Саманта Шеннон - Сезон костей
– Он вернется, когда закончит. – Страж был мне еще нужен.
– Тогда передай, что мы будем ждать его на поляне, когда вы уедете.
Они исчезли так же внезапно, как появились. Просто растворились во тьме, спасаясь от праведного гнева Саргасов.
Я развернулась и помчалась к тренировочной площадке, освещаемой двумя фонарями из узорчатого стекла.
Добраться сюда было легко. Куда сложнее будет проникнуть в туннель и посадить людей на поезд.
Бунтари сгрудились по бокам бетонной платформы, но не той, не овальной. Ник осматривал Дани. У нее была рассечена бровь, но ничего серьезного. С края платформы Джекс метал ненавидящие взгляды на город. Джулиана нигде не было. Огонь поглотил его, как Финна. Надеюсь, его смерть была мгновенной.
– Надо убираться отсюда, – объявила я. – Больше никого не ждем.
– Какой смысл? – Мальчик-невидец вцепился себе в волосы так, что побелели костяшки. – НКО уже на подходе.
– Но мы их опередили.
Несколько пар глаз вспыхнули надеждой.
Я достала из рюкзака фонарик.
– За мной. Только быстро. Несите раненых, кого сможете. Нужно добраться до овала. Чем скорее, тем лучше.
– Ты заодно с рефаитами, – послышался озлобленный голос. – С тобой никуда не пойду, предательница.
Я резко повернулась к говорившему:
– Хочешь обратно? Вперед.
Тот сразу заткнулся.
Стараясь не обращать внимания на боль в боку, я снова побежала.
Ориентируясь на озерцо, отыскать нужное место получилось без труда. Страж стоял там, где мы всегда тренировались.
– Вход здесь, – кивнул он на овал. – Наширу забавляло прятать железнодорожную платформу под платформой тренировочной.
– Как думаешь, она мертва?
– Вряд ли.
Я отогнала мрачные мысли. Не хватает еще сейчас думать про Наширу.
– Они ждут, – шепнула я. – На поляне.
– Я пока не готов к встрече с ними.
У меня на душе сразу полегчало.
– Здесь нет охраны, – заметила я. – Проход наверняка заперт.
– Они не дураки. – Страж сдвинул слой мха, обнажив серебряный висячий замок. Поперек металла тянулась полоска белого света, будто крошечная лампочка горела внутри. – Замок содержит эфирную батарею с полтергейстом. Планировалось, что охранник отопрет дверь непосредственно перед поездкой, но теперь… Если именно ты убедишь его уйти, замок откроется.
Шрамы на моих руках болезненно заныли.
– В призрачной форме он не причинит тебе вреда, Пейдж. Ты у нас главный специалист по нарушителям.
– Но ведь сборщик у нас Джекс!
– Не тот случай. Полтергейста нужно убедить уйти, а не заставить. Пока он в пределах материального объекта, твой друг не сможет его подчинить.
– Что от меня требуется?
– Ты же странница, можешь пообщаться с полтергейстом, не касаясь замка. В отличие от нас.
– Нет никаких «нас», проклятый рефаит! – завопил какой-то прорицатель, на вид чуть старше меня. – А ну посторонись.
Страж повиновался, не сводя глаз с прорицателя. В руках у того виднелся увесистый обломок трубы.
– Что ты делаешь? – испугалась я.
– Нет никакой эфирной батареи! – процедил он сквозь зубы. – Сейчас дверка откроется.
Размахнувшись, он врезал трубой по замку. И в ту же секунду отлетел футов на двадцать, истошно вопя.
– Нет, прошу, не надо! Не хочу умирать! Пожалуйста… не хочу быть рабом! Нет.
Прорицатель бился в конвульсиях, но вскоре затих. Его последняя фраза была до боли знакомой…
– Я передумала.
Страж вопросительно поднял брови.
– Так и быть, поговорю с полтергейстом, – сказала я.
Страж кивнул. Похоже, понял.
– Эй, смотрите!
В лунном свете по лугу неслись НКО, вооруженные щитами и дубинками. За ними следовала горстка эмиссаров, включая Биргитту Тьядер и Кэхила Белла. Тьядер заметила нас первой и испустила гневный вопль. Ник поднял пистолет и прицелился ей в голову. Другого варианта нет, арсеналы бессильны против невидцев.
Я обернулась к пленникам. Впервые за все время им необходимы слова поддержки. Кто-то должен сказать, что они справятся. И этим кем-то предстоит стать мне.
– Видите этих легионеров? – громко спросила я. – Они хотят отрезать нам путь к свободе. Им не нужно, чтобы мы вернулись в город и рассказали всем, что здесь творится. Они жаждут нашей смерти… – Голос у меня срывался, но нужно продолжать. Нужно! – Я открою замок, и мы выберемся. Обещаю, к рассвету уже будем в Лондоне. И больше никакой колокол не загонит нас в темницу.
В ответ послышались возгласы одобрения. Майкл зааплодировал.
