Дина Бромберг - Дикие лебеди
— Дом шестнадцать, квартира двадцать семь. Кода нет.
— Дом шестнадцать, я выйду, буду у подъезда! Позвони, как подъедешь! Целую! — Женька отключила мобильник, бросила его на диван и взъерошила волосы. — Ура, господа! Мой возлюбленный не такой уж козел. Решил, видно, помириться, сейчас подъедет на собственной «Ауди» цвэ-та «роз-марин».
— Жека, ты позвони оттуда прямо, хорошо? Ты когда туда пойдешь?
— Да хоть сейчас могу.
— Нет, сейчас, пожалуй, не надо, — задумчиво сказала Лиза.
— Вот как раз сейчас самое время подруга, — Женька снова хлебнула, на этот раз из горлышка бутылки. — Ее сейчас там точно нет. А ночевать, если все нормально, буду у своего.
— А если нет?
— Если я сказала, что все нормально, значит, так и будет, — хихикнула Женька, допивая пиво.
Женька уехала.
Димка пошел в ванную, погремел чем-то, потом полилась вода. Когда он вернулся в комнату, Лиза смущенно стояла у разобранного дивана. Словно медлила лечь.
— Ты чего? — спросил Димка, подходя к ней сзади и осторожно обнимая.
Лиза медленно высвободилась и спросила:
— Скажи, у тебя была женщина?
Димка молчал.
— Была?
— Была, — его голос дрогнул.
— Здесь?
— Да.
— Долго?
— Нет. Один раз.
— И ты… с ней… здесь?
— Лизка, ну перестань, — с натугой выговорил Димка.
— Не могу перестать. Ты меня не сразу ведь искать стал, да?
— Честно?
— Честно.
— Я думал сначала, ты меня бросить решила. Ну, и привел девицу.
— И что?
— И ничего. Ничего не было. Просто проспали здесь.
— Вот именно — проспали, — Лиза зло потерла локоть. — Ты ее целовал?
— Целовал.
— Вот видишь. Есть раскладушка?
— Чего-о? Какая раскладушка? Лиз, не надо, прошу тебя, — Димка взял ее за руку, — я очень виноват, я знаю. Но у меня с ней правда ничего не было. То есть не получилось. Я подумал о тебе — и все.
— Да?
— Лизка, ты разбираешься в мужиках?
— Думаю, что нет.
Димка дотянулся до выключателя и щелкнул.
— Иди сюда, — сказал он в темноте. — Ты сразу поймешь, правду ли я говорю.
— Как? — она запрокинула лицо, подставляя шею под его поцелуи.
— А вот так.
Утром Женька едва смогла их добудиться. Заспанный Димка, открывший ей дверь, был встречен гневной тирадой «Я-тут-уже-торчу-фиг-знает-сколько-а-вы» минут на пятнадцать. Тирада, впрочем, быстро перешла в сообщение о Женькиных вчерашних подвигах — Женьке не терпелось поделиться впечатлениями.
— Ну, подруга, все как я и говорила.
— То есть? — спросила Лиза, натягивая джинсы.
— А никого дома не было. Хорошо, у меня ключ был.
— А отец?
— Говорю же — никого. Спускаюсь вниз, к Валерику в машину — а мне навстречу Соколовская, с четвертого этажа.
— Погоди, ты что, по лестнице шла?
— Лифт-то уже не работал.
— Ну, и что?
— Ну, она мне говорит — вот, мол, хорошо что Илья Борисович послушался супруги и лег в профилакторий. Она его там недавно видела, говорит, порозовел и поправился.
— В профилакторий, значит, — Лиза поморщилась.
— Ага.
— Ты майки взяла?
— Не только майки. Им же холодно будет. Я все прихватила, вплоть до обуви — ну, какая в коридоре стояла.
Лиза озабоченно перебирала детские вещи. Вроде бы все было на месте, только для Макса не было ничего теплого, кроме осенней куртки. Она сунула в сумку с вещами свой свитер, еще раз прикинула, как будет доставать майки.
— Дим, ты скоро?
— Я вообще-то уже на кухне. Дамы, завтракать!
Завтрак, однако, растянулся, так как аппетита ни у кого не было, да и мысли присутствующих больше занимала предстоящая авантюра. Димка позвонил в зоопарк, уточнил, пускают ли сегодня посетителей. Женька курила и повторяла:
— Значит, я всех сторожей и служителей беру на себя, а ты их одеваешь, Димочка прикрывает на самом выходе, где турникеты, а Коля сидит в машине и ждет, пока мы не вырвемся на свободу из этого звериного логова.
— А где же Коля? — с любопытством поинтересовалась Лиза.
— В машине внизу.
— Чего ж с тобой не зашел?
Женька пожала плечами:
— Говорит — неудобно. Уговаривать не стала.
Димка поставил на стол бутерброды и чай, но еда никому не лезла в горло. Лиза вяло прихлебывала чай, Женька вовсе есть не стала — поблагодарила и отказалась. Димка жевал бутерброд с отсутствующим выражением лица.
