Школьная осень (СИ) - Рюмин Сергей
— Ты так кому-нибудь еще не скажи! — отрезал Устинов. — Враз по шапке получишь!
Но потом смилостивился и разъяснил:
— Эти дома в начале 70-х построили специально для партийных чиновников. А эта, как ты сказал, бабка была председателем исполкома города с 1945-го по 1970-й годы. Понял? Она наш город после войны поднимала. Все предприятия, всё жильё, школы, детсады… Наумова Зинаида Павловна.
Я замолчал, задумался. Про Зинаиду Наумову я слышал. Рассказывали нам в школе. Не думал, что встречу живую легенду. Усмехнулся и подумал, что хорошо вот так, смог помочь ей…
* * *Минут через пятнадцать из подъезда, где была квартира Наумовой, вышли два полковника — Зотов и Зуйков. Оживленно переговариваясь, а Зуйков даже размахивал руками, видимо, от полноты чувств, они направились к выходу со двора, туда, где Зотов запарковал служебную «волгу». Ставить её во двор он не рискнул — Устинов мог её опознать несмотря на подставные «конспиративные» съемные номера.
Через некоторое время после того, как полковники скрылись из виду, из подъезда дома напротив не спеша вышел Ершов, пряча в карман театральный бинокль. Дома стояли совсем недалеко друг от друга, так что этого скромного аппарата вполне хватило, чтобы оперативник опознал своего прямого руководителя и начмеда.
Глава 33
Глава 33
У меня появилась идея и я её думаю
Всенародный праздник был сразу после понедельника. Для maman — лишний день поспать вволю. А я вскочил, словно по будильнику, в 7.00. Стараясь не разбудить maman, обулся, оделся, напялив поверх спортивного костюма дождевик — на улице моросило — и побежал на стадион.
Вчера, когда Денис доставил меня домой, я ему в лицо, совершенно не стесняясь, заявил:
— Я всё больше убеждаюсь, что вы меня просто-напросто используете. Не нравится мне всё это. Забираешь с уроков, когда можно было приехать ближе к вечеру. Почему? А ведь мне тоже учиться надо. Почему я должен бросать свои дела, когда надо вам? Почему не наоборот?
Денис развел руками, дескать, когда приказали, тогда и приехал.
— Дэн, я не ваш сотрудник, — сказал я. — Ты говорил, что будем помогать только вашим ветеранам. Зинаида Павловна — ваш ветеран? А этот, который скандалист? Не обижайся, но у меня нехорошие мысли появляются.
Устинов молчал.
— Между прочим, — добавил я (приврал, конечно). — Я на исцеление ваших ветеранов своё здоровье трачу. Ты сам видел.
Он вздохнул, виновато посмотрел на меня:
— А я что сделаю? Приказ отдали, я под козырёк и вперед на танки!
— Ну, тогда в следующий раз я просто не поеду, — заявил я. — Не хочу сам сдохнуть. Всё.
Я вышел из машины и пошел в подъезд, домой. Не прощаясь. Спинным мозгом я чувствовал, что мне просто необходимо немедленно создать конфликтную ситуацию с кэгэбэшниками, чтобы понять настоящую цель всех этих исцелений. Ну, не верилось мне, что чекисты вдруг так озаботились здоровьем своих ветеранов, пусть даже трижды заслуженных.
А сегодняшнее моё состояние, которое «срисовал» Денис, как нельзя лучше будет способствовать формированию моей так называемой «обиды» на органы. В своей безопасности от возможных пакостей я был совершенно уверен.
Maman уже хозяйничала на кухне, когда я вернулся со стадиона.
— Яичница или каша? — весело спросила она.
Определенно, «вяленький цветочек» работает на всю катушку. Приятно!
— Каша, мэм! — отозвался я из ванной.
— Бегом за стол!
За столом во время завтрака я сообщил о гостях, которых ждал к 11.00. Maman напряглась.
— Приедет Василий Макарович и Селифан, — сообщил я. — Селифан это тот, который в Кочарах живёт.
— Зачем они приедут? — поджав губы, спросила maman.
— Мэм, не сердись, — я подсел к матери, приобнял за плечи. — Не хмурься. Во-первых, тебе не идёт, ты выглядеть начинаешь аж на целых 30 лет. А во-вторых, у тебя снова морщинки появятся, и тогда никакая магия тебя от этого уже не спасёт! Ну, если, конечно, меня не попросишь.