– Но сначала вы должны удержать луг. Соберитесь! Это последний рывок. Дайте мне две минуты, а я дам вам свободу.
На сей раз не было ни упреков, ни протестов. Мятежники лишь крепче сжали оружие, созвали на подмогу всех близлежащих духов и ринулись на НКО. Надин и Зик бросились следом, в самую гущу схватки. Духи луга устремились на карателей и атаковали яростней всякой пули. Джекс не тронулся с места и смерил меня оценивающим взглядом:
– Неплохо сказано. Для непрофессионала, конечно.
Это был комплимент. Похвала главаря мимов своей подельнице. Хотя искреннего восхищения не чувствовалось.
Две минуты. Я обещала уложиться в этот срок.
– Дани, дай мне кислородную маску.
Та полезла в карман. Ее лоб покрылся испариной.
– Держи. Но учти, кислорода мало. Придется ловчить.
Я растянулась на траве, как можно ближе к замку.
Ник вызывающе глянул на стража:
– Не знаю, кто ты, но надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. Она тебе не игрушка.
– По Безлюдью вам не выбраться. – Страж покосился на темный лес. – Если у вас нет другого варианта, доктор Найгард, это единственный способ.
Я надела маску, и в нос хлынул кислород.
– Поторопись, – сказала Дани. – Когда зарядка кончится, толкну.
Я кивнула.
– Страж, как у Себа второе имя?
– Альберт.
Я закрыла глаза.
– Две минуты, – напомнил Ник.
Это были последние слова, прозвучавшие в материи.
Миниатюрный разъем в эфире поглотил меня, как всякий лабиринт, как одна капля поглощает другую. Дальше передо мной возник покойный мальчик. Я не шелохнулась и только смотрела на него. Но сомнений никаких – это Себастиан Альберт Пирс, юный невидец, которого мне не удалось спасти. Он бился в каменных стенах, бросался на прутья решетки. Залитое кровью лицо перекосилось от злости, волосы посерели от пепла.
Моя прошлая встреча с полтергейстом случилась наяву, но даже сейчас Себ мог серьезно травмировать мой фантом. Нужно помешать ему.
– Себ, – нежно, как только сумела, окликнула я.
Он моментально заметил постороннего и бросился на меня.
Я схватила его за руки:
– Себ, очнись! Это я.
– Ты позволила мне умереть, не спасла, – верещал он. – Из-за тебя я умер. Я мертв, Пейдж. И не могу… – он с разбегу врезался в стену, – не могу выбраться отсюда.
Зыбкий силуэт дрожал в моих объятиях. Торчащие ребра выступали вперед, как при жизни. Превозмогая страх, я взяла перепачканную мордашку в ладони. При виде сломанной шеи меня затошнило.
Но ничего не поделаешь, надо. Надо усмирить его гнев, иначе он укоренится навеки. Сейчас говорит не Себ, а его горечь, обида и боль.
– Себ, выслушай меня. Мне очень, очень жаль, что так получилось. Ты не заслужил такой страшной участи. – (Черные глаза смотрели на меня в упор.) – Позволь тебе помочь, еще не поздно. Тебя еще можно освободить. Хочешь снова встретиться с мамой?
– Мать ненавидит меня.
– Нет. Выслушай меня, Себ. Пожалуйста. Я не спасла тебя. Прости… – Мой голос дрогнул. – Но мы можем освободить друг друга. Если выберешься из комнаты, я выберусь из города.
– Никто не выберется. Она так сказала. – Он схватил меня за руку и быстро-быстро замотал головой. – Ни ты, ни я.
– Я могу помочь тебе уйти.
– Не хочу уходить. Зачем? Она все равно убила меня. А мне еще жить и жить.
– Верно. Но неужели ты хочешь прожить тут вечно?
Контуры Себа снова расплылись.
– Вечно?
– Да. Ты ведь этого не хочешь.
Его шея вдруг срослась.
– Пейдж, неужели мне придется уйти навечно? Неужели нельзя вернуться?
Меня била дрожь. Почему я не спасла его! Почему не помешала ей!
Я медленно обняла его за плечи.
– Мне не под силу отправить тебя к свету. Ну знаешь, последний свет, который видят в конце туннеля. Туда путь закрыт. Но можно пойти дальше, во тьму, где уже никто тебя не поработит. Потом вернешься, если пожелаешь.
– Если пожелаю, – эхом вторил он.
– Да.
Себ замер у меня в объятиях. Даже без пульса было понятно, как сильно он напуган. Серебряная пуповина дрогнула.
– Не ищи ее, – прошептал Себ, судорожно цепляясь за мой фантом. – Наширу. Они мечтают осушить нас до дна. И потом, есть тайна.
– Какая тайна?
– Прости, не могу сказать. – Он взял меня за руку. – Для меня уже слишком поздно, но ты сумеешь. Сумеешь положить этому конец. Мы поможем тебе. Мы все.
Себ обнял меня за шею. Теперь он походил на живого, таким я его и помнила.
