повторил его движение, преграждая путь. Скрестив руки на груди, парень, судя по пытливому виду, так просто заканчивать разговор не планировал.
— Что-о? — вымученно протянул Бернард.
— Просто хотел спросить, как ты себя чувствуешь после того, как мы нашли кости в лесу? Тебя ведь что-то тревожит, да?
— Возможно, — Бернард замешкался, на мгновение посмотрев в сторону окна.
Он сам до конца не понимал, что чувствовал после всего произошедшего. Скорее только то, что пока он не поспевает за ходом событий. Не успевает всё переварить до конца, а уже случается что-то новое, что требует от него новых решений.
— Это как-то связано с призраком? — тихо спросил Юэн. — Я всё думал, не травмировало ли тебя то, что он тебе показал?
— Вроде бы нет, но... — Бернард ненамеренно сделал тяжёлый вздох. Он не привык рассказывать о плохих снах, считая это исключительно своей проблемой, о которой никому кроме него знать нежелательно. Но Юэн, наверное, всё-таки имел право знать хоть чуть-чуть о том, что происходило и почему Бернард в последние дни будто сам не свой. — Сегодня мне снились лес и пруд. Это был не самый приятный сон, — частично сознался Бернард. Он не стал упоминать более жуткие детали и опустошающие эмоции, которые захлестнули его, потому что подобное откровение вызвало бы жалость со стороны. А чувствовать, когда тебя жалеют, — самое ужасное. Самому от себя становится тошно.
— Берн, — прошептал Юэн, осторожно посмотрев в сторону двери. — Ты ведь больше не видел призрака той девушки, кости которой мы нашли?
— Не видел.
— Даже когда её останки были... здесь?
— Последний раз я видел её там, в лесу. Больше она не появлялась. Если призраки действительно существуют так, как мы это представляем, то ей нет смысла больше появляться.
Юэн закивал и мягко улыбнулся, на вид вполне удовлетворённый таким ответом. Поза его приобрела более расслабленный вид.
— А ты? — спросил Бернард, подхватывая рюкзак и фотоаппараты. — С тобой всё нормально?
— Со мной? — удивился Юэн, закидывая на плечо гитару в чехле. — Всё нормально, — кивнул он и продемонстрировал улыбку, как явный признак своего хорошего самочувствия. — Я, конечно, тоже впечатлён. Не находил прежде человеческие останки. Это жуткий и одновременно занятный опыт, повторить который не хочется.
— Пройдёт время, и всё наладится, — философски отметил Бернард, обращаясь больше к самому себе, чем к Юэну.
Прежде чем выключить свет, он взглянул в сторону отгороженной части студии, в которой они сегодня разбирались. На мгновение ему показалось, что там кто-то стоит, но это был один из стеллажей с коробками, который им пришлось передвинуть. Однако по спине всё равно пробежался холодок.
«Всего лишь стеллаж», — убеждал себя Бернард, щёлкая выключателем. По крайней мере, сейчас ему очень сильно хотелось, чтобы то, что ему привиделось, было всего лишь хламом.
***
Бернард приготовил ужин, но ужинать не стал. Только перекусил и выпил огромную чашку травяного чая из смеси ромашки и мяты. В пухленьком блокноте, который он обнаружил, когда перебирал рабочий стол матери, было приведено множество рецептов травяных сборов. Рецепты были сдобрены простенькими рисунками, вырезками из журналов и газет и иногда гербарием, приклеенным тонкими полосками скотча. Бернард даже удивился, как так получилось, что о существовании этой записной книжки он узнал совсем недавно? А ведь блокнот всё это время просто лежал в одном из ящиков. Отец, конечно же, наверняка знал, но предпочёл оставить всё нетронутым.
Бернард изучал рецепты и заметки матери, пополняя знания о травах. Мать даже подробно расписала, какие травы можно найти в окрестностях Сент-Брина и в какой месяц их лучше собирать, как правильно заваривать и засушивать. Бернард не представлял себя блуждающим по лесу и собирающим травы, однако с интересом впитывал новую информацию. Наверное, просто потому, что писала это мать. До обнаружения блокнота он полагался на свои детские воспоминания и заваривал травяные сборы по памяти. Теперь же, имея такой кладезь информации, он уже разбирался в травах самостоятельно, не залезая каждый раз в блокнот. Хотя ему нравилось просто открывать его, смотреть на почерк матери и касаться засушенных растений.
Ромашка и мята подействовали успокаивающе. Мысли теперь не разлетались, как стайка всполошенных птиц, и Бернард морально чувствовал себя намного лучше, чем днём. Наконец он ощущал себя собранным.
Он вышел во внутренний дворик и осмотрел пустынную лужайку. После смерти отца Бернард перебрал часть его вещей. Что-то, в хорошем состоянии и новое с бирками, отвёз для гуманитарной помощи. Остальное расфасовал по пакетам, надеясь когда-нибудь их выкинуть. Это время пришло. Время потихоньку избавляться от прошлого, которое изжило себя.
Выкатив металлическую бочку на лужайку, Бернард посмотрел в синий, посыпанный звёздами купол неба. Ветра не было, и привычно хмурые тучи рассеялись к вечеру. Бернард не планировал сжигать все отобранные вещи и устраивать кострище выше головы, просто хотел с чего-нибудь начать.
Да, легче отнести одежду на мусорку, но он чувствовал, что сжечь будет правильнее. Почему? Возможно потому, что такое видение частично перешло к нему от матери. Из более-менее нормальной, но ненужной одежды Инесс обычно что-нибудь мастерила, остальное сжигала. Сейчас ситуация была другой, и Бернард придавал процессу сожжения вещей больше психологическое значение. Ему казалось, что так будет проще отпустить отца. Не вычеркнуть его из своей жизни, а смириться с тем, что его больше нет. И, конечно же, ослабить ту привязанность, которая могла вернуть его в виде призрака.