Maman засмеялась, взъерошила мне волосы и потребовала, хоть и в шутливой форме:
— Ой, подлиза! Говори немедленно, зачем они приедут!
Я вздохнул и, глядя ей в глаза, сказал без тени улыбки:
— Дом мне нужен, ма. И желательно подальше отсюда.
— Что ты говоришь, Антон⁈ — сразу взвилась maman. — Какой дом? Да еще подальше!
— Ма, — я снова обнял её. — Мне ж здесь жить спокойно не дадут. И тебе тоже. Ты что, не понимаешь?
— Кто тебе не даст? А институт? Ты думаешь после школы в институт поступать?
Я вздохнул. Я уже не собирался поступать в институт. Зачем? Я собирался заниматься магией! А уж насчет зарабатывания денег вопрос передо мной тем более не стоял.
Я сделал еще попытку:
— Ма, я собираюсь заниматься магией. Развивать свой дар, свои возможности. Ты полагаешь, что это возможно вот здесь, в этой клетушке?
Я обвел вокруг руками.
— Я даже с цветами не могу нормально экспериментировать. В полную силу. Ты знаешь, что здесь растёт?
Я показал на горшки с желудями.
— Здесь растут деревья-охранители! Через три месяца их уже можно высаживать.
— Через три месяца разгар зимы, — хмуро заметила maman.
— За мной уже кэгэбэшники по пятам ходят, на уроки приходят. Милиция наблюдает. Да еще всякие сектанты…
Последний аргумент её добил.
— Ладно, делай, как знаешь! — она ушла с кухни, оставив меня одного допивать чай.
Без десяти одиннадцать зазвенел звонок. Я открыл дверь:
— Заходите! Здравствуйте!
Первым вошел Василий Макарович, за ним Селифан. Третьим в дверь прошмыгнул шишок и сразу протянул мне свою лапку. Я её осторожно пожал. Maman вышла из комнаты, хотела поздороваться, но словно проглотила язык. Потом она всё же выдала:
— Это кто?
И указала на шишка.
— Это шишок, слуга мой, — ответил Василий Макарович и поздоровался. — Добрый день, Нина Павловна!
Шишок тоже поздоровался, кланяясь в пояс.
— Здрасьте, — проговорила maman. — Вы где будете располагаться?
— На кухне, наверное, — предложил я. — Мы там чаю попьём или кофе. А может, вы позавтракаете, а?
— Лучше чаю, — подал голос Селифан. Лесник кивнул, соглашаясь с ним.
Мы втроём расположились за столом. Maman осталась в комнате, но дверь не закрыла. Шишок присел на пол в углу у газовой плиты и замер, напоминая пенёк, поросший мхом. Я разлил свежезаваренный чай, выставил на стол кусковой сахар, сухари и печенье.
— Угощайтесь!
— Ну, рассказывай, — делая глоток, сказал Василий Макарович.
— В общем, мне нужен дом где-нибудь в глухой деревне, желательно в такой, как Кочары. Для постоянного проживания.
Василий Макарович осклабился, засмеялся:
— Что, уже прочувствовал?
— Ага, — согласился я. — Давит на меня бремя цивилизации. Можно дом построить, если поможете найти мастеров. Деньги у меня есть.
— Это хорошо, что деньги есть, — задумчиво произнес лесник.
— Тут это, — влез в разговор Селифан. — У нас в Кочарах пустой дом есть!
— Вот и я про него подумал! — заявил Василий Макарович.
— Шесть лет назад сосед мой дед Семен поставил сруб, — сообщил оборотень. — Большой, капитальный. Восемь на восемь. Пристройку сделал, окна, двери врезал, когда сруб год отстоял. Даже печь сложил. А остальное доделать не сумел. Умер. Его сын сначала хотел жить там, на лето приезжать, но потом рукой махнул, далеко, мол. Сам-то он в Москве живет, за триста вёрст. Вот и попросил меня присматривать за ним, пока покупателя не найдет. Уже три года, как ищет.
— Участок там большой, — добавил лесник. — Тридцать соток, из них треть в лесу, соснами заросло.
— А сколько он за этот дом хочет?
Селифан пожал плечами:
— Три года назад хотел тысяч десять за него. Сейчас, думаю, за половину отдаст!
