Мрачново - Степан Александрович Мазур
Спасти её разыгравшийся аппетит теперь мог лишь тортик.
Когда адский курьер, он же всадник Апокалипсиса отпустил её руку, самоконтроль вернулся к вампирэссе, хотя чувство голода так и не отступило полностью. Лишь немного притупилось. Но Армагеддоныч так и не узнал ни её настоящего имени, ни биологического вида.
Блоде вернулась к Лотте, потому что та полностью разделяла её взгляды на еду. А потому обычно имела при себе запасы шоколада. А шоколад хоть и не тортик, но тоже подойдёт.
— Есть что? — полушёпотом спросила вампирэсса у пухлой подруги. Обычно они понимали друг друга с полуслова.
Лотта полезла в сумочку, но вытряхнула из неё одни лишь фантики. И лишь пожала плечами. Приступ голода её тоже посетил, несмотря на съеденные в гостинице конфеты.
— О, так вы тоже на пепелище к нам с луны свалились? — заговорил Фёдор, подойдя к Армагеддонычу. — Нас же только сегодня пожгли и разрушили. Мы, как следует, подготовиться к приходу новеньких не успели. Как думаете, коллега? Это место лучше назвать Чистилищем? Или Пепелищем?
Не успел Армагедоныч ответит, как земля задрожала. Поднялся ветер, снеся остатки строительного мусора. Потоки воздуха будто расчищали площадку, работая невидимыми вениками. Вертолёт отнесло подальше в чашу леса.
Земля растрескалась по периметру участка, и из расщелин полился красный свет. Теперь руины подсвечивало снизу, и казалось, будто по ним стекают кровавые потоки.
Блоди вновь ощутила приступ голода. Хотя бы потому, что рядом с ней уже стоял один из всадников Апокалипсиса по имени Голод.
— Кажется, началось, — произнёс Леонид, который тоже никогда бы не подумал, что станет Войной. Но в последние сутки так и получалось, что куда бы он ни пришёл, везде приходилось сражаться.
Он хотел взять Машу за руку, но вспомнил про внезапно выросшие когтища. Только вздохнул. Война выпивает все соки.
И куда теперь коту-оборотню с такими когтями? Разве что в салон какой-нибудь маникюрный. Да такие когтища и циркулярная пила не факт, что возьмёт.
— Жаль, что Михаэль и дети этого не увидят, — тоже вздохнула Блоди. — Им бы понравилось, что наш дом, наконец, признали официальным Чистилищем и выдали подсветку в тон местности.
Бывший директор усреднённой школы типичного городка, а ныне третий всадник Апокалипсиса с позывным Мор только рот открыл. И оттуда снова заиграло.
На этот раз рок-аккорды.
Глава 39
Все дочки над Ы
Из разверзнувшихся порталов зазвучала музыка, похожая на ту, что звучала в доме Адовых во времена, когда ещё был дом.
Блоди почувствовала, что мелодия ей знакома. И голоса тоже: низкий демонический бас лился из адских порталов, как и колонок.
— О, антеннки как динамики заработали, — сообщил Фёдор и стал пританцовывать в такт, уже не открывая рот для трансляции на окружающий мир.
— Дискотека! — радостно воскликнула Лотта и начала пританцовывать. Отчего земля стала растрескиваться ещё сильнее. Даже там, где не надо.
Из разломов в земле показались рога, копыта и пятачки. А затем лапы, копыта и хвосты. Хлынула толпа нечисти прямо на участок.
— Ой, что же меня не предупредили, что будет так много гостей, — Блоди переводила взгляд с одной демонической морды на другую, пока вдруг не увидела, что из портала в то же время показалась Мара.
Точнее, её вынесли на руках и поставили прямо перед деревянным саркофагом гусязавра.
— Мрак! — пропела она.
И толпа загудела ещё сильнее.
— Мрак! Мрак! Да будет так!
— Там, где Мара, там всегда мрак! — донеслось знакомое — мальчиковое.
И следом из порталов появились по очереди Даймон, Михаэль и Чёпа.
Колобок вырвался из лап нечисти и теперь прыгал вокруг Мары — кататься мускулистые руки мешали. Отгрызать он их не спешил, так как чем-то микрофон надо держать.
— А как же Монстровидение? — спросила Блоди, успев подойти к мужу до того, как он включился в импровизацию дочери.
— А зачем нам Монстровидение? Смотри, сколько у нас здесь фанатов, — Михаэль обвёл руками визжащую от восторга толпу. — Захотят послушать, сами придут, приползут и землю пророют.
— И они все уже подписались на наш монстрограм! — произнёс Даймон. — А всё из-за Мары. Тётушка банши сказала, что она, оказывается, не только проклятье, но с недавних пор и один из четырёх всадников Апокалипсиса.
— Интересно, это какой же? — изобразила удивление Блоди на лице, так как теперь в новой алой подсветке и огненных всполохах оно было хорошо заметно всем желающим увидеть.
— Мам, ну ты даешь. Конечно же — смерть! — ответил Даймон. — Мара и есть проклятье холодной северной смерти. Но вчера её, похоже, активировали. Растёт не по дням, а по часам.
— Кто посмел активировать мою дочь без моего разрешения? — только и спросила Блоди, одновременно радуясь возвращению семьи в тяжёлый час.
Дети вон как с одного концерта вымахали. И совсем самостоятельными стали.
Вдруг сделалось тихо. Смолкла музыка, а фанатам будто громкость убавили. Они продолжали открывать рты, словно безмолвные рыбы, топать и прыгать, но никто их больше не слышал. Даже копыта по земле били беззвучно.
И было в этой картине что-то неправильное, будто воздух вдруг исчез, и звуковые волны перестали распространяться. Или же всех демонов, бесов, чертей и прочую нечисть отгородили звуконепроницаемым стеклом. И теперь не только «Мрачновский кошмар» их не слышал, но самое страшное — они тоже больше не слышали музыки. А скакать продолжали по инерции.
— Эй, а как же концерт? — возмутился Михаэль, который настолько отвык от тишины, что теперь сам кричал, потому что иначе не слышал даже сам себя. И в ближайшие часы вряд ли услышит.
— Ы-ы-ы! — зарычала Мара и топнула ножкой.
Раньше бы у неё от такого движения и ступня могла бы отвалиться, а то и вся нога ускакала бы от хозяйки куда-нибудь вдаль. А теперь только трещины по земле поползли во все стороны, тут же похоронив несколько фанатов, что продолжали показывать козы и из могил.
— Как же быстро она растёт, — улыбнулась Блоди. — Ещё недавно это был маленький скелетик, а теперь настоящая рок-звезда. Вон и жертву уже сама себе приносит.
— Я требую продолжение концерта! — заявила дочка. — Я хочу петь! Петь! Петь! Пе-э-э-ть! Ы-ы-ы-ы!
Но
