Второе пугало (СИ) - Ода Юлия (Ли)
– Нет. Тоже позже пришла, когда те смыться успели. Ищи их теперь, чтоб задницы надрать.
– Мы когда подлетали, лодку видели.
– Ага, спасибо, Айвер, поспрашиваю. Но вряд ли что из этого выйдет.
– Да и зачем, правда? – внимательно глянул на нее Тоншел. – Шастать они сюда не перестанут, хоть запрещай, хоть не запрещай, чего суетиться-то?
– Вот именно, – и не подумала отпираться Аля. – Да и место, повторю, давно уж пустое, никакой суеты и вправду не стоит. Пусть им папаши мозги вправляют – и без капища найдется за что.
– А это? – кивнул тот на обломки и снова нахмурился.
– Что «это»? Ну сохранилась какая-то остаточная искра и? Кому она помешала, даже когда ее выпустили?
– Ладно, – спорить Тоншел не стал. – Айв, забирай оба куска, да полетели. И правда, чего время зря терять?
– Не советую, – опередила его Аля. – Тем более камень уже совсем пустой, сам можешь проверить.
Тот проверил, не постеснялся – достал из кармана звенелку, похожую на карандаш-переросток с петлей на конце, поводил прибором сначала над одним обломком, потом над другим и, наконец, перестал изображать бровями свирепую сосредоточенность:
– Ну да, если там что и было, как расколотили, точно ничего не осталось.
– Вот и я о том. Так нужно оно вам? Тащить эту пустышку с собой, затевать бесполезное и заранее провальное расследование…
– Привлекать внимание к тебе… – Ох не нравилась Але привычка Тоншела вот так вот щуриться, но она все равно постаралась улыбнуться в ответ, хоть вышло кисло:
– И это тоже. Правильно понял.
– Зря ты все-таки тогда сбежала, да еще в эти гребеня, – огляделся тот вокруг. А потом пожевал губами, явно что-то вспоминая и поправился: – А может и не зря. Ладно, ты права, не наше это дело, счастливо оставаться.
– Тоншел… – позвала она уже в спину, но тот понятливо махнул рукой прямо на ходу, не оборачиваясь:
– Не волнуйся, трепаться о тебе не станем. Подкинуть к дому?
– Спасибо! – поблагодарила она сразу за все. И отказалась: – Я сама. Тут лодка, как потом ее с этого берега пригонять?
Глава третья
Ирулана трясло. Колотило так, что Аля думала, он сам себя стрясет с той ветки, где все это время просидел, прикидываясь пучком листьев и не отсвечивая. И даже когда нежданные визитеры скрылись за камнем, а потом над рекой снова глухо рыкнул зачарованным по самое немогу мотором и унесся вдаль винтолет, успокаиваться не спешил. Потому ни место, ни камень толком осмотреть не вышло, а брать эту непредсказуемую дрянь с собой и даже прикасаться к ней не тянуло категорически. Видно, придется потом вернуться еще раз.
Потряхивало кота и на обратном пути в лодке, когда тот устроился на коме подальше от Али. И она не выдержала:
– Так, – ткнув маленькую плоскодонку, доставшуюся ей вместе с домом в привычные камыши на задах огорода, заменявшие той и пристань, и якорь, выходить на берег Аля не торопилась. Наоборот, неспешно вынула весла из уключин, сложила их вдоль бортов, поудобнее уселась на узкой скамье в середине, подобрав давно уже намокшие края шали, и уставилась катши прямо в янтарные глаза: – Рассказывай, давай.
– Что? – попытался тот отвести взгляд, но Аля не позволила.
– Все, что у вас там стряслось.
– Где? – продолжил тот придуриваться, хотя и не мог не понимать – бесполезно.
– В городе. На том самом чердаке, где вы раньше жили, – не дала она сбить себя с толку. – Почему ты со всеми своими предпочел удрать сюда, даже без уверенности, что вам позволят остаться?
– Хочешь сказать, не позволила бы? – сделал кот еще одну попытку увильнуть от сути.
Аля тяжело вздохнула и невольно огляделась. Пожелтевший, но все еще бодрый камыш густел по сторонам, пах сеном и немного тиной, но главное – надежно скрывал их от всех любопытных глаз и ушей, ни за что бы не дав тем подкрасться неслышно и незаметно. Дивно прекрасное место для разговора по душам и на серьезные темы. Так какого черта кто-то настолько упорно кочевряжится?!