— Ну, с Богом? — спросила Женька, когда Лиза и Димка одновременно отодвинули от себя недоеденный завтрак.
Лиза молча кивнула. Собрались и вышли.
Коля оказался мордатым, но симпатичным.
— Привет, — пробасил он, по очереди подавая лапищу Димке и Лизе. — Ну че, приключаться будем? Ладно. Тогда разъясните задачу.
— Я ж тебе всю дорогу разъясняла, — промурлыкала Женька, устраиваясь на переднем сиденье. — Сидишь себе, ждешь нас, а когда появляемся мы — по газам.
— Понял, — ответил Коля, подруливая к самому входу. — Сюда?
— Сюда, — ответила Лиза, выбираясь из машины. Что там говорила Алиса Францевна — сегодня ей нельзя выходить из дому? Ничего. У нее нет больше сил ждать. Зато есть силы действовать. Пора.
На площадке молодняка их, однако, ждал сюрприз. Медвежонок был всего один.
— Это наш? — шепнула Женька.
— Нет, — неуверенно ответила Лиза. — Простите, — окликнула она служителя, угрюмого мужика в синем халате, — а сегодня будут еще медвежата?
— Не будут. Прививки им сегодня делают, — ответил тот неприветливо, раскидывая по вольеру свежие опилки.
Лиза только открыла рот, но Женька ее опередила:
— Ой, а мы студентки биофака. Можно нам пройти посмотреть?
— Ладно, вон туда, там договоритесь, пустят вас, не пустят, — служитель махнул рукой в сторону высокой двери, вымазанной зеленой краской.
— Странно, даже студаки не спросил, — растерянно пробормотала Лиза.
— А тебе обязательно надо, чтобы спросил? — огрызнулась Женька, таща ее за собой.
За дверью оказался коридор с единственным выходом в конце справа.
— Пошли, скорей, а то привьют им какую-нибудь пакость медвежью, — шипела Женька.
Вторая дверь вела в помещение со столами и белыми стеклянными шкафчиками.
— Лаборатория, что ли? — буркнула Женька, оглядываясь. Лиза оробела окончательно, не понимая, что происходит и где теперь искать детей. — Ну где-то же они должны их привязывать, что ли?
В этот момент до них донесся слабый рев.
— Туда! — Женька кинулась за шкаф — там была еще одна дверь, совсем небольшая. Они влетели, как с размаху, в соседнее помещение и остановились.
Да, медвежата были там. Но кроме медвежат, там было еще два лаборанта, и один из них был вооружен огромным шприцом. Медвежата метались на привязи, скулили и поревывали. При виде Лизы они начали метаться еще сильнее.
— Кто пустил! — грозно спросил лаборант без шприца.
— Мы… студенты, — начала Женька, улыбаясь своей самой очаровательной улыбкой. — Мы хотим посмотреть. Поучаствовать, если можно.
— Откуда?
— Ветеринарная академия.
— Студенческие предъявите!
— Студенческие… сейчас… — Женька сделала вид, что роется в сумке, и вдруг изо всех сил размахнулась и влепила лаборанту сумкой в лицо.
— А-а-а-а-а! — заорал лаборант, взмахнул руками и сел на пол. Женька обернулась ко второму. Второй отскочил за стол и принялся там шарить.
— Лизка! Не стой! — вопила Женька, размахивая сумкой.
Лиза, застывшая как в столбняке, очнулась от Женькиного крика и подбежала к привязанным медвежатам. Сначала младший! Ах, нет — голова не пролезала в горловину майки. Лиза с усилием разорвала ее и надела младшему на голову! Тут ее схватили сзади, она кого-то лягнула и нагнулась продеть лапы в рукава. Это ей более-менее удалось, а в следующий момент она решила, что теряет сознание, потому что на секунду лишилась зрения, а когда оно вернулось, то вместо медвежонка перед ней сидел привязанный за шею Юлька!
— А-а-а-а-а! — орал лаборант.
— Уи-и-и-и-и-и! — вопил Юлька.
Неизвестно, кто громче.
— Лиза, спаси! Отпустите меня, дураки!
Лаборант без шприца упал в обморок. Лаборант, бросивший шприц, поспешно выбежал в дверь. Теперь им никто не мешал.
— Жека, отвяжи его! — крикнула Лиза, раздирая Вадькину майку и надевая ее на среднего из медвежат. К Юлькиным воплям присоединился рев Вадика. Женька тем временем маникюрными ножницами взрезала ошейник на Юльке, потом на Вадике, распотрошила Лизину сумку и помогла им натянуть штаны, завязать шнурки ботинок, одновременно приговаривая:
— Ну все, все. Все же нормально, чего реветь-то.
Макс в отличие от младших не ревел. Он тоже рухнул в обморок.
— Господи, Максик, солнышко, ну давай, — Лиза шлепала брата по щекам, приводя в чувство. Макс открыл наконец глаза.
