Леонид Резник - Дом в центре

Наконец, я вышел на небольшую площадь перед минаретом. И мне тут же стало плохо. Очень плохо! Минарет был, возможно, не новый, но аккуратный и чистый. А рядом с ним, под зеленым куполом, громоздилась еще более чистая и красиво изукрашенная мечеть. Все ясно. Это другой минарет. Я шел к нему, наплевав на план. Как я теперь найду свою развалину?

Здесь было намного жарче, чем в Хевроне. А если учесть, что и одежда на мне была не легкая израильская, то можно догадываться, как я потел. Воды с собой я не захватил. Да какая, к черту, вода? Уже через тридцать минут у минарета могут появиться израильтяне с погоней, а я…

Я остановился, с «умным» (или безумным?) видом глядя на мечеть и задумался. Проходивший мимо старик подошел ко мне, потрогал мой балахон и что-то сказал.

– Алла! В лесу родилась елочка! – крикнул я по-русски и поклонился на четыре стороны света. Старик покачал головой и ушел. Почему израильтяне не дали мне никаких инструкций по сумасшествию?

Учитывая, что ориентация на местности была давно утеряна, я решил идти по расширяющейся спирали. Пошел. Метров через двести я проклял свое решение. Какая спираль? В этом гадючнике через минуту забываешь, откуда ты пришел!

Я проклял свое задание. Появилось искушение бросить все: Моше-благодетеля, разведку-мать и весь вариант Медведя вместе с ними. Мало того, что я зубрю испанский. Надо же! Добровольно залезть в вонючую робу! На жаре! Да я сейчас умру от обезвоживания. Или смотаюсь в Ленинград. Где здесь ближайшая многоэтажка?

Внезапно я унюхал запах, превосходящий по гадости мой собственный. Потом увидел перекресток… Кажется, я видел его на плане. Запах – грязная окраина, минарет там. А перекресток – инструкция к дальнейшему продвижению. Я пошел на запах. Нечистоты текли по улице. Грязные дети бегали прямо по местной канализации. Да я здесь могу работать эталоном чистоты в своем рубище! Какой-то оборванец с бельмом (конкурент?) загородил мне дорогу и грозно сказал… Интересно знать, что?

– Алла! Пошел ты дядя к чертовой матери! – рыкнул я, проверяя магическое действие русского языка на аборигенов.

Оборванец открыл рот, а я продефилировал мимо, размахивая руками и говоря первое, что пришло в голову. А пришло следующее: «Широка страна моя родная! Много в ней лесов, полей и рек!» К минарету я прибыл, имея в запасе две минуты. Очень важно было проверить лестницу. Что, если она, не дай Бог, разрушена?

Лестница уцелела. Но она не имела ничего общего со всеми известными мне лестницами! Даже моя каменно-земляная самодельная дорога из мира скелетов выглядела более похожей на лестницу. А здесь… Ступеньки разной высоты идут спиралью, на некоторых камень сколот, на некоторых лежат груды мусора и высохшие экскременты. С полузакрытыми глазами, воображая Лестницу Дома, тут не пройдешь. Десять раз споткнешься или врежешься лбом в стенку. Почему я заранее об этом не подумал? Что я ожидал найти внутри похожего на палку минарета?

Выскочив из минарета, я огляделся. Да, здесь словно прошелся уже известный мне Лентяй Первый со своим запретом на высокие дома. Трущобы и пустырь. Что теперь? Погнать группу захвата на поиски подходящего здания? А если они прибудут вместе с погоней? И вообще, они уже опаздывают.

Я решил работать с тем, что есть. Вернулся в минарет, пробежался… нет, скорее, – проковылял вверх. Как, помня о том, что все время надо поворачивать направо, одновременно вспоминать прямую лестницу? А какой ублюдок сделал одну ступеньку высотой в десять сантиметров, а следующую – в добрые полметра? Я вернулся к выходу, выглянул. Никого. Опоздание на десять минут… Сейчас-то это мне на руку, можно пытаться освоить идиотскую спиральную лестницу. Но не случилось ли чего-нибудь с группой?

Я еще раз поднялся по лестницу. Глаза полузакрыты, руки расставлены. Пару раз наступил на какое-то дерьмо. Тьфу, черт, боюсь, что я и один отсюда не выберусь, не то что с сопровождением.

Группа появилась с опозданием на двадцать две минуты. К этому времени я уже научился подниматься с полузакрытыми глазами до середины минарета. Неуклюжая на мой взгляд машина подъехала к самому входу. Непривычные к такой роскоши, трущобные подростки нахально глазели на нее со всех сторон. Погони я не заметил. Из машины вылезли шесть человек. Они вытащили седьмого, больше всего похожего на огромную мягкую куклу. Я подумал, что не так давно сам выглядел примерно так же в руках балтийских умельцев. На мгновение промелькнула несуразная мысль о солидарности всех жертв похищения. Но события диктовали другую логику.

