Лондон в огне - Юрий Павлович Валин
Группа прикрытия спустилась к краю крыши. Снизу, из-под купола, доносились мощные аккорды и многоголосое завывание финального хора…
…- Как я понимаю, шустрим через дальние двери? — уточнило Лоуд, галантно помогая дамам подняться.
— Именно. Мы провинциалы, вечно все путаем. Дадим мистеру Иксу фору, — подтвердила Фло.
Катрин от комментариев воздержалась, полностью сосредоточившись на подоле платья — цепляться, выходя из ложи, очень не хотелось. Беречь нужно свою неубедительную гламурность, чтоб ей…
— Великолепно! Нет, скажу больше, — ве-ли-ко-леп-ней-ше! — басило Оно, ведя дам через бурлящее фойе. — Остроумно, глубоко, тонко. Этот знаменитый тенор выше всяких похвал! Так постичь мятущуюся душу пирата⁈ Браво! А декорации⁈ Впечатлен. Нет, бесподобно. Особенно центральная люстра…
— Тяжеловата, — намекнула Катрин. — Да и в транспортировке сложна. Разве что на дромоне…
— Да? Жаль. Впрочем, я так и думал. Хотя имелись мыслишки насчет дирижабля. Впрочем, что я о пустяках⁈ Что-то не клюет. Может и к лучшему, пора бы нам и поужинать…
Перехватили уже у на улице, у экипажа. Несомненно, абсолютно случайная встреча — супруги уже в годах, чуть запыхались. Их имя Катрин, вспомнить не могла, хотя знакомились в антракте. Не суть… Представили своего «доброго знакомого и друга, неординарного исследователя, бесстрашного ученого и неутомимого путешественника».
— Ах буквально на днях читала о вас в газете, — восхитилась Флоранс. — Какое ужас эти бесконечные льды! Страшно даже представить. В жизни вы совсем иной, чем на иллюстрациях.
— Газеты склонны утрировать. Не стоит им верить, — бросил Неординарный и Бесстрашный, не слишком-то воспитанно глядя исключительно на Катрин.
Супруги Гише и супруги Как-Их-Там заговорили об опере, а беззащитная мадам Грин была брошена на растерзание герою-исследователю.
— Прошу простить мою дерзость, — речь полярника была резковата и отрывиста, хотя голос приятен. — Вы удивительная женщина, поистине приковываете взгляд. Я не мог не подойти. У вас удивительный профиль и манера двигаться. Вы так естественны. Признайтесь, вы, несомненно, любите природу и лошадей?
— Вы угадали. Капитан. Холмы, лошадки, птицы, рыбы — моя слабость. Обожаю природу. Не поверите, я даже земноводных пыталась изучать и приручить.
— Представляю вас у аквариума с лягушками, — изволил слегка улыбнуться Неординарный. — Не позволите ли пригласить вас на верховую прогулку?
— Ах, это несколько неожиданно, даже не знаю… — засомневалась Катрин, глядя в самоуверенные глаза наглеца…
— Ужин, насколько я понял, пройдет по графику? Я уж думало, за вами в какую-нибудь гостиничку тащиться придется, приглядывать. Обошлось на сегодня, — порадовалось Оно, когда экипаж выезжал на Севен Дайле.
— Остатки приличий мы все же соблюли, — заверила Катрин. — Завтра я еду кататься. Гайд-парк. Капитан уверяет, что держит там конюшню. Небольшую.
— Поздравляю, — весьма сдержано одобрила Фло. — Если у него там конюшня, он весьма и весьма состоятелен. Вообще-то, эта прогулка — откровенно непристойное предложение. И окрепла ли у нас уверенность, что он…
— нет, не окрепла. Имеем непристойное предложение и психа, его сделавшего, — улыбнулась Катрин. — Судя по манере поведения, актер из нашего нового друга, еще бездарнее, чем из меня актриса. Но он что-то обо мне знает или думает что знает. Придется встретиться и прояснить ситуацию.
— Похоже, он тебя вдохновил, — тревожно сказала Фло. — Меня это начинает немного беспокоить. Не само свидание, а поведение этого типа. У него взгляд маньяка. Ладно бы сексуального, с таким ты справишься…
— Отчего это он маньяк⁈ — воспротивилось щепетильное Оно. — Не дорос он до маньяка. Просто псих. С ними, с бабахнутыми, между прочим, проще. Раз-два, словом перемолвишься, переспишь, пощупаешь-прощупаешь, и все враз определится. Бывают, конечно, психи, спятившие на почве большой и хитроумной учености, но этот-то не из таких.
— У меня возникают нехорошие ассоциации с неким известным образом полярного путешественника, — тихо сказала Флоранс. — Не все совпадает, но…
— Что ж, у меня схожие ассоциации, — согласилась Катрин. — А еще у меня роман. Скоротечный, блистательный и головокружительный. Можете меня поздравить.
— Ишь, воспылала наша Леди. Смотри не подцепи чего. Может он какой трипперный исследователь? Очень даже легко, видно что напрочь безголовый, — предостерегло, тщательно проштудировавшее санитарно-просветительскую брошюру, Оно. — А так-то, конечно, поздравляю.
Отужинав, Оно обвело сытым доброжелательным взглядом родственниц, служанок, опустевшие тарелки, блюда, графины, и объявило:
— Вечер выдался дивным, но утомительным. Пожалуй, я должен удалиться и хорошенько выспаться. И да, пока эти, как их… эмоции, ярки, я просто обязан взяться за дневник. Попрошу завтра дать мне выспаться…
Родственницы переглянулись. Когда служанки начали уносить посуду, Фло обеспокоенно сказала:
— Неужели действительно дневник? С нее станется.
— Вряд ли. Пока ей не до этого. Но боюсь, что в последующие спокойные дни… Оно малость ленивое, но памятливое. Ладно, мы с ним пошли. Прогуляемся…
Фло подняла взгляд:
— Успеете. У меня есть к тебе короткий, но безотлагательный разговор…
…Газовые рожки потушены, мечется далекое пламя свечей, бросает трепетные, ажурные тени на драпировку и резные панели. И тьма, полутьма, дрожащая бездна просторной спальни трепещет, вздыхает треском рвущегося шелка и бархата платьев. Стоны, прерывистое дыхание и звон драгоценностей почти оглушают, но на постели и так оглохшие и ополоумевшие существа…
— что это было? — бормочет Катрин, ощупью дотягиваясь до бокала. Что-то прохладное, чуть кисловатое, лимонад, что ли? Распухшие губы и язык с трудом ощущают вкус но глотать освежающую жидкость дико приятно. Фло предусмотрительна. Увесистый бокал падает на ковер, ну и хрен с ним. Катрин тоже падает, правда, на подушки, машинально пытается сдвинуть края своего разодранного декольте.
— Еще чего! — шепчет подруга. — Дай полюбоваться.
Руки встречаются среди смятых простыней — ладонь Фло пылает.
— ошеломительно, — признает Катрин. — Но платье же дико дорогое. Такое безрассудство… и от кого? Ух, прямо как тогда… давно…
— А ты такая же… дикая… Да чертт с ним. с платьем, все равно дважды в одном выходить не комильфо, — бормочет Флоранс.
Катрин глупо улыбается потолку. Дуновения из приоткрытого окна, пробиваются за портьеры, холодят грудь и бедро. Чудесно…
— Так отчего взорвались? Ревность? От тебя-то? К этому амбициозному первооткрывателю-хлыщу?
— Ты — зараза, — томно обличает Фло. — Если тебя пробивает искрой, как мне не затлеть? Возбуждение, оно…
— Пустое. Знаешь, что у меня
