Все оттенки ночи. Страшные и мистические истории из переулков - Анна Александровна Сешт
– Идите вперёд, – кивнула Сора Ин Хеку с Миен и удержала за руку Ю Джин.
– Ты же знаешь, что ты не виновата?
Ю Джин непонимающе посмотрела на нее.
– Послушай, я не мастерица говорить. И мое сравнение, может, никуда не годится, но хочу тебе кое-что сказать. Мой отец алкаш, распускающий руки. Долгое время я думала, что со мной что-то не так, раз меня бьет отец, а потом поняла, что что-то не так именно с ним. Если точнее, всё с ним не так, – она фыркнула. – Жалкий ублюдок! И в качестве мести ему я решила прожить счастливую жизнь. Вот увидишь, я закончу школу, уеду из Чиндо, устроюсь на работу и больше никогда в жизни не увижу этого урода. Потому что это он – жалок, это он – ублюдок. А я просто оказалась под рукой. Слабое беззащитное создание, которое не может себя защитить… А твои родители и вовсе больные. Ты умная, красивая и определенно заслуживаешь лучшего, чем быть просто фриком, – Сора вдруг ухватила ее за руки и проникновенно посмотрела в глаза. – Ты выжила, Ю Джин. Ты боролась за себя, и мы поборемся за тебя еще раз.
– Я не планирую умирать, – повторила Ю Джин фразу из головы, что столь удачно возникла первый раз. Только в этот раз она чувствовала себя увереннее.
* * *
В библиотеке они отправились в электронный архив. Попытки найти любую информацию в интернете о Ким Дон Уне провалились. Тогда они стали добавлять название церкви «Вечной Жизни» или слово «культ». Тогда нашлась пара отрывков интервью. В самом раннем он говорил о том, что их церковь занимается защитой земли от демонов.
«Вы спокойно спите, потому что мы защищаем вас от скверны, – написано было в интервью. – Мы рассчитали идеальную формулу, которая не пропускает зло в наш мир.»
Во втором интервью, более позднем, он уже говорил, что его самая большая задача – защищать бессмертные души.
Тогда они в разных вариациях начали набирать культ четверки, однако ничего определенного им найти не удавалось. Самым близким было сообщение на форуме:
«я знал одного парня, он мне по секрету сказал, что за обрушением торгового центра «Сампун», пожаром в метро Тэгу и «Севолом» стоит их культ четверки. Конечно, это вряд ли, но было очень страшно его слышать, звучал как одержимый»
«ккккккк»
«культ четверки? что за ерунда, они поклоняются смерти там?»
«официально они себя называют церковь вечной жизни или что-то такое»
«теория заговора, не иначе»
Ребята переглянулись, но Ю Джин пожала плечами. Все-таки думать, что культ стоит за массовыми смертями? Это было бы чересчур, и действительно похоже на теорию заговора.
Они вернулись к поискам по архивам старых газет. Ю Джин бессмысленно клацала по клавиатуре, вводила ключевые слова для поиска, однако ничего подходящего не находилось. Буквы постепенно начали сливаться в полотно, а все цифры теперь казались ей четверками.
– Слууушай, а это не твой… Отброс Ким? – Сора сунула свой телефон под нос Ю Джин.
Она выглядела непривычно взволнованной, поэтому все друзья столпились над телефоном.
– Совсем молодой, но это он! – Ю Джин обрадованно кивнула. – Что это за фото?
Сора пальцами отдалила изображение. Мистер Ким стоял на фото среди толпы подле обрушившегося торгового центра.
– Просто похож, – неуверенно сказала Миен.
– Что за шкатулка у него в руках? – пригляделся Ин Хёк.
– Похож везде?
Сора открыла фотографии с остальных крупнейших трагедий Южной Корее, и на каждой из них находился Ким, и везде стоял он со шкатулкой.
– Если мы предположим… – неуверенно заговорила Сора, – что все эти катастрофы были неслучайны…
– Это бред. Это такие трагедии, он не мог их устраивать, – возразил Ин Хек. – Но запросто мог воспользоваться ситуацией. И уже потом притвориться, что их культ имеет какое-то к этому отношение.
Ребята покивали. Эта теория была более логичная.
– Но что значит четверка? – протянула Ю Джин. – Эта цифра кажется очень важной…
– Просто смерть? – пожала плечами Миен.
– Четыре четверки?
– Четыре смерти. Ты сказал, что жертв было четыре. Ты сбежала. Наверное, поэтому он здесь, – ответила Сора.
– С этим надо идти в полицию, – безапелляционно заявил Ин Хек.
Ю Джин покачала головой.
– Моя бабушка…
– Они явно не на курорт приехали, Ю Джин.
– Мне надо подумать.
Они начали собираться, чтобы уйти, только Миен замешкалась, копаясь в своем телефоне.
Ю Джин вернулась домой с больной головой. Слишком много мыслей в голове вертелось, и при этом она понятия не имела, что ей делать. Идти в полицию – поставить жизнь бабушки под угрозу. Сражаться с целым культом? Ну, она все-таки не Джон Уик какой-нибудь. Даже с друзьями у них было ноль шансов победить.
– Ю Джин, к тебе пришли, – бабушкин голос вырвал ее из размышлений, и она послушно отправилась к двери.
На пороге стоял господин Ким.
– Пять минут, – на его лице вновь сияла фирменная добрая улыбка, от которой у Ю Джин пробежали мурашки. Она оглянулась на бабушку, которая тревожно стояла в дверях, после чего улыбнулась ей и сказала, что сейчас вернется.
Едва она прикрыла дверь, как он заговорил:
– Тебе было велено молчать. Залог жизни твоей бабушки в том, что ты будешь молчать.
Ю Джин невольно вздрогнула. Как он узнал?!
– А у моей жизни есть залог? – вызывающе спросила она, пытаясь прикрыть разливающейся страх.
– Мне нужна одна жизнь, тебе выбирать, чья, – хмыкнул он, после чего ушел.
* * *
В школу Ю Джин на следующей день не пошла. И еще через день. И даже через два. Учителя отнеслись с пониманием к «болезни» Ю Джин и не возражали против ее отсутствия. Похоже, они были даже рады от нее избавиться, возраст вовсе не помеха для предубеждений, однако ей уже было все равно.
Друзья, в отличие от учителей, пытались к ней пробиться, но она отказывалась их видеть. А что она им скажет? Ю Джин чувствовала, будто ее песочные часы уже перевернули, и время на исходе.
Каждый день Ин Хек приносил разные полевые цветы и неизменный пирожок пигодя, Сора от него не отставала, только зачем-то оставляла каждый день разные лаки для ногтей. Миен же таскала ей книжки.
Ю Джин не высовывалась из дома и безвольно лежала на кровати, завидуя русалочке, которой удалось обернуться пеной. Где-то в глубине души она знала, что ей нужно подняться и что-то предпринять, но, казалось, ее придавило мощной силой к кровати, и любое сопротивление казалось бессмысленным.
Ее покой нарушали только голоса в голове. Они становились
