Записки нечаянного богача – 3 - Олег Дмитриев
Бабу Дагу Головины с Ланевскими прикатили ближе к вечеру. Вряд ли ей так уж сильно мешало яркое солнце, но из дому она лишний раз старалась не выходить. За накрытыми столами на том же самом нашем заднем дворе сидели все, кроме умницы и эрудита, ушедшего по собственному желанию на временный больничный, и самого Второва — кипучей энергии старик опять куда-то улетел.
Пришли соседи, Санчесы, признавшись, что с утра ждали приглашения — так с нашей стороны аппетитно тянуло куриными крыльями, а затем и шашлыками. Антошка сгонял на скутере до рынка и существенно пополнил нам запасы продовольствия и пресной воды. Ну, как воды… В общем, недостатка не было ни в чём. Пришедшие позже дон Сальваторе и донья Мария принесли с собой каких-то лотков и судочков, едва не обидев Надю, которая в компании Милы и Бадмы наготовила полный стол, пользуясь активной, пусть и не особо деятельной поддержкой мужской части компании. Мы начистили картошки и наре́зали всего остального, что нам подносили наши хозяйки. Головин показывал мастер-класс по шинковке — он как-то специально сгибал указательный палец на левой руке, прижимая его к огурцу или луковице, а потом начинал молотить ножом с такой скоростью, что лезвия почти не было видно. Я бы отмахнул себе полруки, наверное, а у него всё выходило идеально — специалист, ясное дело. И муж будет хороший — прежде, чем начать измельчение овощей, он дотошно выяснял у Нади, как именно ей надо: соломкой, кубиком, ломтиками, и какой толщины должна быть готовая продукция. Может, и нудновато, но результатом жена была восхищена. И ещё эдак с намёком кивнула мне — учись, мол, у товарища, не муж, а кухонный комбайн! Я только вздыхал, потому что был уверен, что такую сноровку мне быстро точно не освоить.
Серёга ещё до обеда подсел ко мне с планшетом, сменив отошедшего к Бадьке Тёму. Воспользовался, империалист, тем, что я быстро бегать не мог. Мне и ходить-то уже было лень, откровенно говоря, потому что по телу разливалась блаженная истома, тревожить которую движением было бы непростительным хамством. Лорд наглядно, на картинках и графиках, показал, как именно обстояли дела на Севере, в Белой Горе, на Востоке, на мысе Посьета, и на Западе, на Могилёвщине. Он методично, не обращая внимания на то, что брови у меня влезли едва ли не на затылок, а рот не закрывался, добивал меня цифрами. И добил. Я взмолился, как жадный султан из мультфильма про золотую антилопу:
— Хватит! Довольно!
— Чего «довольно»-то? К середине ещё не подошли, — удивился Ланевский.
— Какая там к псам середина, я к самому краю уже подошёл! Столько цифр сразу не видел с тех пор, как в экселевской таблице случайно куда-то нажал и в самый низ её промотал. Тогда у меня ноут завис, а сейчас — голова. У меня ж нет в анамнезе школы для финансовых воротил, как у тебя, думать надо, кому и сколько информации выдаёшь!
— Никогда в жизни не встречал человека, которому не было бы важно, насколько он богат, — укоризненно покачал головой бывший банкир.
— А я нечаянно, мне можно, — задрал я нос, — и вообще, счастье — не в деньгах и не в их количестве!
— Я по роду службы знаю много людей, которые возразили бы тебе крайне убедительно и аргументированно, — Лорд смотрел на меня с оттенком лёгкого скепсиса и превосходства, лордам свойственных.
— А я с ними, хвала Богам, не знаком, поэтому согласен с вороной!
— С какой из них? — уточнил дотошный Серёга, обернувшись на невесту и внучатую тёщу. То есть, тьфу ты, бабушку жены, конечно.
— С той, что из мультфильма про домовёнка Кузю! «Счастье — это когда у тебя все дома!», — процитировал я источник. А сам неожиданно подумал о том, что в Советском союзе отлично умели воспитывать альтруистов, с колыбели почти что — на книгах, на фильмах или вот на мультиках. — Я, Серёг, если начну считать деньги важнее живых людей — поклянись мне, что возьмёшь у Тёмы пистолет и тут же меня пристрелишь!
— А почему я, а не он сам? — удивился он.
— Потому что Головин не промахивается, а ты, есть шансы, что промажешь. А вдруг я ещё не окончательно тогда продам душу, одумаюсь и перестану? Тёма объясняет два раза — первый и он же последний, — я повёл плечами, вспомнив их с братом глаза, которыми они смотрели сквозь меня на медведя за моей спиной, и равнодушные зрачки Стечкиных. По спине как холодком дунуло.
— Это где это они тебя так напугали? — насторожился сразу Ланевский.
— Да нет, там я сам виноват был. Упустил из виду мелочь одну, детальку, — махнул я рукой.
— Значительную, видимо? — уточнил Лорд, не понаслышке знакомый с моей очень выборочной памятью.
— Ну да, весомую. За двести кило и вот с такими клыками, — я развел большие и указательные пальцы, польстив немного Беру, который сейчас, наверное, уже завалился спать до весны.
— Это ты можешь, да. То денег найти вот столько, — он отмерил примерно полметра от земли, — то землицы отхватить со среднюю европейскую страну размером, и на ней ещё обнаружить чего-нибудь… сопоставимое. Впервые я увидел вживую человека, что для отправки детей в здравницу покупает не путёвки, а саму здравницу, аэродром и самолёт, — кивнул он.
— Какой самолёт? — недоверчиво спросил я.
— А это через четыре слайда, посмотришь? — оживился Лорд.
— Не, давай на словах, и так в глазах рябит, — отшатнулся я от планшета, что тут же появился у него в руках из ниоткуда.
— Ну, ты говорил же, что лучше свой самолёт найти, — начал он, не сводя с меня глаз. Я же пытался вспомнить, когда это так маханул — и не смог. — А тут Димка Кузнецов звонит и говорит, что одна авиакомпания северо-восточная, маленькая, несколько бортов всего, готовится выставиться на торги. А у него как раз со свободными деньгами было печально, и кредитная нагрузка… Понял-понял, короче! — верно истолковал он мою мимику.
— Так что у тебя теперь региональные авиалинии тоже есть, — закруглился он как-то очень быстро. Это насторожило.
— Серёжа… А несколько бортов — это сколько? — уточнил я, начиная думать о плохом.
— Ну,