– Слушай, я ведь могу и у Келассы сейчас спросить? Хочешь?
– Не вздумай! – подскочил Ирулан, прижав уши и растопырив крылья. Но секунду спустя сообразил, что его подловили и смирился:
– Ненавижу этих… этих… это ваше отродье! Эту вашу хренову кожу, эти ваши хреновы ритуалы, эту хренову уверенность в собственной и только собственной правоте... Ненавижу – аж трясет!!!
– Ну это я заметила, – Аля попыталась придвинуться ближе и успокоить, но получила кончиком невольно растопыренного крыла по лицу и вскрикнула, ухватившись за щеку – плюху ей отвесили такую, что наверняка след останется. Зато катши мигом пришел в себя:.
– Извини, – буркнул он, нахохлившись как синица в мороз, но хоть трястись перестал. – Не хотел. Сейчас – не хотел.
– А когда хотел? – она вдруг сообразила кое-что, вспомнив, в каком виде в этот дом явилась полгода назад. До сих пор черная форма лежала в ее комнате на дне сундука, да и привычка носить этот цвет тоже никуда не делась. – Погоди! Так ты поэтому тогда удрал, аж пятками воздух подгребая? Ни «спасибо» тебе, ни «до свидания»?..
– Ненавижу, – повторил Ирулан, но теперь обреченно, без надрыва. – Слушай, может хоть переоденешься вот из этого вот? Траур трауром, но, веришь, сил уже никаких смотреть.
Аля сморгнула от неожиданности, когда кот поддел когтями ее черный подол, и окончательно освирепела:
– Что? У вас? Случилось? – медленно и раздельно повторила она, снова поймав его взгляд. – Это последняя попытка, Ирулан. Потом я пойду к Келассе!
– Ладно, – первым отвел тот глаза. – Но откровенность за откровенность. Потом тоже расскажешь мне, что случилось у тебя и какого черта ты здесь прячешься.
– Нет!
– Это еще почему? – подскочил тот.
– Потому что тебе меня шантажировать нечем! – припечатала Аля.
– Да ладно? – Ирулан стремительно возвращал себе привычное настроение, чего она, собственно, и добивалась. – А Вафка? Вот брошу его одного тут разбираться…
– И вернешься на свой чердак? – удержаться Аля не сумела и кот снова сжался, вцепившись когтями в дерево скамьи.
– Да ничего особенного, на самом деле, – буркнул он спустя пару секунд. – Обычная ваша облава в целях профилактики. Чтобы мы, значится, не заводились, где не следует, и не разводились там потом на манер крыс. Причем в этот раз безуспешная – чуйка у меня что надо, и свалили мы вовремя.
– Тогда к чему это твое «ненавижу»? – выразительно подняла она брови.
– А это уже совсем другое. Детская травма, можно сказать. Или, думаешь, я сам ведьмам в услужение подался?
– Нет?
– Нет! Во время как раз такой вот облавы меня самого выдернули из гнезда… Ладно, неважно. Давно это было.
Аля прикинула кое-что и решила окончательно расставить все точки, прежде, чем закрывать тему:
– Кроме тебя тогда кто-то выжил?
– Нет. – Сказано это было так, что стало ясно – это все. Дальше можно хоть резать, ничего ей больше не скажут. Да в общем и не требовалось уже. Что ж, другое платье она найдет… Наверное…
– Что ж, твоя очередь, Алита, – раздалось справа с прекрасно знакомыми глуховатыми интонациями. А потом сквозь пожухлую стену камыша мелькнуло белое и полупрозрачное. – Теперь ты начинай каяться, как дошла до жизни такой.
– Черт! Черт-черт-черт!!! – начало покаяния вышло совсем неканоничным, но это она от неожиданности. Ну как можно было не учесть, что кому-то подкрасться даже сквозь шуршащую траву – раз плюнуть?
– Обойдешься! – стиснула она зубы. – С тобой у нас договора на этот счет не было.
Собственно, его и с Ируланом не было – подловить себя хитрому катши Аля так и не дала, а потому и рассказывать ничего не собиралась. Но почему бы виноватым за это не назначить кое-кого наглого и любопытного? Раз уж тот сам, считай, напрашивается.
– И давай, наверное, побыстрее, – ее ответа дух… вернее, все же магистр, словно не заметил. – А то там коты некормлены, зато твой приемыш наоборот, сгрыз все ногти и явно подбирается с теми же целями к подоконнику.