– Надо двигаться, – сказал старший группы. – Погоня отстает на две-три минуты. Как пойдем? – Как вы понесете эту тушу? – ответил я вопросом на вопрос. – Просто, – старший повернулся и отдал команду.

Между руками и между ногами пленника было привязано по веревке. Двое самых крупных разведчиков перекинули эти веревки через плечо. Пленник стал выглядеть как длинная дорожная сумка, очень нетрадиционной формы. Все выстроились цепочкой, держа друг друга за шиворот. Я, разумеется, шел первым.

– Старайтесь двигаться ровнее, – приказал я. – Если будете спотыкаться и дергать меня, то мы просто выйдем на верхушку минарета. И нам останется только прыгнуть вниз.

Странная шеренга со мной во главе двинулась по спиральной лестнице. Мне стало неудобно от руки, держащей за шиворот, и я опустил ее вниз, на пояс. Как приспосабливались остальные – не знаю. И еще у нас была весьма необычная «связка» в середине: огромный бородатый пленник без сознания.

Мои недавние тренировки пригодились. Я с запасом высоты запрыгивал на каждую следующую ступеньку и автоматически с каждым шагом поворачивался на нужный градус. Я воображал, как лестница постепенно выпрямляется, ступеньки выравниваются, появляются перила с медвежатами. И воздух! От жаркого, затхлого – к прохладному и чистому.

Я действительно почувствовал, как изменились ступеньки. Воздух… стал свежее. Или это у вершины минарета ветер подул? Не-ет, никаких ветров, Дом в Бирке, а Бирка на Скандинавском полуострове. Там прохладно, намного прохладнее, чем здесь.

Дышать стало значительно легче, я замедлил шаг, приоткрыл глаза. Ура! Свершилось! Я вырвался из этой спиральной западни! А мои спутники? Все были на месте и, ничего не понимая, глазели на лестницу, на решетки. Кстати, совершенно ни к чему им соображать, что мы находимся в столице Балтии.

– Разворачиваемся! – скомандовал я. – Идем в том же порядке, но вниз. Пока все было нормально, вы шли хорошо. Держитесь крепче, чтобы не потеряться. – А внизу нас не…, – начал было выяснять старший, но я перебил: – Что, этот дом очень похож на минарет? Внизу будет то, что захочу я.

Я захотел лужайку у своего коттеджа, так как из-за перенапряжения позабыл, куда именно мы должны были выйти. Нет, я, конечно, помнил куда. Но как это место выглядело – хоть убейте… А газон у дома – это уже как-то осело в памяти.

Наша колоритная группа выбежала на траву. Вокруг стояли, как я их и помнил, соседские домики. А за спиной… Порядок, мой коттедж. Вон соседские дети глазеют на наш «десант мусульманских террористов». Вот и мать их, офицерская жена, в испуге созывает свои чада. Представляю, что она думает. – Быстро в дом! – скомандовал я. – Где мы? – спросил командир. – В Хевроне, у меня. Свяжитесь по телефону с кем надо. Торжественная делегация встречающих прибыла очень быстро.

5. Застолье с новостями

У коттеджа стояла похожая на обрубок полена машина. Из-за руля выглядывал Моше, его Д`Артаньяновская борода с усами победно топорщились.

– Приветствую! – опекун вылез, потом нырнул в машину и, кряхтя, вытащил тяжеленный ящик. В ящике что-то позвякивало и булькало.

– Что такое? – подозрительно спросил я. – Новое задание? Буду красить волосы? Или кожу?

– Внутренности. – Моше потащил ящик к входным дверям. – Открывай, пока я не уронил.

Оказалось, что шеф контрразведки, в благодарность за блестяще проведенную операцию, послал мне подарок лично от себя. А так как был он большим любителем и знатоком вин, то и подарок оказался соответствующим: уникальный сорт вина «Финикия» с виноградников посаженных где-то рядом с кедровыми лесами чуть ли не самими финикийцами.

Я удивился, бутылки выглядели вполне современно. Моше объяснил, что он не уверен и насчет самого виноградника, а уж вину-то всего лет пятьдесят. Главное, что это урожай какого-то там года, который ценится во всем мире на вес золота.

Я уже знал, что выходцы из Испании все немного чокнутые насчет марочных вин и бренди. Ну, подарили и подарили. В моем варианте и стране за подвиги давали Героя Советского Союза, а тут – ящик вина. – Ну, что, – сказал Моше, вытирая пот и плотоядно облизываясь. – Попробуем?

Мне стало смешно. Бедный мужик! Он, наверное, ничего подобного попробовать не мог на скромную зарплату контрразведчика. Но всю жизнь мечтал. А тут объявляется какой-то странный тип, на которого волшебный нектар сыплется ящиками. Надо исправить несправедливость.